Марина Снежная - На всякую силу найдется другая сила

- И какой же способ предложишь ты? Удиви меня, демон.

Когда он подошел ближе, она ощутимо напряглась, ожидая подвоха. Непроизвольно затаила дыхание, когда рука Зепара медленно двинулась по ее бедру, скользя по изгибам подтянутого атлетического тела. Чувственное воздействие, которое он посылал ей, постепенно нарастало, вызывая внутри женщины возбуждение. Зрачки каргонки расширились, она грубо накрыла его руку, прерывая движение.

- Это и есть то, о чем мне говорили? То, что ты умеешь?

- Это лишь малая часть, - выдохнул Зепар, наклоняясь над ее ухом и невесомо касаясь ушной раковины. Новый разряд возбуждения заставил каргонку выгнуться навстречу и застонать.

- Постой, - с трудом выговорила она, отстраняясь. - Для начала ты сделаешь то, что я хочу. На колени!

- Правда, хочешь, чтобы я остановился? - Зепар властно положил руку на ее шею, где сейчас бешено билась синяя жилка.

А вот теперь получи, сучка! Дар внутри встрепенулся, набирая сил и пронизывая плоть женщины, околдовывая, подчиняя себе. Лицо Сардалы исказилось от силы эмоций, что ее обуревали сейчас.

- Что ты со мной… сделал… - прохрипела, разом ослабев и не в силах подчинить собственное тело.

Оно помимо воли тянулось к мужчине, ставшему для нее сейчас самым желанным, что только есть в мире. И если раньше с ее стороны это было не более чем игрой с новой интересной игрушкой, то теперь что-то изменилось. Существо, стоявшее перед ней, вызывало ранее несвойственные чувства, впервые пробуждало что-то горячее и неистовое в черством и холодном сердце.

Сардала со стоном зарылась пальцами в такие мягкие, такие сверкающие волосы. От их шелковистости и аромата кружило голову. Разум из последних сил боролся с ранее несвойственными мыслями. Ведь идя сюда сегодня, она жаждала совсем другого. Причинять боль, унижать, получая от этого не меньшее удовольствие, чем могла подарить физическая близость. Более того, для нее именно такая близость всегда ассоциировалась с удовольствием.

Теперь же что-то изменилось. Одна мысль о том, чтобы причинить вред стоящему перед ней существу, вызывала бурный протест внутри. Она жаждала совершенно другого - покориться самой, покрыть благоговейными поцелуями это прекрасное тело, слиться с ним в единое целое и подарить ему удовольствие. Из последних сил она оттолкнула околдовавшего ее мужчину и ринулась прочь, чувствуя, как внутри поднимается паника. Он что-то с ней сделал, и каргонке это не нравилось. Но сегодня Сардале хватило сил противостоять колдовскому наваждению.

Зепар равнодушно смотрел ей вслед, чувствуя мрачное торжество, смешанное с брезгливостью. Оставшись один, подошел к столу и взял свою чашу, из которой до этого не сделал ни глотка. Залпом осушил и задумчиво улыбнулся. Посмотрим, надолго ли тебя хватит, каргонка!

И все же он отдавал ей должное - насколько же сильна духом эта женщина, что сумела противостоять такому сильному желанию. Ведь она и до этого хотела его, а значит, у нее было крайне мало шансов устоять перед инкубским подчинением. Но устояла!

Только вот скоро ей придется в полной мере осознать неутешительные последствия того, с чем пришлось столкнуться. Лилит рассказывала, что привороженный объект испытывает просто адскую ломку, не получая желаемого. Его тяга становится похожей на наваждение, болезнь. И только в силах инкуба или суккуба, оказавшего воздействие, ослабить эту пытку. А Зепар делать этого не собирался, желая, чтобы проклятая стерва прошла через все круги ада. Он налил себе еще вина и вольготно расположился в кресле, празднуя свою небольшую победу.

На следующий день Сардала так и не появилась в комнате Зепара, и он даже слегка встревожился. Что если с каргонами его воздействие действует не так, как с остальными расами? И этой стерве удалось преодолеть то наваждение, что он наслал. Тогда все его надежды пойдут прахом. Хотя если бы это было так, она бы, скорее всего, появилась точно. Поиздеваться и довершить то, что так и не закончила вчера.

Впрочем, Сардала просто могла быть занята. Все же она каран огромной империи, у нее явно есть чем заняться и помимо общения с пленниками. Слугам же, как видно, отдали приказ заботиться о нем должным образом. Регулярно приносили еду, делали все, чтобы Зепару было комфортно. За исключением просьбы позволить ему выйти на свежий воздух. Ее просто проигнорировали.

Зепар пытался выведать у слуг хоть что-нибудь об Огоньке, но и на это следовало молчание. Слуги безукоризненно выполняли полученные инструкции. Конечно, он мог попытаться напасть на них и под угрозой смерти вывести из помещения, вынудить показать, где держат пленницу. Но здравый смысл удерживал от этого. Если за ним наблюдают, то немедленно пришлют подкрепление, а последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

За себя Зепар не боялся. С мыслью о собственной смерти давно смирился и воспринимал, как неизбежное. Но Сардала вполне могла что-то сделать с Огоньком, зная, что это уязвит его гораздо больнее. Пришлось выжидать, ничего не делая и позволяя себе разве что нервно расхаживать по комнате, чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции.

Засыпал Зепар по-прежнему в одиночестве, долго проворочавшись, прежде чем сон, наконец, одолел. Пробуждение оказалось резким и неожиданным. Его будто что-то ударило под дых - инстинкты вопили об опасности. Распахнув глаза, Зепар увидел склонившееся над ним лицо с горящими янтарными глазами, искаженное непередаваемой бурей чувств: ненавистью, страстью, злобой. Похоже, Сардала все же не удержалась от того, чтобы не посетить его. И судя по ее лицу, воздействие эффект оказало. Да еще какой! Но женщина продолжала бороться с собой, не желая поддаваться слабости.

Когда он попытался дернуться и сбросить ее с себя, ощутил, как в горло впилось лезвие ножа. Если бы это был белый луч каргонов, наверняка уже оказался бы обезглавленным. Но сейчас лишь ощутил, как горячая кровь заструилась по шее и груди. Сардала вначале хищно осклабилась, но вдруг дернулась, словно и сама ощутила боль. С возгласом проклятия убрала нож и отшатнулась от него.

При мягком свете всего двух светильников, горевших сейчас в комнате, ее лицо казалось еще темнее, чем обычно. Лишь глаза сверкали на нем яркими желтыми огоньками. Зрелище почти пугающее, но Зепар уже не опасался эту женщину. По его лицу медленно расползалась торжествующая улыбка от осознания того, что сомнения оказались беспочвенны. Его воздействие все сильнее расползалось по ее крови, превращая в одержимую глубоким и болезненным притяжением к нему.

- Что ты со мной сделал, проклятый инкуб? - глухо выдохнула она, со странным выражением глядя на его окровавленную шею. Казалось, с трудом сдерживается, чтобы не броситься останавливать кровь и хлопотать над ним, как курица-наседка. Видно было, что подобные эмоции для этой женщины совершенно несвойственны.