Сара Дж. Маас - Королева теней (ЛП)

Аэлина расправила плечи и проскользнула в толпу, украшенную драгоценными камнями.

***

Эдион следил за охранниками в часовне, он был прикован к стулу, и выяснял, кого лучше всего атаковать первым, кто отдает предпочтение определенной стороне или ноге, кто может колебаться, когда столкнется с Волком Севера, и, самое главное, кто окажется импульсивен и глуп, чтобы наконец убить его, несмотря на приказ короля.

Спектакль начался, привлекая внимание толпы, которая бесстыдно таращила на него глаза, как и на две дюжины женщин, которые плавали, подпрыгивали и вертелись в широком пространстве между помостом и его платформой для казни, на мгновение Эдион почувствовал себя... плохо, что он не может помешать им. Эти женщины не были поводом для кровопролития, а он был.

Ему показалось странным, что их блестящие костюмы были черные с серебром — Слуги Смерти - он, наконец-то понял, вот что они изображают.

То было таким же знаком, как и все остальное. Возможно, черноглазая Силба предложила бы ему своего рода смерть, вместо жестоких рук Эллады. В любом случае, он заставил себя улыбнуться. Смерть, это смерть.

Танцоры подбрасывали горсти черного порошка, покрывая им пол — пепел, сделанный из падших, наверное. Друг за другом они вращались и склонялись перед королем и его сыном.

Время шло. Короля отвлек одетый в униформу охранник, что-то прошептав ему на ухо. Принц смотрел на танцоров со скучающим видом, а королева болтала с какой-то придворной, которой благоволила в этот день.

Толпа аплодировала и ворковала над разворачивающимся спектаклем. Они все пришли в своих нарядах — таких неправедных богатствах. Многие империи заплатили кровью за эти драгоценности и шелк. Кровью своего народа.

Дополнительная танцовщица двигалась сквозь толпу: какая-то дублерша, несомненно пытающийся получить лучшее представление о спектакле. И он, возможно, не обратил бы на это внимание, если бы она не была выше, чем другие — больше, соблазнительнее, с более широкими плечами, чем у остальных танцовщиц. Она двигалась более сильно, словно каким-то образом сама земля поддерживала ее. Свет окружал ее, сияя через кружево рукавов костюма, демонстрируя водовороты и завитки узоров на ее коже. Идентичная краска была на руках и груди танцоров, но не на ее спине, где краска была чуть более темной и немного отличалась.

У других танцовщиц не было никаких татуировок.

Прежде чем он смог увидеть больше, между двумя его вздохами, массивные дамы в бальных платьях загородили ее, и она исчезла за зашторенным дверным проемом, идя прямо, мимо охранников с глуповатой улыбкой, как будто она потерялась.

Когда она появилась снова, минутой позже, только он знал, что это все еще она. Макияж исчез, и ее струящаяся юбка тоже.

Нет, не исчезла, он понял это, когда она пробралась обратно через дверной проем, уже без охранников. Юбка была вставлена в шелковый плащ, ее капюшон прикрывал коричневые волосы, и она двигалась ... двигалась, как самодовольный мужчина, напоказ для дам окружающих ее.

Придвинулась к нему ближе. На сцену. Танцоры по-прежнему разбрасывали повсюду свой черный порошок, кружа и порхая по мраморному полу.

Ни один из охранников не заметил, как танцор повернулся, благородно крадясь к нему. Один из придворных заметил, но не пробил тревогу. Вместо этого он выкрикнул имя — мужское имя. И танцовщицы в масках повернулись, подняв руку в приветствии в сторону человека, который нахально ухмыльнулся им.

Она была не просто в маскировке. Она стала другой, полностью.

Ближе и ближе, она подкрадывалась, музыка оркестра росла в дисгармонии, яркий финал, ноты поднимались все выше и выше , танцоры подняли стеклянные розы над головами: дань королю, дань смерти.

Замаскированная танцовщица остановился за пределами кольца охранников Эдиона, на сцене, похлопывая себя, словно проверяя платок, который исчез, и бормоча проклятия.

Обычная, правдоподобная пауза — не повод для тревоги. Охранники отвернулись, наблюдая за танцорами.

Но она посмотрела на Эдиона из-под опущенных век. Даже будучи переодетой в аристократку, в ее бирюзово-золотых глазах плескался злой, порочный триумф.

За ними, по всему залу, танцоры обрушили свои розы на пол, и Эдион улыбнулся своей королеве, словно весь мир пошел к черту.

Не только стеклянные цветы были начинены реактивным порошком, тайно купленным Аэлиной на Теневом Рынке. Каждая из сверкающих пылинок, разбросанных танцорами повсюду, была им заполнена. И это стоило каждой проклятой серебрянной монеты, потраченной ею, поскольку дым распространялся по залу, сжигая порошок, который они повсюду распыляли.

Дым был таким плотным, что она с трудом могла видеть дальше чем на шаг, и он удачно сочетался с серым плащом, который она также использовала, как юбку в костюме. Как и советовал Аробинн.

Крики заглушили музыку. Аэлина уже двигалась в сторону сцены, когда часовая башня - башня, которая спасёт их или погубит - пробила полдень.

На шее Эдиона не висел чёрный ошейник, и это все, что ей нужно было увидеть, даже если от облегчения у неё затряслись колени. Прежде чем закончился первый удар часов, она достала кинжалы, встроенные в корсаж костюма - серебряные украшения и нити бус маскировавшие оружие - и ударила одним поперёк горла ближайшего к ней гвардейца.

Аэлина развернулась и толкнула его на другого мужчину, стоявшего рядом с ним, и одновременно вонзила другой клинок глубоко в живот третьего.

Голос Флорины возвысился над толпой, подгоняя танцоров:

- Прочь-прочь-прочь.

Прозвучал второй удар часов, и Аэлина вытащила кинжал из живота стонущего гвардейца, ещё один бросился на неё из дыма.

И вдруг она исчезла из поля зрения Эдиона, так что о происходящем он мог только догадываться, затем они были замедлены толпой, и внезапно она оказалась достаточно близко.

Гвардеец - один из этих монстров в чёрной униформе - сделал выпад мечом, целясь ей в грудь. Аэлина парировала удар одним кинжалом, метясь в незащищенный торс. Горячая, дурно пахнущая кровь выплеснулась ей на руку, когда она вонзила второй клинок ему в глаз.

Он все ещё падал, когда она пробежала пару последних шагов до деревянной платформы и запрыгнула на неё, двигаясь вперёд, пригибаясь к земле, пока она не оказалась около двух других гвардейцев, все ещё пытающихся отмахнуться от дыма. Они кричали, когда Аэлина прикончила их за два удара.

Раздался четвёртый удар часов, и она увидела Эдиона и трёх гвардейцев вокруг него, проткнутых обломками стула.

Он был огромный, в близи выглядел даже больше. Гвардеец напал на них, выскочив из дыма, и Аэлина выкрикнула "Сволочь!", прежде чем бросить кинжал ему в лицо. Эдион мог с трудом двигаться, чтобы уклониться от удара, и кровь гвардейца забрызгала тунику двоюродного брата.