Изверин Сергеевич - Чужое тело. Дилогия (СИ)

— Конечно, не вопрос! — Сказал я громко. И зло посмотрел на Мишку. Тот только плечами развел.

Девушки ощутимо расслабились.

Вернулись к лагерю, меня и Александру сразу же определили на сбор дров. Выдали небольшой плотницкий топорик, несколько веревок, Александра сбегала и одела штаны поплотнее. В лесу ещё было достаточно прохладно.

Помалу так собираем.

— А ты где учишься? — Вдруг спросила Александра у меня как бы невзначай.

— Да есть тут один институт… Александра, давай не будем про грустное. У меня ещё сессия скоро, а там и конь не валялся! А ты сама учишься, работаешь, если не секрет?

— Да, в Институте Химических Технологий, на психолога…

Ну да, знакомо. Меня не удивляет, даже у нас экономико — психологический факультет открыли сразу после перестройки, куда ж деваться-то, когда денег очень хочется? А уж остальным-то… Была б аудитория, а преподавателей найти чуть сложнее, чем кассиров, которые деньги собирать будут.

А Александра мне меж тем рассказывала, как у них хорошо и приятно тут, «с друзьями». Ну, восстанавливают они древнюю культуру этих мест, так что же такого-то? Никому ж не мешают. И интересно тут у них, по всей стране ездят при экспедициях, ищут вещи древние.

Кстати, Сереж, а ты чем в жизни занимаешься, а? Не хочешь ли через костры прыгать? Пошли, нас уже ждут!

Короче, с каждым мигом мне тут переставало нравиться все больше и больше.

Прыжки через костёр поставлены неплохо. В центре поляны разожгли костерок, и пары мальчик — девочка весело через него прыгали. Не очень-то и большой костерок, в него постоянно дрова подбрасывают.

— Пошли! — Александра схватила меня за руку, повлекла туда. Я не сопротивлялся. Пара шагов, упруго оттолкнуться, прыжок… Ух, перелетели. Даже пятки не опалили. Регулярные тренировки, а как же — я и не так прыгнуть могу.

Рядом со мной раскрасневшаяся Александра, глаза сияют.

— Давай ещё раз, позже! Когда большим будет!

— Кто? — Тупо спросил я.

— Костёр же!

Я поглядел на пламя. Парочка человек с добрыми лицами уже подбросили дров, огонь взметнулся сильно повыше моего пояса.

А что, перепрыгнем.

— Ярило! — Дико заорал парень в очередной парочке, сигая через костёр. Плохо прыгнул, едва дрова не разметал, девушка его много лучше пролетела.

— Лель! — Заорала следующая пара хором.

— Ярило!

— Лель!

— Приди, весна — красна… Перун облака разгони! Дай нам свет свой! — И дальше какой-то неровный бред не в лад. Упоминалось практически весь старославянский пантеон, знакомый мне по школьной программе, и даже парочку новых. Почему-то мне показалось, что сами неоязычники не представляют себе, когда и куда какой бог идет, просто лепят все в кучу, лишь бы красиво было.

Ну да, красиво получалось. Ночь, костёр, люди в долгополых рубахах запалили факелы, что-то пели, братались, пили что-то из больших и плоских чаш, похожих на розетки для варенья. Периодически прыгали через костёр, вспыхивали снопы искр, когда очередные смельчаки перелетали через На поляне собрались уже почти что все. Пары подходили, прыгали. В углу виднелась массивная фигура Хорса в окружении приближенных.

Та самая повариха — ботаничка.

— Испробуй медовухи, братие. — И протягивает мне плоскую кружку, в которой что-то плещется, отражает свет звезд и факелов. Я с благодарностью принял чашу обеими руками, поднес поближе — в нос шибанул запах не очень хорошей водки и меда. Прижал к подбородку прямо под нижней губой, запрокинул голову. В темноте-то не заметно, что гадость по усам полилась.

— Спасибо, красавица.

Ботаничка улыбнулась мне, а я тишком, тишком и чашку на фиг, на землю опрокинул. Мне ещё не хватало напиваться. Ночью-то трезвым надо быть, потому как тут пьяный усну, там пьяный проснусь. А там мне пьяным быть ну никак нельзя.

Народу становилось все меньше и меньше. Пару раз попрыгав и испив медовухи, пары рассасывались по окрестностями. Кто-то отправился в здания, кто-то в лес пошел с факелами. Большая группа с факелами как раз пошла в сторону леса, освещая себе дорогу и громко призывая разных древнеславянских богов.

Мишка-то где делся?

— Пошли, пошли, Иван — цвет искать! — Потянула меня за руку Александра. Я уже придумывал, как бы половчее отказаться — по лесу в темноте мне лазить совсем не улыбалось, да ещё и без фонарика.

Спас меня от ночной экспедиции Хорс. Подошел тихо, улыбнулся, попросил Александру помочь кому-то там, а то гостей много, всех не разместить, а меня потащил под стенку, где лавочки были. Сейчас пустующие, все пошли Иван — цвет искать. Знать бы ещё, что ещё за такой Иван — цвет.

— Как тебе у нас? — Отечески улыбнулся Хорс.

— Да великолепно. — Честно ответил я. — Я такого даже на празднике в Коломенском не видел, в прошлом году! А уж как всё сделано…

Поболтали ещё чуть о том, о сём. Хорс интересовался, где я учусь, и хорошо ли.

— Анастасия говорила, вы с Михаилом охранниками работаете?

— Да работаем. — Сказал я. — В свободное от учебы время. Скорее так, в свободное от работы время учимся. Жить-то на что-то надо. — Я старался быть как можно веселее. Ну праздник же, что грустить?

— Да не в укор, понимаю… Сам в своё время вагоны разгружал, что на станции. Собирались там большой компанией, разговаривали о России, о Боге, о месте людей в мире… — Хорс мечтательно прищурился.

Я покивал согласно, и про себя пожалел, что остался. Слишком много не очень понятных вопросов.

— А в армии бывал?

— Да нет, для того и в институт пошел, чтобы не в армию.

Хорс как-то неопределенно покачал головой.

— Да, в россиянскую-то армию лучше не попадать. Калеками возвращаются. У нас ребята тоже из армии есть, есть ещё и сержант милиции, тоже интересуется стариной… — И молчит, небольшая, очень небольшая пауза.

— Ну, так все возрасты покорны. — Это он кого в виду имеет? Тут Гюго, что ли? Нет, как-то не вяжется Гюго, в миру Алексей, с этим собранием по интересам. И почему он это сказанул-то?

— А в прошлый раз больше народу было вроде бы? Где остальные-то?

— Так не пришли. — Легко ответил Хорс. — Холодно ещё. Как потеплеет, так подтянутся все. Много народу будет, мы уже и комнаты для всех почистили. Через недельку, как солнце полную силу наберет, Ярило радуницы освятит, и в каждую комнату повесим. Тогда жить можно будет в гармонии…

Для меня сказанное прозвучало искренней тарабарщиной.

— А вот ты в богов веришь? — Вдруг спросил Хорс.

— Да как-то не очень. — Осторожно ответил я.

— Крещен?

— Может, и крещен, не знаю. Сами понимаете, при Союзе дело было, а тогда не приветствовалось. А потом уже как-то не до того спрашивать…

— Да, у нас многие так делали, принимали веру чужую, греческую. Не ведают, что творят… Поклоняются богу чужому, а про своих, исконных богов, забывают совсем. И оттого такие раздраи у нас в стране постоянно. Когда перунов в Днепр кидали да волхвов жгли, те Русь на тысячу и один год прокляли. С тех пор и повелось, пропала гармония в землях русских…