Изверин Сергеевич - Чужое тело. Дилогия (СИ)

Сошлись ещё раз в поединке, меня опять позорно повергли на пол, я лежал на мате и глядел на то, как махали бокенами Молчан и Чеботарев. У обоих получалось хорошо, треск стоял как на лесоповале.

Победил Чеботарев, он обманчиво — легким движением кинул Молчана на землю, и отметил удар мечом.

— Вот так. Теперь рукопашный давай.

— Да ты робот. — Сказал ему на это Молчан. — Но давай.

Сошлись, Молчан снова оказался на полу. За ним Гюго, меньше всего продержался я.

— Теряешь форму. — Заметил снова Чеботарев. — Давно в спарринге не был. Мышцы есть, а вот привычки к бою нету в помине. Ничего, за лето наверстаешь!

Ну, наверное.

Расселись на матах, разлили по низким пиалам чай из принесенного Чеботаревым термоса.

— Серег, ты на рынке-то был? — Спросил невзначай Чеботарев.

— Конечно. — Аккуратно отхлебнул я ароматного чаю. — Хороший там дядька, грамотный, собирает все что нужно.

— Угу. — Согласился Чеботарев. — Слушай, а так ты куда эти лекарства-то деваешь?

— Ну… Надо. — Уклонился от ответа я.

— Хорошо. Если надо, то возможно взять большую партию. По сходной цене. Последние, оставшиеся на складе. Будешь брать?

— Цена интересует.

— Договоримся. За ними надо съездить. Там уже выкидывать собрались, в той вч, где я раньше послужил, вот и о тебе вспомнил. Слушай, тебе вообще нужно-то что? Может, я ещё знаю места какие?

Я призадумался.

Ну, в самом деле, что мне нужно?

— Гранатомет «Пламя» бы. — Вспомнились рассказы Сереги — большого. — Или боевой вертолет.

Глаза Чеботарева чуть вильнули в сторону. Ого! Значит, при желании может достать? Кто же ты такой, Алексей Иваныч, а?

— Шутка. Вот бы ноут хороший.

— Защищенный ноутбук подойдет? У меня коллега из Японии таскает. Клавиатура английская, найдешь сам наклейки на клавиши. Усиленный аккумулятор, можно бить и в воде топить… Всё одно работает. По знакомству могу скидку сделать.

— Договоримся. — Сказал я. Эх. Вот как раз то, что нужно. — Цена?

Цена приемлемая, хотя раньше бы она меня привела в ужас. Ну не для себя же я его тащу в тот мир, точно не для себя.

Вот бы ещё постараться и устроить там компьютерный класс. Пару мощных машин, с большой памятью, может быть даже и на сотню гигов, потихоньку носить туда библиотеку нужной литературы, записывать там.

И ведь стальная защита-то! Никто, кроме меня, этим воспользоваться не сможет! Никак не сможет! Зато я много чего смогу… Практически все я смогу, если постараться. Так что идея заслуживает очень тщательного рассмотрения.

Заскочил к Мишке, узнал, что да как. С его стороны уже был готов проект небольшой установки по очистке воды, также зарядил Мишка деньгами несколько своих знакомых химиков, и те клятвенно обещали выписать рецепт полупромышленного получения серной и азотной кислот. В условиях средневековья, конечно же.

А самое главное…

— Это все оно? — Я взвесил в руке папку с чертежами.

— Да. Ткацкий станок Картрайта…* Самый простой, какой только можно. — Мишка просто светился от гордости.

* — Эдмунд Картрайт — изобретатель первого механического ткацкого станка. Патент на первоначальную конструкцию был взят 4 апреля 1785 года, в 1786 году появился усовершенствованный образец.

— А где размеры взял?

— Ну… Смотался на фабрику ткацкую, у меня там тётя работает. У них там был музей, и там стояло что-то очень похожее. Я зарисовал, что мог промерял. А остальное так… Эмпирически… Прикинул по чертежам, какие размеры быть должны, их и поставил. И вот ещё, это прядильная машина. Какая-то «Дженни», я самую простую нашел. Там ещё лучше есть, если что… *

* — Прядильная машина, созданная английским механиком Джеймсом Харгривсом в 1768 г. и названа им в честь дочери «Дженни». Недостаток был в том, что нить получалась тонкая и слабая.

— Интересно. — Я поглядел на общий вид, рамную конструкцию. — Интересно очень. Мих, работа гигантская. Но проверить надо заказчикам. Если подойдет, так подойдет, если нет, то денег не получишь.

— Ну… Ясно дело. — Ответил Мишка.

— Будешь дальше искать, с размерами.

— Пойду в музей, померяю! — Легкомысленно отмахнулся Михаил.

— Все равно хорошо. — Я выложил плату.

Ну а потом в обнимку с папкой и очередной парой труб спать… В квартире их оставалось все меньше и меньше.

Мастер Андрей слег. Причем слег серьезно. Он давно уже потерял волю к жизни, и теперь только угасал. Душа в нем едва тлела. Умный, энергичный и предприимчивый мужчина превратился в гниющий изнутри овощ. Пытался Феликс что-то сделать, да уж не получалось у него ничего. Ни женщины, ни призывы подумать о той семье, что ещё есть, ни даже небольшой мордобой — ничего не помогало.

Ну а наследники мастера Андрея увлеченно распускали на нитки его состояние. Ух, как они гульбанили! На площадях выставлялись бочки с вином, народ на халяву никогда не отказывался, и на пару дней производство у меня встало.

Когда я узнал, из-за кого… Нет, насильно-то никто никому через воронку не вливал. Хочется тебе, так ты хоть в этом вине утопись, мешать не буду, но вот когда это начинает мешать моим планам…

Распорядился, привели ко мне двух братцев — акробатцев. Вытащили из какой-то таверны, где они похмелялись деньгами за продажу очередного корабля своего отца.

Поглядел я на них. Ну и что сказать? Золотая молодежь она всегда золотая молодежь. Я в «Васильке» на таких уже насмотрелся. Деньги родительские в карманах есть, так и гуляй душа, пока тех денег не останется, а как кончатся, так у шнурков можно ещё перехватить. Для предков эта сумма — тьфу и растереть, а вот для сынков та сумма как раз на неделю гулять.

— Что же творите вы, гады позорные. — Спросил я. — Отец ваш состояние годами собирал — собирал, а вы его на что тратите? На девок гулящих да на кости?

Похмельные братцы кинулись в ноги, один не рассчитал и разбил себе лоб, после чего захрапел прямо на полу. Второй уставился на первого и громко икнул.

— Молодцы. — Сказал я. — Отходить бы вас ремнем… Да жаль нельзя.

— Почему это нельзя? — Спросил за моей спиной Виктор. На братцев он глядел с отвращением.

— И в самом деле, почему это нельзя? — Поразился я. — Эй, стража! По пятнадцать горячих каждому по заднице за то, что позорят семью свою! И на пятнадцать суток в каталажку!

— В Западную башню? — Деловито спросил Феликс.

— Да нет, конечно же. В новенькую тюрьму. А потом ко мне на разговор.

— Уродцы. — Характеризовал братьев я. — Распустят состояние же на нитки. Феликс, кто ещё там наследник есть? Кроме вот этих?

— Иветте пятнадцать зим, Игорю двенадцать, Катерине пять лет. — Сверился с бумагой Феликс.

Консультации со знатоком древних обычаев бароном Гонку показали, что наследство по умолчанию достается старшему сыну. Правда, иногда старший сын отказывал в пользу того, кто мог распорядиться наследство лучше… Но это уже под нажимом родственников.