Анна Кочубей - Душа архонта

— Я не заставляю, я прошу. Твоя добрая воля мне многое объяснит, — сдержав свои эмоции, спокойно сказал Ханлейт.

— Что ты хочешь увидеть? Сделать? Я не пожалею? — задавала Лиандра бесполезные вопросы один за другим, но Хан не вступал в переговоры.

— Я ничего не буду обещать.

Смирившись, Лиандра приняла неизбежное:

— Хорошо, но не смей меня бить.

— Бить? Зачем? Я не получаю удовольствия от насилия.

«Да тебя вообще ничто не радует!» — зло подумала девушка, оборачиваясь к Хану спиной и снимая тунику через голову. Он не трогал, только смотрел. Раны давно перестали беспокоить Лиандру, зажил даже порез от меча Хана, оставив на плече некрасивый бордовый рубец. Следов от побоев в Готе она не видела, но чувствовала неровности кожи под пальцами. Наверное, спина выглядела ужасно…

— Убери волосы, — скомандовал Хан, — тебя пытали плетью-семихвосткой, полагаю, что кожаной, а не пеньковой — она уродует сильнее. Как давно это было?

— Около двух недель назад. Или больше, у меня все перепуталось. Не знаю, чем меня били! Я плохо разбираюсь в зверствах, в отличие от некоторых!

— И после пыток тебя бросили в яму? На спине живого места нет, одни шрамы. Я бы умер от голода, холода и инфекции. Никто бы не выжил.

— Я не призрак.

— Вижу. Призраки не язвят, и с твоей памятью полный порядок, если ты меня цитируешь.

— Я не помню себя до Готы.

— Ты впервые очнулась в городе?

— Нет… — Лиандра не сразу решилась, но все же шепнула — на Проклятой дороге…

Ханлейт не стал переспрашивать и приходить в ужас, словно и не удивился.

— Как ты выбралась из ямы?

— Мне помогли. Один дварф, — неохотно ответила девушка.

— Какой загадочный акт милосердия для этой расы! А теперь говори, за что пытали.

— Твой допрос напоминает казематы: осталось привязать меня за руки, чтобы не вырвалась, и ударить сзади. Можно мечом, если не носишь с собой плетей. И я сразу все скажу.

Хан замолчал. Лиандра стояла, прижимая к груди одежду и разглядывая полки знахарки. Она начала вздрагивать от холода — хижина не успела как следует прогреться.

— В тебе говорит обида, верно? Увидев тебя впервые, я решил, что ты зарабатываешь на дорогах. Своим телом, естественно, но и убивать не гнушаешься. Скромно опущенные глаза, нерешительные движения… Старая, как мир, уловка — заманить невинным видом странника и заколоть его за горсть монет. Когда ты бросила в нелюдя нож, я чуть не пришил тебя на месте. Я опасался за жизнь Герванта и был против твоего присутствия в отряде. Я внимательно следил за тобой, и был готов к любым неожиданностям: видел, как твоя грудь приподнимается от вдоха, а губы приоткрываются в желании произнести слова, но молчат. Я гадал, в чем причина такого поведения и злился. Но сейчас я понял, что все дело в зверином упрямстве и неуступчивости! Если я последую твоему «совету» и применю силу, то ничего не добьюсь — ты жизнь отдашь, но рта не раскроешь.

Так вот почему Ханлейт раньше смотрел на нее с таким презрением! Однако, даже изменив свое мнение о девушке, проще в общении он не стал.

— Я собой не зарабатываю…

— Я это спрашивал? За что тебя изувечили?

— За символ. Ты сам его носишь: змея и меч венчает крону древа на твоей спине. Я вырезала знак на доске объявлений на площади Готы. Не знаю, зачем! Я не ведала, что творю. Я поступила очень плохо?

— Плохо? Ты поступила безрассудно.

— Что это за символ, Хан? Он принадлежит архонтам — воинам демонов? Так кричали в крепости…

— Символ змеи и меча — герб северного Эймара. А архонты никогда не служили демонам, что за дикая мысль! — воскликнул Ханлейт и положил руку ей на плечо.

Лиандру передернуло от неожиданности.

— Я настолько тебе неприятен?

«Да!» — чуть не сказала Лиандра вслух и забыла, что хотела спросить об архонтах, настолько ее смутило прикосновение эльфа.

— Мне холодно.

— Потерпи.

Подойдя вплотную, Хан провел ладонями по спине девушки. Его теплые руки то задерживались, то скользили дальше, будто прислушивались к чему-то. Ощущение оказалось очень приятным, жаль, что недолгим…

— На мне заживает быстрее, чем на других людях? Так сказал… один эльф, — на всякий случай, девушка не стала называть имени Киндара.

— Следы побоев бесследно пропадут через несколько дней. Тебя трудно убить, Лиандра.

— Почему?

— Одевайся, я больше не буду тебя мучить.

Лиандра торопливо натянула одежду и обернулась, опасаясь, что Хан уйдет и опять ничего не расскажет.

— Во мне есть еще что-то необычное?

Ханлейт не успел ответить — дверь кладовки содрогнулась от удара снаружи.

— Почему вы заперлись?! Лиа, открой! — послышался возмущенный голос Лето.

Хан промолчал, Лиандра тоже не издала ни звука. Аквилеец, уверившись в своих самых худших подозрениях, толкнул дверь плечом. Крючок подпрыгнул, но не поддался. Лето продолжил в том же духе, намереваясь вынести ветхую преграду вместе с затвором.

Выждав паузу между ударами, Ханлейт коварно откинул крючок, и с новым толчком Лето влетел внутрь кладовки. Не рассчитав силы и не успев вовремя остановиться, он всем телом врезался в полки. На голову парня посыпался град горшков и склянок. Теряя крышки, разбиваясь об пол и раскатываясь по углам, все это богатство издало оглушительный грохот.

— Вы что там творите? — закричал Гервант из общей комнаты.

Ханлейт вышел из чулана. Лиандре показалось, что уголок его рта дернулся в злорадной усмешке.

Лето вытряхивал из вьющихся волос серый порошок и ругался трущобной аквилейской бранью. Оскорбительные определения в большей части относились к Хану, в меньшей — к запасам знахарки, но и на долю девушки тоже досталось.

— Разговаривали? Так я и поверил! О чем же? Цены на услуги обсуждали? Или отдалась эрендольцу за бесплатно? Предпочитаешь эльфов, да?

Лиандра не сочла нужным оправдываться. Едва Лето принял вертикальное положение, она залепила ему пощечину. Парень мгновенно перестал сыпать пошлыми намеками.

— Он приставал? Вот скотина! — сделал Лето новый вывод, — я Герванту пожалуюсь! Хан — его друг, но главный и к тебе хорошо относится, он обижать «сестричку» не позволит.

— Почему ты рассчитываешь на помощь Герванта? Он тебя бросил!

— Но я же с вами. Если серьезный разговор не поможет — я сам эльфу во сне глотку перережу!

— Непременно во сне?

— Я не псих, чтобы с Ханом открыто драться! Он меня одним мизинцем зарубит!

— Лето, это так же подло, как Тас поступил с тобой у «Дырявого котла».

— Тас получил по заслугам, а ради тебя я сделаю все, что угодно! — с чувством сказал Лето и привлек девушку к себе.

Лиандра так удивилась взволнованному выражению его лица, что не стала отталкивать.