Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

Я тогда тоже не настаивал ни на чем. Мне было страшно это делать. Неудовлетворенность постепенно накапливалось во мне, скручивалось спиралью и вынуждало искать способ проявить себя. Я начал изучать Темные Искусства, а потом стал копаться глубже, заниматься теоретическими исследованиями в области Черной магии.

Тогда меня посетила мысль: «А что если Темный лорд жив, но просто сейчас крайне слаб?». Сняв все свои сбережения, я отправился в так называемое кругосветное путешествие. На самом деле, это было исследование мест, которые являлись важными для Волдеморта при его жизни. О подобном было слишком мало информации, так что задача оказалась крайне тяжелой.

Когда я шел к нему, то точно не знал что хочу: толи присягнуть ему на верность, толи окончательно добить, толи просить у него знаний… На тот момент у меня была цель — найти. Моя жизнь приобрела осмысленность. Это было сложной логической задачей, пробуждавшей во мне азарт.

Темный лорд обнаружился в лесах Албании. Он в основном жил в телах пресмыкающихся и надеялся, что кто–то из его слуг придет к нему. Моя помощь оказалась ему очень кстати.

Он подбрасывал мне задачу за задачей, первой из которой стало ограбление Гринготтса. Это было не просто, но я справился.

Проще всего оказалось играть роль слабовольного, ничтожного профессора ЗОТИ, который боялся не то что любых проявлений темной магии, но и даже собственной тени. А то заикание, что я постоянно изображал, довершал мой образ слабака. Все верили в мою ничтожность. Именно поэтому никто не мог в начале обвинить меня в каких–то попытках украсть Философский камень. Преподаватели сами мне рассказывали о своем вкладе в его защиту, тем самым предоставляя мне информацию о том, как добыть камень. Хотя ближе к декабрю Снейп начал подозревать меня в том, что я веду какие–то странные игры, но доказать ничего не мог.

В середине января мне удалось пройти до конца коридор с ловушками, но в конце него меня ждало разочарование. Добыть камень из зеркала не представлялось возможным. Тогда я подслушал разговор Дамблдора со Снейпом, из которого напрашивался только один вывод: ключом являешься ты. Похитить тебя было самым легким из того, что требовалось от меня.

Благодаря Господину мне удалось показать, что я не пустое место, что способен на очень многое! Если бы была возможность что–то изменить, переиграть, то я не отринул бы ее!

Темный лорд использовал меня. Я хорошо понимал это, но это было прекрасно. Ведь он брал меня в расчет, осознавал мой потенциал, зависел от меня, нуждался в моей помощи. И это было восхитительно!

Ради такого можно и убивать. Только он мне дал ощущение той самой значимости, которую я искал с детства. Это зеркало глупое! Оно показывает мне разные возможности и варианты их развития, но они мне не интересны.

Гарри подошел к Квирреллу и сел от него чуть поодаль. Хоть он и выглядел живым, от него веяло холодом. Мужчина не дышал, его кожа отличалась сильной бледностью, а во взгляде не было эмоций, только пустота. Мальчик не мог не чувствовать исходящий от него запах горелого.

— Я понимаю вас, — эти слова вырвались у него непроизвольно, но они соответствовали истине.

Поттер часто задумывался, как бы сложилась его жизнь, если бы у него были люди, которые любили бы его и гордились им. Если это были Дурсли, то он, не задумываясь ни на миг, отказался бы от собственной магии и каких–либо связей с миром волшебства. Если бы им стал Снейп, то Гарри бы стремился радовать его своими успехами. Поттер не сомневался в том, что отправился бы в Хогвартс, так же сильно ненавидел бы Гриффиндор и стремился быть первым во всем. Для Дамблдора мальчик стал бы героем, который рисковал бы собой, не задумываясь о последствиях. Он спасал бы принцесс от драконов и, наоборот, в перерывах исследуя рынок сладостей. Для него было бы крайне важно стать тем, кто воплощал бы в себе храбрость борца за справедливость.

Так или иначе, мы всегда берем в расчет ожидания близких людей относительно нас. И часто, чтобы угодить своему окружению, начинаем соответствовать им.

Квиррелл всего лишь еще одна жертва общества, своеобразного естественного отбора, который он не смог выдержать в силу своего характера.

— Мне действительно жаль, что я убил вас, — тихо произнес Гарри.

— Нет нужды жалеть об этом, — отмахнулся мужчина, как от чего–то незначительного. — Это не имеет никакого смысла потому, что я точно бы убил тебя, не задумываясь ни секунды. Каждый, кто поднимает палочку на другого, прекрасно осознает, что в любой момент может поменяться местами с жертвой. Я сам сделал свой выбор и ничуть не сожалею о нем.

— Мне нужно ваше прощение.

— Я не могу дать его потому, что никогда не был обижен на тебя за это. Только ты сам можешь простить себя.

Пустой взгляд Квиррелла остановился на мальчике.

— Ты знаешь, почему это зеркало показывает мне эту чушь? Будто бы я жив и все еще преподаю в школе маггловедение и счастлив в браке?

Гарри покачал головой. Внезапно Квиррелл резко поднялся со своего места и подлетел к мальчику.

— Я понял. Ты всегда был ключом к этому зеркалу! Это все из–за тебя! Конечно же, из–за тебя, из–за кого же еще?!

Поттер вздрогнул. Рот мужчины не открывался, но голос раздавался откуда–то из горла. Мальчик отшатнулся и попробовал отползти.

Квиррелл вытянул свои руки и вцепился в горло мальчика. Гарри захрипел, начал вырываться, но холодные пальцы продолжали безжалостно сжиматься. Резкий запах паленого ударил в нос, мальчика замутило.

Где–то на периферии сознания мелькнул образ огня, а потом пламя поглотило мужчину, вновь превращая его в пепел.

Мальчик осел на пол.

— Прости себя! — кричал живой факел. — Прости! Выбор… Его не было! Отпусти нас… Отпусти!

— Не могу! — закричал Гарри. — Не могу это остановить!..

— Про…сти… се. бя… — прохрипел Квиррелл перед тем, как превратиться в прах.

Страх парализовал Поттера, ужас медленно растекся по его жилам.

— НЕТ! — громкий, нечеловеческий крик вырвался из его груди.

Что–то ударило его по щеке. Внезапно комната и зеркало исчезли. Перед мальчиком замаячило обеспокоенное лицо Сириуса.

— Гарри, Гарри, очнись же!

Мальчик порывисто обнял его, и уткнулся лицом в кофту от пижамы.

— Я не хотел, мне пришлось, — зашептал Поттер. — Я, правда, не мог иначе! Я не хотел, не хотел, не хотел…

Его слова потонули во всхлипах. Напряжение медленно отпускало его. Чуть позже, Гарри стало стыдно за свою истерику, но, кроме этого, пришла уверенность в том, что в тот злополучный май у него не было выбора.

Каркаров пришел в их комнату, как только услышал крики. Он, молча, сидел на стуле, который стоял у письменного стола и меланхолично разглядывал обгоревшую занавеску.