Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 1

— Острое…

Капелька крови сорвалась вниз и красной кляксой расползлась по белой салфетке. Еще одна капля последовала за ней. Гарри заворожено смотрел за этим с широко раскрытыми глазами. В его голове в этот момент начали рождаться тысяча мыслей. Кровь есть у всех. Абсолютно. У таких ничтожеств, как он, и у королей этой жизни. Есть ли в крови магия? Или она где–то еще… Кровь несет в себе жизнь. Хотя жизнь ли? Может, просто существование… Да, больше похоже на правду…

Нож скользит по всем пальцам левой руки. Кровь продолжает капать, но уже попадает на скатерть. Это приносит какое–то злорадное удовольствие. Гарри хватает нож в левую руку, немного морщится от боли и режет подушечки пальцев правой руки. Еще больше красных пятен появляется на скатерти. Тарелка с обедом летит на пол, освобождая место.

Кровь становится центром внимания Гарри. Он слизывает ее с одного пальца. Солоноватая. Такая же, как и у всех. Абсолютно. Не отличная. Это делает его равным с другими. Не отбрасывает назад. Гарри смеется. Это становится похоже на истерику.

Он вытаскивает свою палочку. Проводит по ней руками. Если в крови есть магия, то почему бы не поделиться ею с волшебной палочкой? Палочка вибрирует. Местами кровь начинает впитываться в нее и мальчик с остервенением снова проводит по ней руками.

Где–то раздается хлопок, но он совершенно не значим в этом мире. Мире, где есть только он, палочка и его кровь. Гарри где–то на задворках сознания цепляет мысль, что он сейчас не совсем человек. Он частично дементор. Палочка уже медленнее вбирает в себя кровь. Становится интересно, как же в ней могут мирно сосуществовать частица феникса и мельчайшая часть дементора.

— Поттер!

Кто–то зовет его. Мальчик оглядывается и видит бледного зельевара. Он безразличен ему. Рядом с ним он чувствует свою ничтожность. Когда мальчик один, то может ощущать себя равным безликой серой массе. Кровь останавливается, и Гарри чувствует в этом что–то неправильное. Он снова проводит ножом, но уже по ладони. Немного больно. Но теплая кровь снова скользит вниз. Скатерть около него перестает быть белой. Она красная. Истинный цвет уже забыт. Посещает мысль, что, возможно, таким глупым образом он оставляет след своего существования.

— Акцио, нож! — кричит Снейп.

Гарри не хочется его терять. Он необходим. Внутри совершенная пустота. В голове иррациональное отсутствие мыслей. Только желание защитить и защититься.

— Full fidem! — произносит он.

Из палочки вырывается сильный луч. Он мгновенно образует вокруг Гарри перламутровую сферу. Мальчик замирает. Он чувствует, как по венам струится магия. Как она отдается во всем его теле. Он становится продолжением магии и ее началом. Безумное чувство единения. Чувство одиночества покидает его. Становится так хорошо. Гарри закрывает глаза и проваливается в пустоту. Где–то вдалеке мелькает мысль о том, что он смог использовать заклинание высшей магии, но это сейчас не имело никакого значения. Пустота накрывает полностью, и Гарри отдается ей. Он уже не чувствует падения.

— Тише, Северус, ты его разбудишь. У мальчика был просто нервный срыв в совокупности с физическим переутомлением. Обычно такое случается, когда на людей слишком долго давят, а они не могут ничего сделать в ответ. Ты, видимо плохой воспитатель, раз довел до этого. Пусть мальчик больше гуляет, дышит воздухом, отдыхает, играет. Кстати, какая у него любимая игра? — шепотом поинтересовался женский голос.

Гарри слышал его впервые. Мальчик завозился в кровати и вытащил из–под одеяла забинтованные руки. По ощущениям пальцы были какими–то тяжелыми и несгибаемыми.

— Нет у него игрушек. Он уже взрослый для этого. У него есть хобби — это игра на моих нервах, а в перерывах он читает, иногда досаждает мне с зельями, — недовольно проскрипел зельевар.

— Извините, — тихо произнес мальчик, глядя в потолок.

Женщина улыбнулась ему и провела по волосам Гарри.

— Привет. Прости, что разбудили тебя. Твой опекун очень шумный. Но не волнуйся, он за это потом от меня получит. Меня зовут мадам Помфри. Я колдомедик. Тебе надо будет несколько дней пить зелья. Они не совсем приятные на вкус, но очень полезные. Хорошо?

Гарри кивнул, а потом повернулся, чтобы видеть зельевара.

— Профессор, ведь у меня получился щит. Я ведь успел. Весна еще не началась. Я же теперь могу поступить в Дурмстранг? — волнуясь, спросил мальчик.

Зельевар тяжело вздохнул.

— Можете. Но я все равно не поддерживаю это решение. Оно слишком нелепое и детское. Но, думаю, этот вопрос мы с вами обсудим не один раз, скорее всего. Поттер, ты умудрился провести ритуал кровного объединения с палочкой. Теперь твоей палочкой никто не сможет воспользоваться, кроме тебя или твоих кровных родственников. На мой взгляд — это минус, а не плюс. Существует множество ситуаций, когда вы не можете действовать самостоятельно, и приходиться доверять ваше оружие другим. Но думать вовремя ты никогда не умел. Обременность интеллектом — это явно не про тебя, — Снейп покачал головой. — Поттер, ты вообще в курсе, почему высшей магией не балуются до тринадцати лет минимум? Поле мага должно быть стабильным! У ребенка оно динамичное и не сформированное до конца. Подобные фокусы могут грозить тем, что в вашем биополе могут появиться дыры. Они опасны тем, что темная магия от какого–нибудь артефакта может притянуться к вам, вы становитесь более чувствительны к проклятиям и порчам. Да и банального магического истощения никто не отменял! Но у вас вообще не могло получиться нормального заклинания! Для этого необходима концентрация и единение с собственной магией, магический потенциал идет следующим условием. Оххх…

Помфри сурово посмотрела на Снейпа.

— Хватит доводить мальчика!

Гарри поборол в себе желание заплакать. Просто запрокинул голову назад и вернулся к изучению потолка.

— Вы заранее предложили мне проигрышный вариант, — мальчик глубоко вздохнул. — Иллюзия выбора. Вы даже не представляете, что бы было со мной, если бы я не смог! А вы над всеми моими попытками только смеялись. Боже, как же я вас ненавижу! Ненавижу… За что мне все это? Почему?

Мальчик мелко задрожал.

— Северус, выметайся отсюда. Он еще не пришел в себя! Бедный ребенок… — зло произнесла колдомедик.

Потом она подошла к столику и взяла оттуда два флакона.

— Малыш, выпей, пожалуйста. Тебе станет лучше. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, тебе станет спокойнее.

Гарри молча взял дрожащей рукой пузырьки и быстро выпил содержимое. Мальчик почувствовал, что начал медленно успокаиваться, а потом его потянуло в сон.

После откровения Снейпа Гарри вообще перестал с ним разговаривать. Он только приветствовал его или прощался. На вопросы отвечал кивком или отрицательным покачиванием головы. Мальчик вообще стремился поменьше сталкиваться с профессором. Дамблдор вообще не появлялся ни разу за это время.