Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 1

— Пожалуйста, узнай где они, — попросил мальчик эльфа.

Последний с громким хлопком исчез и через секунду появился вновь.

— Они взрывают дверь кабинета. Скоро будут тут.

Наверху раздался грохот.

— Тикки, ты можешь аппарировать меня к камину? — спросил мальчик.

— Да, хозяин.

Эльф ухватил мальчика за плечо, и они тут же оказались в малой гостиной. Гарри рванул к камину, прихватив с собой целую банку летучего пороха.

— Тикки, спасибо тебе, ты меня спас! — поблагодарил мальчик и шагнул в изумрудное пламя, как раз перед тем, как в комнату влетели директор и зельевар.

Поттер выбежал из пещер и чуть не столкнулся со странным мужичком, продающим карты города.

— Скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени?

— Половина шестого. Ты, видимо, из Дурмстранга. Корабль уплыл уже, а малый парусник ты сегодня не наймешь, на море непогода разыгралась.

— Спасибо! — крикнул мальчик и помчался в сторону города.

Гарри забрал с собой весь летучий порох, так что если его решат преследовать, а в последнем он был уверен, то сначала нужно будет добраться до антиаппарационной границы. У мальчика был совсем маленький запас времени. Спрятаться в незнакомом городе будет тяжело. Гарри охватила паника. Еще чуть–чуть и его нагонят, а потом сотрут память. Сейчас найти его в Шабаше будет легче легкого. Нужно срочно придумать другое место. «Дырявый котел» отпадал сразу же. «Нора» тоже. Действовать нужно было срочно и без промедлений. Он почувствовал себя сбежавшим особо опасным преступником. Последняя мысль пронзила сознание мальчика — Сириус Блек. Он остался доживать свои дни в отвратительнейшем месте на земле.

Мальчик взмахнул палочкой и постарался сконцентрироваться. Он очень четко представил себе точку, в которую хочет попасть и, сосредоточившись на своем желании, крутнулся на месте. Волна магии подхватила его и потянула за собой. Первое ощущение, которое возникло у мальчика — мокро. Гарри открыл глаза и увидел, что стоит по щиколотку в воде около берега, а впереди серой громадой возвышается башня Азкабана. Потом мальчика пронзила боль. Он поплатился за свою самонадеянность частью кожи под левой ключицей и половиной правого рукава мундира. Его расщепило.

— Ты придурок, — прошептал себе мальчик, выбираясь на песок и прижимая правую руку к новой ране, кровь слишком быстро пропитывала собой одежду мальчика.

С неба падал снег и таял около самой земли. Теплая одежда мальчика осталась у Снейпа дома. Хорошо, что деньги он всегда носил в кожаном мешочке, который вешал на шею на несрываемый шнурок. Со стороны моря дул сильный пронизывающий ветер, и Гарри несколько раз вспомнил нехорошим словом Дамблдора. Он хотел отнять у него самое важное — правду. Ту, которая помогала выбирать собственную жизненную стратегию. Дамблдор был очень харизматичным, мудрым и притягивающим к себе, а его слабость к сладкому делала его в некотором роде обычным смертным, таким как все, и это тоже добавляло ему дополнительного шарма. Если не знать обо всех закулисных играх директора, то к нему можно было легко расположиться и навсегда остаться в приторно–сладких паучьих сетях, потерять частичку собственного «я» и жить по ложным правилам с ложными мыслями, вложенными тебе извне.

Руки нещадно горели огнем, и любое шевеление вызывало сильную боль. Мальчик достал палочку и попробовал наложить на себя исцеляющие чары, но они почему–то не подействовали. Гарри, гонимый сильным холодом и усталостью, поспешил в Азкабан.

— Наверное, в Дурмстранге сейчас ужин, — с грустью подумал мальчик, в животе у него заурчало.

Было противно и мерзко на душе. Гарри никогда не доверял директору или зельевару, но рядом с ними он чувствовал себя в безопасности, а теперь лишился и этой иллюзии. И теперь у мальчика не было пристанища. Его предали. И этого он не сможет простить никогда.

Мальчик беспрепятственно миновал старые ворота. Он пришел сюда потому, что было нечестно отнимать у Сириуса надежду, которую ему дали. Гарри не удивился бы, если бы узнал, что никто даже не говорил о пересмотре дела Блека. Все это неправильно. Гарри не знал, сможет ли он что–нибудь сделать для этого человека или нет, но попробовать был обязан.

Внутри Азкабана было так же холодно, как и снаружи. Но здесь буквально все искрилось от страха, пронизывающего каждую частичку воздуха. Дементор подплыл к мальчику. Гарри выпустил наружу свою ауру, показывая, что он не совсем тут чужой, в противном случае его бы ждала неминуемая смерть. Страж что–то просипел, но было невозможно разобрать слова. Эти существа прекрасно понимали человеческую речь, но сами говорили плохо.

— Я наполовину дементор, наполовину человек, — произнес Гарри, внимательно глядя под капюшон существа. — Сириус Блек не виновен, есть подтверждения этого, но Министерство не хочет его отпускать, но ему нужно уйти отсюда.

— Бессшшшать… — просипел дементор.

— Да, ему нужно сбежать отсюда, и я знаю такой способ, которым не подставлю никого… — объяснил мальчик.

Дементор начал кружить вокруг мальчика.

— Цена? — раздалось в голове Гарри.

Видимо эти существа для общения друг с другом используют что–то вроде телепатической связи, но само их мышление кардинально отличалось от обычного человеческого. И их потребности тоже. Единственное, что им нужно — это тепло. И Гарри понимал их.

— Сюда явятся много авроров для расследования побега… Со свежими эмоциями, воспоминаниями и без возможности пользоваться магией здесь…

Дементор остановился.

— Тепло нужно сейчас… найдешь тепло, и мы не сразу заметим побег… — последовал мысленный ответ.

Гарри прикусил губу. Привести кого–то сюда и отдать на корм дементорам было слишком жестоко, он не смог бы сделать это. Даже с Дамблдором и зельеваром… Оставлять Сириуса здесь тоже было бы неправильным. Мальчик перевел взгляд на свои окровавленные руки с ранами, которые ничуть не хотели подсыхать и все так же кровили, пусть уже и не так сильно.

— Вам нужны только эмоции или душа тоже?

— Эмоции… Хотя и от души никто не отказался бы…

После небольшой паузы Гарри ответил.

— Хорошо… Выпей все мои эмоции, если я потом буду не в состоянии что–то делать, то приоткройте камеру Блека на десять минут.

Дементор кивнул, наклонился к Гарри и начал жадно засасывать в себя все хорошее, оставляя место только плохому, черному, грязному, постыдному и унизительному.

Мальчик перестал осознавать себя. Всюду была боль, страх, отчаяние, отчаяние, отчаяние, паника, боль, страх, отчаяние, унижение, боль, боль, темнота, удушье, боль, страх, внутренний огонь, паника, боязнь, боль, боль, снова отчаяние, ужас… Крики, не его, чьи–то… Чужие и в тоже время родные.