Ольга Шерстобитова - Нить волшебства

— Ты хоть понимаешь, сколько будет сплетен? — Я огляделась, рассматривая полутемную оранжерею.

— Для тебя они имеют значение? Радовалась бы.

— Чему? — Я так поразилась его словам, что не бросилась к нему с кулаками. А ведь хотелось…

Ирас подошел совсем близко.

— Тому, что о тебе говорят. До тех, о ком молчат, никому нет дела.

— А до меня теперь дело будет всей школе!

Ирас закатил глаза.

— Привыкай.

— Ваше высочество, будьте так любезны, верните меня обратно.

Он улыбнулся.

— С Ромео ты тоже такая? — уточнил принц.

— Нет.

— То есть это мне так везет?

— Так он и ведет себя нормально! — возмутилась я.

— А я?

— А тебе мне все время хочется врезать, — созналась я.

Честность, она вообще в отношениях очень важна.

Наступила тишина, а потом Ирас приблизился, сверкая черными глазами так, что я ощутила себя загнанной мышью, которую вот-вот поймает кот.

— Ревнуешь, да? — вкрадчиво спросил он.

— Разве ты того стоишь?

Принц наклонился еще ниже, заставляя меня сделать шаг назад и споткнуться. Упасть, разумеется, не дал, поймал и нагло прижал к себе. Запустил руку в мои волосы, и шпильки посыпались со всех сторон, но значения это не имело. Я вдруг поняла, что меня соблазняют. Откровенно, не таясь, не скрываясь и явно наслаждаясь процессом. Я попыталась сбежать, и тут же его губы оказались на моих. На этот раз он подчинял, пил каждый мой вздох и не отпустил, пока у меня перед глазами не замельтешили звездочки.

— Зато теперь я точно знаю, что тебе небезразличен.

Он что, мне проверку устроил? Специально наградил эту Ариэллу, надеясь посмотреть, что я предприму? И самое глупое, что я попалась.

Я моргнула, скинула его руки, пытаясь прийти в себя. Ирас открыл портал, и я сбежала, потому что щеки горели, а дыхание восстановить при нем не получалось. Наверное, это было плохой идей, потому что мастерицы смерили меня злыми взглядами, заметив и растрепанную прическу, и припухшие губы.

И я снова разозлилась. На себя, на принца, на эту нелепую ситуацию. Подхватила кувшинчик чудесного лимонада, который Ирас запретил пить, и отправилась на чердак.

— И откуда он у вас?

Профессор Бастинда поправила очки на крючковатом носу, рассматривая светящийся клубок, лежащий на парте, и замерла.

— Украла, — предположила Дира.

Преподавательница выпрямилась, оглянулась.

— К вашему сведению, волшебный клубок нельзя украсть. Его можно только добыть, — припечатала она. — За ваше незнание напишете сорокастраничный реферат на тему «Использование волшебных нитей в бытовых условиях».

Дира зло уставилась на меня. Впрочем, выражение лица у вышивальщиц сегодня было одинаковым. Когда я вошла в аудиторию, меня встретила тишина. Зловещая такая, жуткая, как та паутина в королевской мастерской. Может, у нас кто-то умер?

Вышивальщицы смерили меня презрительными взглядами и промолчали, когда я поздоровалась. Я вздохнула и уселась за свою парту. Все ясно. Дария кусала губы, но на меня не смотрела, лишь шепотом поздоровалась и ободряюще сжала мою руку под партой. Кажется, больше подруг у меня здесь не осталось. Никто не готов простить внимание принца. Чтоб его! И их! И весь этот мир!

— Мне повторить вопрос, Мальцева?

Как будто она не знает ответ!

— У русалок добыла, — буркнула я.

— Ваша смелость похвальна, а вот безрассудство… Впрочем, раз смогли взять клубок, обещанный зачет я вам поставлю, но на занятия будете все равно ходить, иначе вышивать не научитесь.

— Мне помогли, профессор Бастинда, — честно созналась я. — Там, у озера, ветка сломалась, и я оказалась в воде.

— Почему вы мне это говорите?

— Потому что зачет получить будет…

— Я в состоянии решить, что справедливо, а что нет. Слово свое сдержу. А ваша прямота и честность меня порадовали. Редкие качества среди мастериц.

По аудитории поползли шепотки.

— И как же ты справилась с русалками? — почти шепотом спросила Дария.

— Ир… его высочество прогуливался по лесу и спас меня, — немного приукрасила я правду.

— Так вот почему ты для него танцевала, а мы думали…

— Алуева, вопросы личной жизни на моих парах не поднимаются, ясно?

И едва Дира кивнула, преподавательница снова развернулась ко мне.

— Раз уж вы добыли клубок, Мальцева, то я считаю, что ваш курс достоин того, чтобы использовать магию.

Шум от этого известия поднялся неимоверный, но практически сразу же стих.

— Критская, расскажите нам о трех основных заклинаниях, прежде чем мы попробуем их использовать, — велела профессор Бастинда, возвращаясь на свое место и пуская по классу плавающий клубок, отмечающий присутствующих.

Хорошо, что для этого не надо было теперь колоть палец, хватило одного раза, чтобы сработала магия и клубок нас запомнил.

— Радует, что ваши знания не утеряны, — сказала преподавательница, едва Дария закончила рассказывать.

Девушка слегка поморщилась. Подозреваю, что голова у нее нещадно гудела, напоминая о вчерашнем бале.

Это мне Огана утром добыла у целителей снадобье, снимавшее похмелье, а вот остальные не имели в подругах саламандру. Впрочем, воспоминания были живы. Круги под глазами я замаскировать косметикой не успела. И главное, было бы из-за чего пить! Из-за мужчины! Не стоит он того!

— Садитесь, Критская. — Профессор Бастинда отметила что-то в журнале и посмотрела на нас. — Достаем наборы мастериц и накладываем вплетающее заклинание. Не спешим.

Я взяла в руки свой клубок, зажмурилась.

— А вам, Мальцева, данное заклинание произносить не нужно.

— Почему? — Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я сообразила, что профессор Бастинда может дать мне задание написать по нему какой-нибудь реферат.

— Русалки вкладывают в клубки свою магию. Можете считать, что наматывающее заклинание там уже есть.

— А связующее?

— Его наложить стоит. И подумайте, когда будете его произносить, какую нить хотите получить. Клубки бывают… весьма своенравны, когда начинают привыкать к новому владельцу.

О словах преподавательницы я вспомнила, когда попробовала сделать нить синей, чтобы вышить василек.

— Я предупреждала, — раздался голос Бастинды над моим ухом, и я невольно вздрогнула.

Она рассмотрела темно-зеленую шелковую нить, но никаких советов давать не стала, пошла дальше вдоль ряда, проверяя, как мастерицы справились с заклинаниями.

— Почему он меня не слушается? — спросила я, едва преподавательница снова поравнялась с моей партой.

— Все дело в вашем желании шить, Мальцева. Сосредоточьтесь. Проявите волю.

Легко ей говорить! Я вздохнула, попробовала. Раз так тридцать. И ничего. Клубок как был непослушным и уныло-болотного цвета, таким и остался. А может, мне с ним поговорить? Наверняка сочтут за сумасшедшую. Я поморщилась, разглядывая нить.