Душа на продажу (СИ)

глазами.

- Это только моя вина, Лорель, с каждым днём другие становятся сильнее, —

шептал Ян, поглаживая мою щеку своей прохладной ладонью.

- Другие? – прохрипела я.

- Да, кто против меня. Они и против вас, Лорель. Вы не должны больше

приходить ко мне, — его лицо было напряжено, и я улыбнулась, чтобы стереть

эту муку.

- Я буду приходить, Ян. Каждый день, потому что…

Он не дал мне договорить и закрыл рот рукой, быстро шепча:

- Не говорите этого, Лорель. Никогда. Вы не должны это говорить.

Я пошевелилась и отстранилась от него, с удивлением смотря в его лицо.

- Понятно, вам не нужны мои чувства, я всё понимаю, — печально

усмехнувшись, я дотянулась до своего рюкзака, лежащего у моих ног, и

раскрыла его.

- Нет, вы неправильно поняли. Это запретные чувства, они делают людей слабее,

потому что любовь — это уязвимость в бою, — он говорил так тихо, как будто

нас подслушивают.

- Ну да, — пожала я плечами, хотя внутри себя ненавидела за свои слова.

Конечно, зачем графу такая, как я. Не имеют значения его слова вчера, он просто

был под властью эмоций.

Я достала из рюкзака сэндвич и развернула его.

- Хотите? – предложила я Яну.

- Нет, — улыбнулся он. — Я не ем. Но вы должны питаться, и не этим.

- Иного нет, — равнодушно ответила я и откусила кусок.

- Лорель, думаю, я должен объясниться с вами, — серьёзно произнёс Ян.

Я замотала головой, жуя пищу, которая враз стала безвкусной.

- Лорель, выслушайте меня. Вчера я исчез, потому что не поверил в вашу

искренность. Ведь как можно видеть во мне хорошее? Но вы почему-то нашли

это, и я обескуражен. Я не знаю, что делать дальше, потому что с каждым днём

ваши появления становятся для меня невыносимыми. Вам причиняют боль, а я

не могу помочь, и это ставит под сомнения все мои мужские качества. Я воин, я

рождён, чтобы защищать своё, но вас я защитить не могу. Всё наоборот, вы

стали для меня кольчугой. Это неприемлемо!

- Господи, Ян, может быть, уже хватит? – простонала я, доев под его гневную

речь сэндвич, и сейчас была полна энергии. – Вы постоянно заставляете меня

уйти, но я буду приходить, если надо, то, вообще, выбью все окна! Как вы не

понимаете, я хочу этого! А вы отвергаете меня, вы то говорите насколько вы не

можете держать себя в руках, то обвиняете меня, что я играю с вами! Довольно,

с меня достаточно. Или вы помогаете мне вас спасти, или я больше с вами даже

разговаривать не буду, продолжая приходить каждый вечер! Вы только мешаете

мне своей заботой, я повторюсь, я взрослый человек и мне никто не в силах

помешать. Несмотря даже на мои чувства к вам, хотя нет… большей частью из-

за них, я буду продолжать. «Прощение даровано любимому» — эти слова ваше

проклятье, вы не будете возрождаться, пока я вас не прощу. Потому что

облегчить вам ваш уход должна была я, не знаю почему, не знаю за что мне

такое «счастье», но я смирилась с ним. Так что выбирайте, Ян, или вы со мной

или против меня, и тогда держитесь!

Пока с моих губ срывалась внутренняя буря, я уже подскочила с постели и, сжав

руки в кулаки, кричала на шокированного графа, с которым никто так не

разговаривал никогда в его жизни. Он был обескуражен, потерян и восхищён,

это отчётливо я разглядела в глубине его глаз. В подтверждение последнего

чувства, он в один шаг преодолел между нами расстояние и сгрёб меня в охапку,

впиваясь в меня губами. Больше не было преград, дамбу внутри меня прорвало,

и я вцепилась в его плечи, возвращая его поцелуй не менее жарко. Наши губы,

как и языки, боролись друг с другом, пытаясь сорвать ветвь первенства в

соревновании у кого страсть сильнее, желание крепче, но не могли достичь

Олимпа. Силы были равны, голод, который охватил всё тело, был настолько

силен, что я уже не понимала, где мои руки, а где мужские, разносящие по телу

сладкий наркотик.

Воздуха перестало хватать, что горло саднило, и я оторвалась от терзающих

меня губ, но они не давали наполнить тело кислородом, опускаясь по шее и

поднимаясь обратно. Ян стянул с меня жилетку, которая упала на пол,

продолжая гладить мою спину, вжимая моё тело в своё.

Мои ладони прошлись по его груди и, расстегнув две пуговицы, наконец-то, я

ощутила прохладное упругое тело, где под моими руками сердце вторило моему.

Лёгким и уверенным движением его верхняя одежда упала к моей жилетке. А

его губы нашли мои, уже раскрытые и призывающие к новой тягучей пытке,

которая подкинет дров к тому узлу внизу живота, что ноги дрогнут, и меня

подхватят сильные руки, не давая быть сбитой это атакой, которую я проживала

первый раз.

- Лорель, — выдохнул Ян и оторвался от моих губ, прерывисто дыша. – Мы не

должны…

- Не останавливайтесь, Ян, — прошептала я, проводя ладонями по его

оголённой груди, которую я раскрыла под вулканом чувств. — Я прощаю вас,

чтобы вы не сделали.

Всего секунду он изучал меня, а затем с рыком прильнул к моим губам,

приподнимая над полом и укладывая на постель. Ян целовал меня бесконечно

долгими, опьяняющими поцелуями, распаляя дьяволицу внутри, которая просто

визжала от накалённых углей, по которым её приходилось ходить.

- Лорель, — прохрипел Ян, опускаясь поцелуями по шее и одновременно

расстёгивая спортивную куртку, открывая взгляду грудь в бюстгальтере.

Я настолько спешила, что не надела майку, а побежала так, видно, моя интуиция

все знала.

- Вы не представляете, насколько прекрасны, Лорель, — прошептал он, обводя

пальцем очертания соска под кружевным бельём.

Моя грудь часто вздымалась, и я не смогла сдержать тихий стон, когда его губы

опустились между полушариями, и я ощутила там прохладный язык,

прокладывающий млечный путь, который воспламенялся и заставил вцепиться в

его плечи. Его рот дразнил, оставляя быстрые поцелуи на открытой коже груди,

пока я сгорала от лихорадки желания. Рывком поднявшись, и пока мужчина

осознавал, что происходит, он уже сам лежал спиной на постели, а я села на

него, ощущая самым чувственным местом своего тела затвердевшее

подтверждение мужской силы.

Не дав опомниться Яну, я сбросила с себя куртку и прижалась губами к его

губам. Вначале он напряжённо отвечал на поцелуй, а затем его руки уже

прижимали меня к себе, позволяя гладить его по волосам, разрешая мне стоять с

ним на одном уровне. Оторвавшись от его губ, я, ведомая природой и полностью

осознавая, что делать, опустилась влажными поцелуями по его шее, ощущая

вкус дыма на губах. Распахнув его шёлковую рубашку, я села на нём и

насладилась этим зрелищем. Упругая загорелая кожа огибала мышцы сильного