Тарас Асачёв - Темная сторона

— Успею. Ты кстати мне на казнь шесть человек обещал, а все не несешь. Мне скучно.

— Исчадие зла, тебе лишь бы кровь проливать…. Ой, Хел они зашипели! — подпрыгнул монах к камину.

— Нормально все. Переверни их. А по поводу работы — я вообще-то свое время планирую. И мне нужно знать, когда у меня вечер занят, а когда свободен.

— Вечером семерых принесу. У нас еще один убивец нашелся. Откуда только такие сволочи берутся? — посмотрел на меня монах с прищуром.

— Наверно святой орден одаряет бедных и убогих, а всех остальных обирает до последней нитки.

— Ты мне всю жизнь вспоминать это будешь? Я только спросил, не желаешь ли ты жертвовать во спасение своей души пять монет. Нет и точка, что же ты остановиться не можешь?

— Монет может, и пять, но золотых! — возмутился я.

— Все, мне надоело с тобой общаться! Ты меня не любишь и постоянно тянешь в ад и тьму. Вот уйду сейчас и не вернусь! — поднялся монах и упер руки в бока.

— А жертвы на завтра? — монах отвернулся. — А сосиски гореть начинают. — все, Рон дернулся и вернулся к камину.

— Я тебя ненавижу. Из-за тебя мне пришлось новую рясу заказывать. Доведешь меня до ожирения — никогда не прощу. — мы посмеялись. Его до ожирения… Это килограмм сорок назад?

— Ладно Рон. Завязывай ругаться. Вечером все посмотрим и запланируем….

Вечером после ухода монаха я разглядывал бумаги и мрачнел с каждой новой анкетой. Три женщины, четыре мужчины. Из них пять это ревнивцы. Я скосил глаза на свою ненаглядную. Не ее ли рук дела? Мужья из семьи уходят, жены изменяют мужьям, с которыми по десять лет живут. Не приворотами ли тут пахнет?

— А я гадать научилась. — сказала ведьма, не прекращая крутиться за печью.

— Что предлагаешь? Гадать на мою работу? Или новым делом заняться? Как кстати твои привороты? Покупают еще? — начал я прощупывать почву.

— Покупают, конечно. Хотя дважды пришлось варить зелье «отворота». Люди оказывается, очень скрытные и не всегда такие, какими кажутся. А вот гадать это же интереснее. Правда?

— Где ты этому учишься? У нас дома ни одной книги нормальной, не говоря уже о ведьмовских.

— Вспоминаю и практикуюсь. Я же рассказывала про свою бабушку. — тема скользкая, сваливаем с нее.

— Помню-помню. Что на завтра планируешь? Я завтра вечером на эшафот.

— Дома буду сидеть. Что мне еще планировать? Может, Наину в гости позову. Вместе сидеть интереснее. Она всегда такие истории рассказывает…. Пикантные.

— Это та барышня, которая уже пятого мужика меняет?

— Не пятого а третьего. — поправила меня жена. — Я хочу погадать ей. Мне нужна практика.

— А мне погадать? — наклонился я над столом.

— Боюсь. Если что увижу, потом ведь не прощу. А так я тебе доверяю.

— И тогда все началось, предсказание сбылось. Потеряла я контроль… — вспомнил я никогда не слышанные строки. — Понял. Даю добро. Хотя по мне, лучше бы ты погоду менять научилась, а то жарко иногда, а так дождика хочется…. И только без мужиков, найду — казню на месте без суда и следствия….

Следующий день новизной не отличался. Мирия выперла меня из дома для своей работы. Я собрался и пошел гулять по городу, затем двинулся к Замку, где пообщался с приговоренными. Ничего нового или интересного, все просили пощады. Но у кого? У меня? А я тут причем? Не надо было убивать беззащитных людей. Каждый кует свое счастье сам, в зависимости от того у кого какая куятельница. В общем, весь день на ногах. Встретил казначея, который выставил мне счет за прошлый месяц — три золотых с меня. Я выдал их ему, уже приготовился к этому. А что? Неплохо я живу на десятку золотых в месяц. Еще пообщался со стражниками замка, да пошел на работу.

На эшафоте было тепло и спокойно. Я сел на единственное что представляло собой поверхность — огромную чурку, она же плаха. Снял со спины косу и погладил идеальное лезвие с тонкими черными прожилками. Вспомнил, как она спасла меня от подлой раны. Она же после убийства прямо расцвела, или зарядилась? Надо сегодня проверить. Вешать только троих, остальные под нож.

Приговоренных привели как обычно — строем по одному. Висельников казнил без особого впечатления. А вот остальные…. Зачитал приговор первому. Приговор — смерть, процедура — голову с плеч. Легко. Я отложил топор и снял свою косу. Казнимый задергался, другие засуетились так, что стражникам пришлось держать их. Подозревают? Не одобряют? Ну, я уже говорил, думать надо было раньше. Перекрутил косу в руке, схватился обеими руками и взмах….

Коса прошла по шее несчастного, без какого либо сопротивления, вновь на лезвии ни единой капли крови. Толпа ахнула. Смертник сохранил гол…. А нет. Не сохранил. Голова отвалилась по хирургическому разрезу, коса прошила даже кости. Красиво. А что те завыли? Я повернулся к остальным, они просили виселицы или костра, только не оружие Смерти. А в чем разница? Я взглянул на монахов у помоста, те пожимали плечами. Тоже не понимают? Да и хрен с ними. Следующий!!!

Спускаясь с помоста, я убедился в своей догадке. Коса менялась. Появились более грубые изгибы, лезвие почернело немного сильнее. Набалдашник стал походить на череп. В целом все краше и краше. А главное аура косы стала источать тьму. Не зримо конечно, но я различал. Толпа зевак стала расходиться. Шоу закончилось — все по домам. А вот меня попросили остаться и объяснить в чем смысл смены оружия. Я все списал на проведение, мол, я палач и казню, как хочу, топор лишь символ, а подойдет любое холодное оружие. В конце концов, предыдущий палач казнил мечом. А! Не казнил? Просто носил? Ну и дурак. Короче никто не заморачивался. Я в том числе.

Дома все было отлично, если бы не нервное поведение Мирии. Моя любимая откровенно нервничала, хотя и старалась это скрывать. Лезть к ней в душу или не стоит? На подоконник сел Борис и посмотрел на меня.

— А ты чего скажешь? — обратился я к надоедливому ворону.

— Смер-р-рть! Посланник. Бор-р-рис посланник. — широко раскрывая клюв заговорил Борис. Мирия посмотрела на него с явным беспокойством.

— Так говори что принес. Я из тебя ничего тянуть не буду.

— Бор-р-рис говор-р-рит. Бор-р-рис знает тайну. Мир-р-рия в беде. Палач р-р-рука смер-р-рти. Яр-р-ркий свет в гор-р-роде. — ответил ворон и как ни в чем ни бывало, начал чистить перья в крыле.

— Ты про Пресветлую? — вновь Мирия посмотрела на меня. Я повернулся к ней и ударил рукой по столу. — Все! Меня это достало. Или ты говоришь, в чем дело, или рассчитывай только на себя! — гаркнул я на ведьму, которая под этим натиском уронила чашку с чаем и закрыла лицо руками, будто я бить ее собираюсь.

— Она видит чары, она знает, что я делала… — навзрыд начала девушка и залилась слезами, потихоньку сползая вдоль печи на пол.