Надежда Кузьмина - Пара не пара - парень не парень

— Плохо… и что делать?

— Я бы взялся сам, но за мной, как выхожу за ворота, следят. Уже несколько раз замечал.

Фея ощутимо напряглась — выпрямила спину и нахмурилась.

— Следят?

— Да. Я человек в особняке новый, думаю, пока мне не доверяют. А за вами не следят?

— Надеюсь, что нет. Не уверена… Теперь попробую посмотреть.

Эх, фея, фея…

— Не замедляйте шаг и не останавливайтесь, перед тем как обернуться, — посоветовала я. — А лучше и вовсе не оглядывайтесь, а просто бросайте косые взгляды в витрины или окна. Заходите в магазины и смотрите, кто из прохожих не пойдёт своей дорогой, а начнёт топтаться неподалёку.

Теперь лицо феи казалось расстроенным. Ну да, почти наверняка корит себя за беспечность. Хотя не так уж она и виновата — нормальные люди о таком просто не задумываются. Это мне уже досталось один раз за легкомыслие по самое не хочу, так что теперь я — параноик. Бедный и одинокий, который до сих пор не может встретиться с любимой тётей, хотя где находится гостиница «Кубок короны», мне давно уже известно. Увы, расположена та была неудачно для визитов — на противоположном от герцогской резиденции берегу Меры.

— Так за что бы ты взялся? — подхватила потерявшуюся нить разговора леди Сейсиль.

— Думаю, нужно раздобыть отмычки и научиться ими пользоваться. А ещё я читал когда-то, что с ключей снимают слепки, и тогда можно изготовить копию.

— Я могу попробовать, — в голосе феи зазвучали интонации сабельника, рвущегося в атаку на врага.

— К герцогу ходят какие-то тёмные личности, сами же слышали о брошенном в реку трупе, — напомнила я. — Будьте осторожны в выборе учителей.

— Ясно. Пирожок хочешь?

Похоже, мы подружились. Ну, раз так;

— Орехов в сахаре хочу. И цукатов.

— В чём проблема? Поехали, купим!

Четверть часа спустя я с кульком засахаренного фундука снова устроилась у тех же кустов. Хрустела лакомством, машинально следила за серенькой пичугой, скачущей с ветки на ветку в гуще кипарисовых веток, и размышляла о жизни.

Возможно, когда совсем не с кем поговорить и не на кого опереться, любой не враг кажется другом. А у нас с леди Сейсиль ещё и ситуация была схожей — обеих Кабан держал на коротком поводке, используя документы. Интересно, что именно случилось с феей? Выглядит она чуть старше меня, так что, наверное, дело не в опекунстве. И, что особенно интересно, сама его загребущая светлость не подозревает, что имеет власть над прелестной леди. Иначе, подозреваю, разговор был бы другим.

Но я реально тихо зверела от одиночества и от невозможности обсудить свои дела хоть с кем-то, кроме Фарша во время утренней чистки, выплеснуть эмоции, поплакаться в жилетку. Когда так долго держишь всё в себе — счастья это не добавляет. А я булькала в собственном соку уже два с лишним месяца… Найти бы хоть какой-то способ связаться с тётей Анель! После того, первого раза на глаза она мне не попадалась. Я раздумывала, не написать ли и не послать ли с каким-нибудь уличным мальчишкой записку? Только где гарантия, что очередной присматривающий за мной «господин в штатском» не перехватит гонца? Горсть медяков и пара угроз — и всё то, что я старательно прячу, вылезет на свет. А как только вскроется моя связь с тётей Анель, из особняка меня вышвырнут. Причём безо всякого рекомендательного письма.

Безопаснее набраться терпения и обождать, продолжая изображать честную простоту. Рано или поздно от меня отстанут. Угу, терпение и только терпение… Не зря есть пословица про то, что «догонять и ждать — две самые трудные вещи на свете».

Но сейчас жутко хотелось просто прислониться к кому-то понимающему и разделяющему. А рядом была леди Сейсиль. Симпатичная, дружелюбная, неглупая, моего возраста, с похожими проблемами… Может, рискнуть и приоткрыть створки раковины чуть шире?

— Знаешь, я спрашивала герцога о тебе, — внезапно заговорила фея, которую почему-то не прельстили орехи. — А он усмехнулся и сказал, что, вероятно, ты на что-то и сгодишься, потому что ради карьеры и хоть какого-то статуса землю готов рыть, ведь твой отец носил берет. Это правда?

Чуть не подавившись, уставилась на леди Сейсиль. То, что она прощупывала почву, задавая вопросы третьим лицам, странным не казалось. Мы уже не раз сталкивались, даже были сообщниками, так что осторожно навести справки — разумно. Но к чему ей знать, кем был мой отец? Или она просто пытается таким образом показать, что играет в открытую? Ну ладно, секрета в том нет, раз даже Кабан в курсе.

Поймала взгляд голубых глаз и произнесла серьёзно:

— Да, мой отец был лордом.

— Он тебя признал?

— Да. Но он умер от болезни, когда мне было чуть больше десяти лет.

— Прости. Но теперь я понимаю, почему ты такой.

— Какой?

— Учтивый, воспитанный, грамотный, смелый и нежадный. Ты не подвёл тогда, на горе, и ни разу не просил у меня «на чай».

Гм. То, что мне казалось естественным, как дыхание, оказывается, выделялось на общем фоне, как зелёная лягушка на снегу.

Пожала плечами. А что тут скажешь?

— Ты хочешь получить дворянский титул?

Да он у меня уже есть, только говорить я этого не стану. Но как-то ответить надо. Причём не солгав. Сунула в рот орех и засмеялась:

— Закончить жизнь помощником секретаря определённо не моя мечта.

— Понятно.

М-да, кажется, мой ответ не очень понравился. Значит, дружеские посиделки в обнимку с нашёптыванием на ушко откладываются на неопределённый срок. Ничего, переживу.

Промолчу — целее буду.

На обратном пути, на мосту через Меру, мы чуть не попали в беду. Счастье, что я заметила девицу с гусем в корзине раньше, чем её узрел Фарш. Вот же! Задний ход не дашь, свернуть некуда, зато если моё девиантное непарнокопытное выпучит глаза и начнёт чудить, есть реальный шанс невзирая на перила оказаться в реке вместе с феей, ландо и конями.

— Тпррру!!! Леди, хватайте вожжи, — вытянув из-под зада, кинула я назад длинные концы.

— Что-о?

— Просто держите! Быстро!

Цапнув серую тряпку, на которой сидела, кубарем скатилась с козел и кинулась к Фаршу. Вцепилась в вожжи там, где те крепились к удилам, и, уткнув лошадиный нос себе в грудь, накинула на глаза поверх шор, которыми давно оснастила уздечку, плотную ткань. Фарш обиженно всхрапнул, что, мол, за дурацкие фантазии? Оглянулась на леди Сейсиль, выглядевшую удивлённой не меньше коня. Нормально, вожжи подобрала.

Обернулась — девица с гусем была уже рядом. И ладно бы продолжала идти своей дорогой, так нет, встала, открыв рот и разглядывая нас.

— Ой, до чего ж кони хороши! Золотые!

Не, ну она не виновата, ей-то о Фаршевой гусебоязни неведомо, но как же некстати!

Потянула Фарша за вожжи вперёд, одновременно высвистывая: «Ша-агом!» Через минуту — позади уже начали скапливаться коляски — перешла на бодрую трусцу, увлекая за собой коней.