Надежда Кузьмина - Пара не пара - парень не парень

— Эй, стой! — послышался сверху шёпот. — Подожди меня!

Я чуть не подпрыгнула. Ну нельзя же так людей пугать! У меня едва сердце не выскочило!

И сама, то есть сам на привидение в белом саване похож, только что в темноте не светится.

Дождалась, пока фей спустится вниз, и поднесла палец к губам. Тихо! Если нас застукают и донесут Кабану, будет беда. Решит ведь, что леди сердца закрутила роман с подлецом-кучером! И поди докажи обратное! Точнее, доказать-то легко, только свидетельства невиновности окажутся хуже приписываемого преступления!

Я ступала тихо и мягко, шагов фея тоже было не слышно — похоже, вопрос обуви, в отличие от платья, он продумал заранее. Вцепился мне в руку пониже локтя и молча, без единого слова, шёл следом. Когда мне почудилось что-то и я вжалась в коридорную нишу, застыл рядом. В результате до моей двери мы добрались без приключений.

Нырнули в комнату. Я хотела зажечь потайной фонарь и поговорить, прежде чем двинемся дальше.

— Ты тут живёшь? — раздалось тихое, не успела я притворить дверь.

— Вроде того. Главное, без соседей. Меня сначала поселили с парнем, который храпел как медведь-астматик. Пришлось на конюшне ночевать. Не отвлекай! Берём фонарь и идём. Мажордом спит, но я не знаю — надо ещё его поить для верности или лучше просто не трогать?

— Поглядим по обстоятельствам. И, — замялся, — ты скажешь мне, что ищешь в кабинете сам?

Я задумалась:

— Если найдём — покажу. Хорошо?

Розыски ключей вылились в полноценную эпопею. Оказалось, что висят те — причём их целая уйма, самых разных по размеру и форме, — не на одном кольце, прицепленном, скажем, к мажордомову поясу, а на гвоздиках в настенном шкафу, который заперт. Обнаружили мы это после того, как три раза обшарили по периметру всю комнату, толкаясь локтями и переругиваясь из-за тайного фонаря. Фей даже заставил меня под кровать заглянуть. Сам не мог — платье светлое, перемазаться проще простого. Вот спрашивается, а не-светлое надеть не судьба была?

Ключик от шкафа обнаружился в кармане мажордомовой жилетки, но отцепить его от тугого карабина удалось не сразу. Фей даже порывался поднести Филикса с ключом прямо к шкафу — он, мол, подержит, а я дверцу отомкну. Угу, а если источающий перегар бедолага вдруг очнётся и узреет себя в феевых объятьях, ведь придётся же придушить, чтоб не завопил от нежданной радости.

В конце концов ключ отсоединился, шкаф открылся — и мы застыли в ступоре: ну и параноик же наш Кабан! В нормальных домах столько всего не запирается!

— Тьери, ты помнишь, как ключ от кабинета выглядит?

— Жёлтый…

— Это не признак.

— Среднего размера…

— А поконкретнее можно?

— Ну, вот такой примерно.

— Аа-а…

— Кажется…

— Так такой или кажется?

— А я откуда знаю?! Мерить мне Мерзьен не предлагал!

— Тише ты, не ори, а то разбудишь мажордома! Что ещё?

— Бородок было две. Это точно.

— Я бы всё сгрёб, но потом в правильном порядке не развесим!

— Тогда что, смотрим три минуты, запоминаем, что где висело, а потом берём?

— Разве тут упомнишь? Вон их сколько!

— И что будем делать?

Делать пришлось мне. А именно, взяв очередные три подходящие по виду ключа, тихонько трусить к кабинету и проверять — откроется тот или нет? Вышло с юбилейной десятой попытки, когда я была уже уверена, что мы пролетели.

Полюбовавшись на мирно спящего мажордома, тихонько притворили, не запирая, дверь шкафчика с ключами и на цыпочках, озираясь на каждом шагу — попасться сейчас было бы обидно вдвойне, — двинулись на обыск святая святых нашего врага.

Напоследок я оглянулась на вычурные часы с феминой и фавном на каминной полке — угу, полпервого, времени ещё полно!

Во чреве кабинета царила тьма.

Осторожно, затаив дыхание, мы скользнули внутрь и бесшумно прикрыли за собой дверь. Я сдвинула заслонку фонаря, выпуская слабый луч. Наверное, первым делом следует задёрнуть портьеры, чтобы свет стал незаметен снаружи. Конечно, кто там сейчас в здравом уме бродить будет, но осторожного Девы-Заступницы берегут — вдруг Беф на звёзды полюбоваться и комаров покормить вышел или какую-нибудь из горничных на свидание с садовником понесло?

— Поверить не могу, что мы наконец тут, — выдохнул фей.

— Если кажется, что всё получается, значит, где-то есть подвох, — поделилась я тётиной мудростью.

— Не накликай!

— Ну вот, шторы закрыли, откуда начинаем искать? Я предлагаю сперва взглянуть, что в глухих секциях стеллажей, они не заперты.

— Давай.

Споро, в четыре руки, начали разбирать и просматривать содержимое стеллажей. Сложнее всего было укладывать назад папки и стопки бумаг в том же порядке, в каком они лежали раньше. Чихнула, когда поднятая пыль попала в нос, — похоже, мы куда-то не туда сунулись. То ли это архивы, то ли семейные мемуары и переписка за три последних десятилетия, но ничего актуально-насущного тут явно нет. Пыль тому свидетель. Ладно, просмотрим всё, чтобы не упустить ничего важного, это недолго.

Оглянулась на фея:

— Шёл бы ты отсюда со своим белым подолом!

— Ну да… это я недодумал…

— Посмотри пока, что в шкафу, а? И, кстати, допустим, замки ты отопрёшь и не поцарапаешь. А запирать их как потом? Вернётся герцог — и обнаружит, что тут всё нараспашку! Что тогда будет?

Фей уставился на меня округлившимися глазами:

— Гм, запирать я не учился.

Зачем-то сунул в рот палец, скривился, нахмурился:

— Не думаю, что это слишком сложно. Сейчас потренируюсь на шкафе.

Задрал юбку до бедра, продемонстрировав мускулистую ногу в розовом чулке с кружевной подвязкой, и извлёк небольшой тёмный свёрток.

— Отмычки.

Заглянув для порядка в последнюю необследованную пыльную секцию стеллажей — мне показалось, или корешки пары папок кем-то погрызены? — передала лампу фею. Сама присела рядом, хотелось посмотреть, что и как он будет делать.

Какие у него красивые руки с длинными ловкими пальцами. Пока считала, что он — девушка, это ничем особенным не казалось, но сейчас я наблюдала за движениями фея как заворожённая. Он, будто почувствовал, обернулся:

— Тьери, ты чего?

— Да так. Смотрю, навык полезный. Научишь потом?

Замок шкафа тихо щёлкнул.

— Ну вот. Как думаешь, что там?

Оказалось — долговые расписки. Стопка старых, уже погашенных, и кипа свежих, актуальных. Некоторые написаны на листах гербовой бумаги с водяными знаками, другие — на неровно оборванных клочках. У части внизу были передаточные надписи, то есть Кабан выкупил их у третьих лиц.

— Сейсиль, считаешь, нам нужно в это лезть?

— Не знаю, не уверен. Но это — доля его силы и власти. Пока запомним, потом, может, и пригодится.

Я кивнула. Мы здесь, чтобы вернуть своё, а не воровать чужое.