Надежда Кузьмина - Пара не пара - парень не парень

— Ладно, кончай глазами хлопать. Давай прикинем, что делать дальше. А большой огонь себя покажет.

Я заморгала ещё пуще. Это тётя о чём? Внутренний монолог о трансцендентном? Ну, ладно. Если появится что-то важное, она же предупредит?

— Кстати, он по-прежнему считает тебя парнем?

— Угу. А что?

— Так, просто спросила. В общем, если получится, узнай, кто именно и сколько герцогу задолжал.

— Попробую, но не уверена, что выйдет…

— Иди ко мне, дай я тебя обниму. И беги, тебе уже пора!

Ну да, герцогский особняк по мне уже скучает.

По пути подумаю, чем его осчастливить!

По нашим подсчётам, до возвращения Кабана оставалась всего пара дней. Значит, если я хочу раздобыть список должников, следует позаботиться об этом как можно скорее. Желательно — прямо грядущей ночью.

Фей, с которым мы сегодня ездили выбирать бархат для нового берета с актуальной широкой каймой, отнёсся к идее без особого энтузиазма.

— Тьери, да, дубль ключа от кабинета я уже изготовил. Но ты же понимаешь, что снова остаться в особняке на ночь я не могу никак?

Я задумалась. Ну да, если Сейсиль не побоится переночевать в доме с привидениями в отсутствие хозяина, то по прибытии Кабана отбиться от приглашений приехать в гости с ночёвкой, не портя отношений, вряд ли удастся.

А как тогда?

— А если ты придёшь в особняк как парень? В мужской одежде?

— Чего-о? — вытаращился на меня фей. — Я не спрашиваю даже, как ты такое мыслишь, но куда я дену это? — приподнял двумя пальчиками рыжий закрученный локон. — Я ж незаметен вот как он! — ткнул в сторону сияющего крупа Фарша.

— На посыльных никто не смотрит. Спрячешь свои красоты под шапку пострашнее, смоешь губную помаду…

— Тебе нравится издеваться, да?

— Нет, я вполне серьёзно. На конюшне, кроме меня, сейчас никого нет…

Фей хмыкнул, возвёл голубые очи к хмурившимся сегодня небесам, почесал нос и сообщил:

— А знаешь, если к вечеру начнётся дождь, всё может получиться.

Пришлось минуту поломать голову, прежде чем извив феевой мысли до меня дошёл. Дождь означает закрытое ландо. И кто внутри — один ли фей, храмовый ли хор или вовсе никого — снаружи не понять. А сабельники меня не проверяют, я давно «свой». То есть фей, допустим, может остаться на конюшне, а я сделаю вид, что отвожу «леди Сейсиль» домой. Или, наоборот, привожу из дома.

Тьфу, сама запуталась!

На обратном пути мы заехали домой к фею, прихватить для того смену одежды. Там же подняли крышу ландо, превратив открытый экипаж в полноценную карету. Переодеваться Сейсиль решил на конюшне — а то вдруг всё же сабельники на воротах поинтересуются, кто внутри?

Но сабельникам было равнофигственно. С неба начал накрапывать мелкий дождик, начальство кануло за северным горизонтом, и вообще погода и время дня подходили для сидения в сторожке, вина, баек и песен в хорошей компании, а вовсе не для глупого стояния «во фрунт» в совершенно тихом, почти безлюдном месте, где нечего охранять и не от кого обороняться.

Ландо я загнала в каретный сарай и начала выпрягать коней. Кстати, может, фею прямо в экипаже и переодеться? Убережётся от всюду лезущей сенной трухи, будет меньше чесаться. Но ждать на конюшне придётся до темноты, иначе незаметно в дом не пробраться.

Ну вот, из благовоспитанной юной леди я за считаные месяцы — спасибо опекуну-благодетелю! — превратилась в заправского злоумышленника, который аки тать в ночи скользит по коридорам спящего особняка. Следом бесшумно крался фей.

Если честно, меня без конца подмывало обернуться и — ничего, что темнота! — похлопать глазами в его сторону. Потому что когда я увидела фея одетым в мужское платье — стройного, высокого, длинноногого, с чистым лбом и лукавым прищуром, то как-то резко и сразу осознала, что целый эскадрон бравых сабельников по сравнению с этим соколом — ничто, линялая, не заслуживающая внимания тряпка. Почему-то вспомнилось, как он танцевал перед мажордомом… А потом — ещё веселее — как мы две ночи спали в одной кровати в том посёлке в предгорье.

Смущение я сумела скрыть, но некая напряжённость ощущалась до сих пор. Впрочем, о чём я? Леди Сейсиль грациозна и красива, а если вдруг оказалась парнем, то он тоже, само собой, не будет уродом. А думать сейчас следует не о локонах, перстах и ланитах, а о том, как бы не попасться печально трезвому сегодня мажордому. Ой, кстати, я ж фея не предупредила! Ну, ничего, мы уже почти у кабинета, скажу, когда зайдём.

Угу, зайдём… если зайдём. Потому что изготовленный по слепку ключ не желал проворачиваться в замке. Похоже, если девица из фея вышла отменная, то даже на посредственного ученика слесаря он не тянул. Эх, нет в жизни совершенства!

— А ты в ту сторону крутишь?

— Я идиот, что ли?

— А попробуй дверь плечом подпереть или на себя потянуть?

— Может, помолчишь немножко?!

М-да, точно. До совершенства тут пилить и пилить.

Наконец замок смилостивился и щёлкнул. Кстати, помог мой совет чуть приподнять дверь. Я облегчённо выдохнула… уф! Хорошо, что фей согласился пойти. Одна бы я точно с этим замком не справилась.

Теперь быстро затворяемся изнутри. Не обязательно на замок, достаточно подпереть дверь под ручку спинкой вон того тяжеленного резного стула. А сейчас приоткрою заслонку фонаря, поставлю тот на стол и, пока не забыла…

— Сейсиль!

— Что?

— Сказать хочу. Помнишь, я в обморок упал?

— И? Надеюсь, сегодня ты завтракал?

Вот язва!

— Да не в том дело… В смысле, не в завтраке. Говорю об этом сейчас, потому что ситуация может повториться. Это не страшно, но если вдруг потеряю сознание, просто отволоки меня, чтоб никто не видел, в мою комнату. И там брось.

— Не страшно? Ты себя в отключке видел? Почти не дышишь, сам будто без костей и лицо белее полотна.

Гм. Звучит не особенно романтично. Скорее страшноватенько. Но, даже если так, пытаться приводить меня в чувство, развязывая что-то или расстёгивая, однозначно не следует.

— Это потому… — начала я слегка неуверенно, — в общем, когда невдалеке происходит что-то… — развела руки, обрисовав в воздухе широкий кривой круг, — …неописуемое, я могу потерять сознание.

Сейсиль с приоткрытым ртом изумлённо заморгал на меня.

— Ты серьёзно?

— Ну да, — закивала я. — Доктор сказал, что это — синдром повышенной спиритической чувствительности и гиперреакция на проявление сверхъестественного.

Эк я загнула! Слышала бы тётя — однозначно похвалила.

— Хм. И давно с тобой такое?

— С тех самых пор, как Тьери зовут…

Моргать фей перестал, но в глазах читалось явное сомнение в моём здравомыслии. Счастья на его лице тоже не было. Ещё бы… узнать, что всю дорогу тебя возил кучер с такими закидонами!