Кицунэ Миято - Какого биджуу я теперь волшебник?!

— Возможно, — пожал плечами Снейп–сенсей. — У нас поминают Мерлина, Мордреда и Моргану. Чьи имена и деяния были столь велики или столь ужасны, что их помнят и по прошествии тысячелетий.

Ага, кто–то вроде Рикудо–сэннина. Самого крутого и легендарного шиноби, который, как говорят, был родоначальником Великих кланов, к которым относился и клан Саске — Учиха. И клан бабули Цунаде — Сенджу. А также кланы Узумаки и Кагуя.

— Так, я покажу тебе последнюю книгу и вернусь в лабораторию, — напомнил о себе учитель.

Я кивнул.

— Эту книгу по редким зельям я купил во время своего путешествия в Японию, — с верхней полки к нам поплыл светлый фолиант. — Магические списки с каких–то свитков… К сожалению, разобраться не смог. Видимо язык видоизменился со временем или что, но смысл половины фраз от меня ускользает.

— Вау! — открыв эту книгу, не удержался я от громкого вздоха.

— Да, это — иероглифы. Считаются одной из самых сложных письменностей, — по–своему расшифровал моё обалдение сенсей.

А я чуть ли не со слезами на глазах смотрел на родной язык! [10] Изначально в письменности некоторых стран Востока, в том числе Японии, использовались китайские иероглифы. Причём книга была написана Высокой Речью.

Так что это получается? Этот мир, с огромным количеством языков, является каким–то перекрёстком миров что ли? Может, мой мир вообще местный сателлит? Иначе как можно объяснить то, что язык моего мира… японский? Всего лишь один из семи тысяч…

— Прочтите, пожалуйста, что–нибудь, — попросил я сенсея. — Хочу послушать, как это звучит.

— «Гензаи мадэ, но джикан, но каиши кара сукурёру кенкё суияки» , — это название.

«Свиток медицинских зелий от начала времён и до наших дней» моментально «перевёл» я. Смелое название для книги навскидку в две сотни страниц. Либо зелий не так много, либо они очень универсальные.

— Дорого она стоила? — спросил я, вцепившись в книгу мёртвой хваткой.

— Что–то около пятнадцати рё, — и я чуть не вздрогнул, услышав очень похожее на наше «рьё» название валюты. — У них свои деньги. Рё равен примерно трём галлеонам, так что в галлеонах…

— Сорок пять, — закончил за него я. — А это много?

— Гоблинский банк предлагает курс одного галлеона к пяти маггловским фунтам, если тебе так понятней, — пожал плечами Снейп–сенсей.

— Двести двадцать пять фунтов, — посчитал я и присвистнул.

Это практически столько, сколько тратят Дурсли в месяц на всю семью…

Я положил книгу на родном языке на стол, лихорадочно раздумывая.

— А вам было бы очень интересно узнать, что там написано, сен… сэр? — осторожно спросил я.

— Да, вот только магов–специалистов по старояпонскому не так много, причём, и в самой Японии, не говоря уже об Англии, которая расположена на другом краю света. Я понимаю половину, но без второй части, это сводится к методу проб и ошибок. Так что я забросил перевод.

— Книга очень ценная, я осознаю это, но… Мне показалось, что я понимаю, что там написано, — решившись, шёпотом сказал я, и втянул голову в плечи. — Это нормально для… волшебников?

— Хм… — удивился сенсей. Его бровь дёрнулась на пару миллиметров вверх. — Это… необычно. Но не невероятно. У некоторых волшебников были и есть свои фамильные дары. Даже такой, как понимать язык змей — парселтанг.

— О! — я вспомнил, что Гарри упоминал о том, что говорил со змеями. — О–о–о!..

А вдруг я тоже? Или это был дар души Гарри? Но, если мне досталось очкастое хилое тельце, почему бы не перепасть такой крутой способности? Помню призывы Орочимару и Саске были весьма впечатляющими и опасными. Сколько раз только меня всякие ползучие гады заглатывали…

— Что? — прищурился Снейп–сенсей.

— А… Я… Однажды мне показалось, что маленькая змейка в саду тёти Петуньи что–то мне сказала. Но, я подумал, что у меня разыгралось воображение, — вдохновенно соврал я.

Если он притащит змею, можно будет проверить. Да, так да, нет, так нет.

— То есть, ты, возможно, ещё и змееуст? — уточнил сенсей.

— Я не стал бы это утверждать, сэр. В конце концов, это было всего однажды и мне могло просто что–то послышаться с какого–нибудь соседнего участка, — ответил я, старательно хлопая глазами.

— Серпенсортия! — в руках у сенсея моментально оказалась его палочка, а из неё словно вылилась довольно крупная крапчатая гадюка, похожая на те, которые водились в Великой Пустыне Страны Ветра.

Змей я никогда не боялся, и, благодаря некоторым злым гениям и вивисекторам всея Конохи, даже изучил «изнутри». К тому же любимая еда Гаары — запеченная змея… По вкусу напоминает мясо птицы.

— Мне с ней поговорить? — заинтересовался я.

— Будь осторожней, не суй руки. Но пока я не отдам мысленный приказ, змея не должна нападать, — ответил он. — Если что — я использую контрзаклятие.

Я постарался настроиться на змею. Почему–то перед глазами всплыло общение с жабьим сенсеем Фукасаку и мои верные друзья — Гамакичи и его брательник–дурачок Гаматацу. В Мёбоку, чтобы говорить на жабьём и не срываться на родную речь, требовалось некоторое усилие и желательно для настройки, чтобы с тобой первым заговорили.

Змея молчала и пыталась уползти. И тут я услышал тихое шипение, в котором были какие–то панические нотки.

— Где это я? Ш-што проис–с–сходит?

— Здас–сте, — привлёк я её внимание. — А мы тут вас-с немножечко приз–с–свали…

— Всё–таки змееуст! — воскликнул сенсей.

— Говорящ–щий? — удивлённо обернулась змея. — Приз–с–свали? — она поболтала в воздухе языком. — Тут с-стыло.

— С–соглас–сен, — покивал я. — С-страна так с-себе. С-сам с-страдаю.

Я повернулся к сенсею и перестроился на английскую речь.

— Она говорит, что тут холодно и хочет домой. Вы отпустите её?

— Фините Инкантатем, — взмахнул палочкой он, и змея исчезла.

Надеюсь, вернулась туда, откуда её призвали. Прикольно, призыв работает, но без крови и контракта. Интересно, поэтому она была такой мелкой, относительно змей Саске и Орочимару? Какая–нибудь «пропускная способность» магии? И откуда она была? Вряд ли это бы сказала сама змея, но, наверное, заклинание отбирает какой–нибудь самый ближайший экземпляр. А если Гарри умел говорить со всеми змеями, то значит она из этого мира… Или змеи из какого–нибудь соседнего мира–сателлита попали сюда. Иначе откуда разумность и своя речь? Возможно, что та Вавилонская башня из мифов, вообще была каким–нибудь устройством телепортации… Стоят же у нас по миру древние фуин–телепорты из храма в храм…

— Что ж… — прервал мои размышления сенсей. — Кажется, мы нашли то, чем ты можешь «отработать» это «обучение» у меня. Так что по три часа в день будешь заниматься переводом… Если сможешь, конечно.