Милена Завойчинская - Книгоходцы особого назначения

— Я тебя поняла, Золотова, — кивнула эльфийка, глядя на меня совсем по-новому. Да, я по-прежнему была ее врагом, но врагом, которого она вдруг оценила и посмотрела на него совсем иначе. — Только и ты помни. Ты забрала у меня самое дорогое — Ивара, и я этого не оставлю. Умирать я не планирую, но ведь и у тебя можно забрать кого-то, кем ты дорожишь.

— Обидишь кого-то из моих друзей — я тебе сердце вырву, — буднично сообщила я ей.

И вероятно, было что-то такое в моей интонации, что она поверила. Поверила во все: и в мой блеф с посмертным проклятием, которого я, конечно же, не накладывала, и в обещание вырвать ей сердце, если обидит тех, кем я дорожу. Но тем не менее в последующие дни я озаботилась тем, чтобы купить всем друзьям из нашей компании амулеты, определяющие яд: неприметные колечки, единственной способностью которых было нагреваться при наличии вредоносных добавок в еде и питье.

О попытке отравления кто-то проболтался, и меня вызвала к себе Аннушка. Выслушала мой сбивчивый рассказ, после чего встала и прошла к окну. Ветерок из приоткрытой створки шевелил ее черные блестящие волосы, солнце отбрасывало блики на одухотворенное лицо с точеными чертами, и выглядела она в этот момент так, что я пожалела о своем полном неумении рисовать. Хоть и сложный у феи характер, но все же она дивная красавица.

— Вы сами-то на кого думаете, Золотова? — спросила она наконец, повернувшись ко мне.

— Честно? На Иолу Дексову. Но доказать ее участие невозможно ни в первом случае, ни во втором. Просто она единственная, кто меня люто ненавидит из-за… из-за… — смутилась я.

— Я знаю из-за чего, — спокойно обронила магистр Кариборо. — Она удивительно последовательна в своем стремлении заполучить адепта Стенси.

— Да уж… — буркнула я.

В этот момент я ненавидела всех: Ивара — так как из-за него все это началось; себя — за то, что поддалась на его ухаживания и стала с ним встречаться; но больше всех Иолу — потому что она любила Ивара намного сильнее меня, раз была готова на любое преступление ради него.

— Знаете, я редко даю советы, да и не любят им следовать, — усмехнулась фея. — Поэтому я лучше расскажу небольшую историю, адептка. Когда-то много-много лет назад жила одна девушка: красивая, умная, целеустремленная, имеющая большие планы на будущее и прекрасные перспективы. Поклонников она имела более чем достаточно, но для нее были гораздо важнее собственные желания и цели, и всех этих без сомнения прекрасных юношей она игнорировала. Нашелся лишь один, который сумел пробиться сквозь стену ее отчужденности. Осадой, измором, назовите как хотите, но он добился своего, и та девушка одарила его вниманием. Не то чтобы она его сильно любила, но он ей нравился и мог составить хорошую партию.

Аннушка тонко улыбнулась и, замолчав, снова отвернулась к окну.

— И что же было дальше? — не выдержало мое любопытство.

— А дальше нашу героиню убила другая девушка, которая считала, что именно она заслуживает любви того самого юноши.

— О! — опешила я. — И все?!

— Нет, не все, — тихо рассмеялась фея. — У нашей поверженной героини был троюродный кузен, тайно влюбленный в нее. Он с невероятным трудом нашел эликсир вечной жизни и оживил свою погибшую кузину, которой был предан до последнего вздоха. Когда же она окончательно пришла в себя и оправилась, то явилась, чтобы покарать свою убийцу. И каково же было ее удивление, когда оказалось, что та давно и благополучно замужем за тем самым юношей, из-за которого и пошла на преступление. Более того, беременна уже третьим ребенком, а отец семейства любит ее и полностью счастлив в браке. О своей первой возлюбленной он и не вспоминал и был шокирован, когда перед ним явилась та, на чью могилу он клал цветы много лет назад.

— Ну ничего себе! — возмутилась я. — Он что, не знал о том, что его жена убийца?

— Возможно, и знал, — пожала плечами магистр. — Но это лишь доказывало силу любви его супруги к нему. Кроме того… существует так много видов любовных приворотов, адептка. И далеко не все они в виде эликсиров, запахов или порошков. Вы еще очень юны и многого не ведаете. К чему я это?.. Ах да. Так вот, немножечко любовного приворота каждый день на протяжении многих лет — и то, что твоя жена убийца, не играет никакой роли. Ведь она убила ради тебя .

— И что же наша героиня? — мрачно спросила я.

— Посмотрела на этих… супругов , — презрительно произнесла Аннушка последнее слово, — развернулась и удалилась прочь. Вышла замуж за своего кузена, рассмотрев то, чего раньше не замечала, и ответив ему взаимностью. И вместе они прожили до тех пор, пока он не умер. Детей у них не было, так как… Не будем забывать, что когда-то девушка была мертва, а ничто не проходит бесследно. Снова оставшись в одиночестве, наша героиня зажила новой жизнью то там, то здесь… Ведь она стала бессмертной, а это так скучно.

— И все же зря она не наказала свою убийцу, — поджала я губы.

— Знаете, адептка, это было бы самым легким, что только могло случиться. Гораздо худшим наказанием для преступницы стал вечный страх, что однажды жертва передумает, вернется и покарает ее саму или ее детей. Ну а наша героиня, как вы ее называете, поняла, что не стоило ей принимать чувства того, к кому сама она относилась вовсе не так уж горячо. Это разрушило многие жизни и не привело в итоге ни к чему хорошему.

Фея замолчала, я тоже какое-то время ничего не говорила, но после все же не утерпела и спросила:

— А ко мне эта история имеет какое-то отношение?

— Никакого, — мелодично рассмеялась преподавательница. — Просто будьте осторожны, чтобы не стать жертвой той, кто так отчаянно любит Ивара Стенси. Ступайте, Золотова. У вас много уроков, готовьтесь.

О нашем разговоре я рассказала только Карелу, от которого у меня не было секретов. И мы оба пришли к выводу, что Аннушка рассказала мне о себе. Хотя странно… Я думала, все феи бессмертны, но, вероятно, это не совсем так. И как-то по-новому взглянула я на нашу преподавательницу. Красивую, строгую, но справедливую, одинокую и неприступную. Думается, очень нелегко быть бессмертным, привязываться к людям (ну и к нелюдям), но все они рано или поздно оканчивали свой век, она же продолжала жить. Даже детей у нее не было… И замуж, скорее всего, она не выходила по этой же причине — смертности всех окружающих. А ее черные наряды — это траур?

А в один из ярких солнечных деньков, возвращаясь от бабули Динаты, я увидела сидящего на земле с закрытыми глазами Мальдина. Парень, держа в руках развернутое письмо, прислонился спиной к стене, окружающей территорию ВШБ, и такое у него было опрокинутое лицо…

— Мальдин, ты чего? — окликнула я приятеля и подошла к нему.

— Что? — вскинулся он, словно очнувшись. — А, Кирюш. Да так…