Александра Черчень - Дорога домой

— Слушай, Дор хоть и выглядит раздолбаем, но парень он нормальный. Толковый. Ничего он твоей сестре не сделает.

— Ага, потому что все, что мог, он наверняка УЖЕ сделал! — никак не успокаивалась я.

Взвинчена я была просто до предела. Даже брюки чуть не порвала, пытаясь наскоком в них впрыгнуть. О рубашке вообще молчу. Дважды не получалось ровно соединить пуговицы с отверстиями. Я даже уже плюнуть хотела, что рубашка будет наперекосяк, как феникс вновь подошел и принялся сам ее застегивать.

— Не спеши, — мягко произнес Фауст. Он, в отличие от меня, был спокоен, как удав.

Сдула с лица упавшую прядь волос и попыталась взять себя в руки. Вдох-выдох.

— Во-первых, колечко Дора, что прибавляет возраст, у меня. — Фауст продемонстрировал мне растопыренную ладонь. — Во-вторых, дом у парня хоть и находится на втором уровне города, не настолько велик, чтобы гремлин мог комфортно там себя чувствовать, находясь в человеческом размере. Так что ему по-любому пришлось уменьшиться. Кстати, Стася твоя вчера ну ооочень просилась на экскурсию. Как было ей отказать? — хмыкнул феникс. — А в-третьих, — улыбка блондина стала еще шире, а в синих глазах промелькнула задорная искорка, — я отправил с ними вашу бабушку. Чтоб приглядела, так сказать.

— Графиню? — изумилась я. И мне сразу вспомнилось, как вчера, войдя в номер, мы застали здесь полупрозрачного духа усопшей родственницы. А я еще думала, куда он потом подевался…

— Ее самую, — лукаво подмигнул пернатый.

— Фух. — У меня как груз с плеч упал. Если со Стаськой вчера была госпожа Орлова, то за моральный облик младшенькой я могу быть спокойна.

Расслабленно выдохнула и благодарно глянула на феникса:

— Какой же ты молодец! — И, не удержавшись, чмокнула его в щеку.

И правда ведь, молодец! И выходки мои стерпел, и ситуацией пользоваться не стал, прямо благородный рыцарь какой-то, и даже Стаську пристроил. Сам только, небось, не выспался.

— И это все? — обиженно протянул мужчина, тем самым разрушая только что выстроенный мной ангельский образ. И бровку вопросительно задрал, явно намереваясь стребовать с меня больше.

Поцелуя в щечку, значит, ему недостаточно?

Нет, ну мне бы тоже было мало. Но на большее я пока просто не способна. И боюсь, что от меня сейчас разит перегаром, как от заправского алкаша. Да и опохмелиться не мешало бы.

— Остальное получишь вечером! — произнесла я твердо и, резко развернувшись на пятках, потопала на выход.

И уже выходя за дверь, услышала:

— Боюсь, до вечера я не дотерплю…

Ох уж эти мужчины…

Стаська с Дором, к моей радости, обнаружились внизу. Эти двое о чем-то весело болтали и смеялись, одновременно за обе щеки уплетая завтрак. Живот тут же скрутило от проснувшегося голода, и я, не удержавшись, цапанула кусочек омлета из Стаськиной тарелки. Причем прямо руками, а потом еще и хлебушка отломала. Мягкого, свежего, с хрустящей корочкой. Просто объедение.

— Эй! Это мой завтрак, — тут же возмутилась сестричка.

— Не ворчи. Я голодная, как волк! — И попробовала вновь влезть в Стаськину тарелку. И мне даже позволили, да еще и вилочку свою одолжили.

— На! Угощайся, — великодушно позволила мелкая, а предусмотрительный Дор тут же подозвал подавальщика и заказал еще два блюда.

Я сначала удивилась, почему два. А потом на соседний стул опустился феникс, и все встало на свои места.

— Ну, как прошла ночка? — поинтересовалась Стаська, стоило блондину устроиться на своем стуле. В карих глазах промелькнули озорные смешинки, а сама девчонка еле сдерживала лезущую на губы хитрющую улыбку.

— Лучше и не спрашивай, — за нас двоих ответил блондин. Да еще тоном таким, похоронным прямо. Короче, всем сразу стало понятно, что ночка выдалась тяжелая.

Однако Стаське такого ответа показалось недостаточно, и она перевела испытующий взгляд на меня.

— Меня тоже не спрашивай, — обломала сестричку. — Я ни черта не помню!

— Значит, вечер удался! — сделала заключение мелкая и улыбнулась во все тридцать два зуба. — Кстати, — младшенькая потянулась к поясу и отвязала оттуда смутно знакомый мешочек, — принимай эстафету.

— В смысле? — С бодуна мысли еле-еле ворочались в голове, а потому доходило до меня туго.

— В прямом. Эту ночь мы развлекали госпожу графиню. Так что в следующую — твоя вахта.

— Ох! — протянула я страдальчески.

Только этого мне не хватало. Но мешочек пришлось взять. Сестрица, как-никак, права.

Почти сразу нам с Фаустом принесли завтрак, и следующие минут двадцать мы были всецело заняты его поглощением. И хоть я была голодна как зверь, мужчина все же закончил трапезу первым и, поднявшись со стула, оповестил:

— Пожалуй, мне пора.

— Куда? — тут же заинтересованно вскинулась сестрица.

— Туда, — хмыкнул феникс и поправил широкий пояс.

А я только сейчас заметила, что на этом самом поясе болтается пара оголенных изогнутых мечей. Безумно красивых и безумно опасных. Одного взгляда на блестящее лезвие было достаточно, чтобы понять — такой клинок с легкостью перережет даже стальной лом.

Получается, пернатый у нас уже во всеоружии. Неужели на испытаниях ему и впрямь могут понадобиться мечи? Всего-то ведь и нужно, что дойти до какого-то булыжника в центре площади. Ох, не к добру это все…

— А может, ты все-таки передумаешь? — жалобно протянула я и впихнула в себя последний кусочек омлета с ветчиной.

— Не передумаю, — уверенно отчеканил феникс.

— А с тобой можно? — в свою очередь поинтересовалась сестричка и на недоуменный взгляд блондина пояснила: — Ну, посмотреть… как тебя по брусчатке размажет! — И улыбнулась. Так радостно, так солнечно. Предвкушающе прямо.

— Стася! — тут же шикнула я на мелкую. Та же лишь пожала плечами и кивнула на сидевшего рядом гремлина, этим самым жестом переводя все стрелки на него. Понятно теперь, кто ее надоумил.

— Посмотреть можно. И при желании даже сделать ставки. — Фауст красноречиво глянул на друга, и, обменявшись только им одним понятными взглядами, мальчики дружно направились на выход.

— Ну как, вы с нами? — через плечо бросил Дор, и мы с сестричкой, разом подскочив со своих мест, бросились вдогонку.

Огненные врата и впрямь оказались огненными. По крученым кованым прутьям в палец толщиной змеились язычки пламени, обволакивали, облизывали почерневший от времени металл и опасно тянулись к любому, кто рискнул подойти на расстояние вытянутой руки.

Фауст рискнул. Огненный поток метнулся к нему, заключил в свои жаркие объятия и схлынул, оставив блондина целым и невредимым. Врата же бесшумно распахнулись, и феникс уверенно ступил на другую сторону.

Мы со Стаськой, Дор и остальные зрители наблюдали за испытаниями с возвышения. Примерно такого же, с какого смотрели салют этой ночью. И так же, как и в прошлый раз, сверху нам открывался вид на площадь, заключенную в кольцо домов, и находящийся в центре Черный Обсидиан. Гладкий, глянцевый, с огненными прожилками, тянущимися от основания к вершине. Он казался живым, мягко пульсировал, перегоняя по прожилкам-сосудам огненную лаву. И стоило только Фаусту переступить невидимую черту, как поток огня от камня устремился вниз, ринулся во все стороны, растекся замысловатыми узорами и целыми лавовыми ручейками по поверхности площади.