Александра Черчень - Колечко взбалмошной богини. Прыжок в неизвестность

О боже. Все-таки кандидатура Стефана была лучше. С тем я хоть знаю, как действовать в случае опасности. Коленом в пах, и все дела. А вот что делать с Тиарной, если она начнет меня прессовать, ума не приложу… Впрочем, скоро стало не до раздумий. Меня вновь одолело головокружение, а от резкой нехватки воздуха я задышала часто-часто. Аж неприлично даже. Особенно если учесть, что меня за талию приобнимает малознакомый мужчина. Хотя нет, уже даже не приобнимает, я уже практически лежу у него на руках в предобморочном состоянии.

Но оказалось, что это еще не самое худшее. Потому что как раз в этот момент тихо сидевшее привидение бабушки графини решило подать голос.

— Ну вот, то одному мужику в объятия кидается, то виснет на другом. Что за молодежь нынче пошла, — укоризненным тоном сообщила усопшая, да еще языком прицокнула.

О господи. А я еще смела думать, что бабуля на нашей стороне. Будь я сейчас в адекватном состоянии, покраснела бы до кончиков ушей. А если прикинуть, что на сей счет подумала Тиарна… Мама дорогая. Лучше мне прямо тут сознания лишиться.

— А не пошли бы вы… бабушка… в свою урну! — неожиданно заступилась за меня Стаська. — Неужели не видите — ей плохо!

Привидение фыркнуло и со свистом втянулось обратно в вазу. Слово же взял Альберт.

— И правда, Любочка, вам лучше прилечь. Тиа, проводите ее, будьте добры.

Я от такого поворота малость ошалела. Фауст недобро сощурился и поджал губы. Но перечить родителю не посмел.

Тиа меж тем демонстративно вильнула округлым бедром, подошла ко мне пританцовывающей походочкой и с рук на руки переняла меня у братца. А все стояли и смотрели. Фауст хоть и выглядел настороженным, но предпринимать ничего не спешил.

Нет, только не это! Не оставляйте меня наедине с этой мегерой!

— Я, пожалуй, тоже пойду. Время позднее. Мне спать пора, — показательно зевнула Стаська и подхватила меня с другой стороны.

Ох, и как же я была ей за это благодарна. Кто бы знал. Придем в комнату — расцелую.

В общем, вот так втроем мы и поковыляли. Правда, мне стало уже совсем хорошо, и я вполне могла идти сама, но из вежливости все же позволила спутницам придерживать себя за локотки.

До покоев дошли без приключений. Но вот когда оказались на месте, удача мне изменила.

— Я смотрю, тебе уже лучше. Не против, если мы перекинемся парой слов… Наедине! — выделила последнее слово блондинка, очень красноречиво глянув на Стаську.

Та сразу смекнула, в чем дело и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе, при этом дав понять мне взглядом, что если что — она на стреме!

Тиарна же не стала ходить вокруг да около и, как только закрылась дверь за сестричкой, с порога заявила:

— Даже не думай смотреть в его сторону!

— О чем это вы? — натянула морду кирпичом я и сделала вид, что не понимаю сути претензий.

На самом же деле я судорожно обдумывала, какую линию поведения выбрать. Строить из себя глупую овечку или же показать зубки. И чем дальше, тем все больше склонялась ко второму варианту. Ибо выражение лица у белокурой хищницы было такое самодовольное и наглое, что хотелось во что бы то ни стало стереть его с красивой аристократической мордашки.

— Ты знаешь, о чем я, милочка! Фауст тебе не по зубам. Так что выкинь его из головы.

Вот, значит, как. Позволяете себе дерзить и командовать. Что ж, я тоже умею играть в эти игры. Посмотрим, кто кого.

— Ха-ха-ха, — нехорошо усмехнулась я. — Сдался мне этот пернатый индюк! У меня дома таких трое. И еще десяток ждет на скамейке запасных!

Тиарна от такого заявления малость ошалела. Не ожидала от скромной тихони такой предъявы? А я решила закрепить успех.

— Я ж так… поиграть с ним просто хотела. А тут невеста нарисовалась. И, знаете… — Я критично оглядела фигурку Тиарны, которая пребывала в немом шоке от моих пафосных речей, и без опаски заявила: — Я тут подумала… Пожалуй, оставлю его вам. В вашем возрасте трудно найти спутника жизни, так что считайте это женской солидарностью…

— В моем возрасте? — грозно прорычала блондинка и, да не обманут меня мои глаза, но, кажется, у нее стали медленно отрастать когти на руках. Да не ногти, а именно когти! Птичьи!

Стало немного стремно. Но я решила, что раз начала, то надо доигрывать до конца. В конце концов, Стаська наверняка слушает под дверью и, если что, выручит! Она у меня девчонка боевая. Вообразила себе сестренку, вооружившуюся маникюрными ножничками, и сразу полегчало. А потому я продолжила:

— Ну да… Сколько вам? Тридцать восемь? Моя мама и то на год моложе…

Вот теперь эта горгулья окончательно озверела. На руках отросли уже не просто когти, а какая-то чешуя, неотвратимо превращающаяся в плотное оперение. Мама дорогая. Да у нее, похоже, началась частичная трансформация. Если еще клюв сейчас появится, то я точно в обморок грохнусь.

Но клюв, к моему огорчению, не отрос. Зато произошло нечто гораздо более пугающее. Меня вдруг резко накрыло порывом холодного ветра, взметнувшего волосы и подол длинного платья. А потом еще одним, да таким сильным, что я еле удержалась на ногах. Хорошо, что сзади оказалась спасительная стенка, к которой я и прижалась в поисках опоры.

— Ах, ты, мелкая дрянь! — зашипела эта мегера и сделала странное движение пальцами, сжимая их в кулак, отчего вмиг исчез не только ветер, но и весь воздух!

Вот теперь я не на шутку испугалась.

Мамочки! Это что она творит? Я же так задохнусь…

— Тиа! Живо прекрати! — резкий голос с металлическими нотками прорезал помещение.

Девушка вздрогнула, разжала кулак, а ко мне вновь вернулась возможность дышать. Вовремя. Глотнула ртом живительного воздуха и медленно сползла вниз по стенке.

— Ты не имеешь права пользоваться магией в этом доме! — строго и очень зло проговорил Фауст, неотвратимо приближающийся к замершей в нерешительности невесте.

Кажется, наша всемогущая ведьма разом растеряла весь свой пыл. Видимо, то, что она проделала, считается серьезной провинностью. А Фауст меж тем продолжал обвинения:

— А тем более не имеешь права использовать свои способности против гостей, находящихся под защитой моего рода! Мало тебе было шалостей за ужином, так ты решила окончательно себя дискредитировать? Это вызов семье! Ты это понимаешь?

— Да, я… понимаю… Я не хотела. Я была не в себе, — испуганно проблеяла Тиарна, болезненно побледнев и судорожно заламывая пальцы. — Фауст, прости. Этого больше не повторится, — поспешила заверить жениха несдержанная особа.

— Разумеется, не повторится! — фыркнул блондин.

— Ты скажешь отцу? — с опаской спросила леди де Виньяж.

— Я подумаю… — коварно улыбнулся Фауст и, пристально глянув на поникшую девушку, скрестил руки на широкой груди. — А сейчас будь добра покинуть эти покои.