Бронислава Вонсович - Меня любят в магической академии

— Уж с Кудзимоси у нее точно ничего быть не могло, — возмутился он. — Фьордина Нильте, мне не нравится, что вы наговариваете на мою сестру.

— Я не наговариваю, — запротестовала Делла. — Я просто ставлю тебя в известность как старшего представителя семьи Берлисенсис о недопустимом поведении Лисандры. Мне кажется, ее свадьбу с Антером нужно ускорить. Для пресечения подобных слухов.

— С чего бы? — надменно сказал брат. — Помолвку вы расторгли сами. И я не вижу оснований для заключения новой. Я не могу позволить, чтобы моя сестра жила в бедности, — состояние же полностью спустил ваш муж.

— Бруно, что ты такое говоришь? — фальшиво удивилась Делла. — О каких деньгах вообще может идти речь, если дети так любят друг друга?

— О наших, — холодно ответил брат. — Долги, поди, из Лиссиного приданого выплачивать собрались?

— Еще неизвестно, как дело обернется, — возмутилась она. — Может, все ваше состояние короне отойдет.

Фьордина Нильте стояла, раздувая ноздри, и переводила взгляд с меня на брата. Но мы с ним показывали полное единодушие в этом вопросе — ее сын в качестве родственника не нужен был ни мне, ни ему. Да и ни в каком другом качестве тоже. Тогда она трагично закатила глаза и почти простонала:

— Вот вы как! Мы к вам со всей душой, руку помощи протянули, а вы… — Делла приложила руку к сердцу, показывая, как ей больно и обидно, и продолжила: — Но все равно наш дом для вас всегда открыт. Хоть вы и оказались столь жестокими и неблагодарными.

Она развернулась, гордо выпрямила спину и ушла, четко отбивая каждый шаг по коридорной плитке.

— А еще Антер написал письмо Ясперсу, где утверждал, что у меня с Кудзимоси роман, — вспомнила я.

О таких вещах лучше сообщать самой, пока брату не донесли.

— Да боги с ним, с Кудзимоси, — махнул рукой Бруно. — Кто в это поверит-то? А вот ты мне лучше скажи, что у тебя с Чиллагом?

— Ничего, — честно ответила я.

— Ничего? — подозрительно переспросил брат.

— Кроме того случая в ресторане, я с ним больше никуда не ходила.

О том, что я с ним как-то совершенно случайно поцеловалась, я решила умолчать. Мало ли кто с кем целуется, когда зелье еще не выветрилось. А родственника, только что вышедшего из-под стражи, лучше лишний раз не огорчать.

— И правильно, — одобрил Бруно. — Подберем тебе кого-нибудь получше этого неудачника Антера. Наша семья слишком хороша для всяких там Чиллагов.

Он заглянул в пакет еще раз, все так же ничего не нашел, смял и бросил его на стол. А ведь я сама из этого пакета брала не больше одного-двух печений. Чем я теперь питомца подкармливать буду? Не объедки же в столовой просить?

— А у тебя больше ничего съедобного нет? — спросил брат.

У меня оставался пакет лакомства для Майзи, но не думаю, что Бруно соблазнится грифоньей едой, слишком уж она специфически пахла, так что я с чистой совестью ответила, что ничего такого нет. Просто у меня появилось подозрение, что в его нынешнем состоянии брата от еды отвратить ничего не сможет, даже непривычный запах.

В дверь опять постучали. Бруно вопросительно на меня уставился, но я лишь плечами пожала. Я ни с кем не договаривалась, и кто там сейчас стоит, понятия не имела. Распахнув дверь, брат с удивлением обнаружил там Фабиана.

— О, Бруно! — довольно сказал тот. — Я рад, что брата моей девушки выпустили.

— Твоей девушки? — угрожающе сказал Бруно. — Лисси, ты утверждала, что ничего такого нет.

Он набычился и переводил взгляд с меня на Фабиана. Очень злой и недоверчивый взгляд.

— Я и сейчас это утверждаю. Но фьорд Чиллаг никак не хочет принять очевидное. Он уверен, что если я один раз согласилась с ним поужинать, за что, кстати, заплатил фьорд Кудзимоси, то я уже стала его девушкой.

— У меня и другие основания есть так считать, — усмехнулся Фабиан, явно намекая на тот единственный поцелуй, поразивший его в самое сердце.

Бруно эти намеки совсем не понравились.

— Так, Чиллаг, нам надо поговорить. Не при моей сестре, — уточнил он, выталкивая непрошенного ухажера из моей комнаты.

Дверь за ними я закрыла с огромным облегчением. Хоть одну проблему, в лице Чиллага, Бруно с меня снимет. Правда, взамен он добавляет мне новые. Фиффи пустой пакет обследовал с довольно несчастным видом — после брата найти что-то было попросту невозможно. Где я теперь буду деньги брать на печенье, если оно такими темпами съедается? Мне вдруг пришло в голову, что до сих пор лишь один Кудзимоси помогал, ничего не требуя взамен. И Майзи он явно понравился. Ведь все то время, что мы вместе пробыли в грифятне, она не сделала ни единой попытки наступить ему на ногу или невзначай хлестнуть хвостом, что она очень любила проделывать с Антером. Наверное, почувствовала в нем что-то родственное. Вот если бы у него хвоста не было… Но хвост был, а к нему еще и уши, навроде тех, из-за которых Бруно поссорился с Фелан. Нет, Лисандра Берлисенсис даже думать не должна о таких фьордах, как бы замечательно они ни целовались. Но заставить себя не думать оказалось не так уж и просто. А ведь еще сны были, которые мне совсем не подвластны. И снились мне всю ночь сплошные хвосты во всех своих видах, и все они совершенно нагло меня обнимали и гладили. Так что утром я встала еще несчастней, чем ложилась спать. Моя бабушка говорит, что все ненужное следует оставлять в дне ушедшем. Но ведь если не осталось, значит — нужное?

Брата в столовой видно не было, я даже забеспокоилась немного, чем вчера закончился их разговор с Фабианом. Должен же был Бруно потом ко мне зайти, заверить, что Чиллаг меня больше не побеспокоит? Хотя чего я волнуюсь? Как маг Фабиан ничего из себя не представляет, возможно, они просто подрались. Но аппетит у меня пропал окончательно. Я даже не одернула Фиффи, который совершенно нахально опустил ветки в мою утреннюю кашу и создавал себе продуктовые запасы до обеда. За время, проведенное в академии, он подрос, потяжелел и весил теперь, пожалуй, побольше, чем раньше с горшком. А горшочек был керамический, толстостенный…

— Будешь в столовую теперь сам ходить, — предупредила я его. — Вон какие корни наел. Толстые и устойчивые.

Фиффи недовольно зашелестел, пытаясь мне доказать, что корешки у него тонкие и вполне сломаться под весом листвы могут. Но я была непреклонна — наряду с тонкими корешками у него были и довольно упитанные отростки, на которых он вполне бодро перемещался по комнате. Нет, я не согласна делиться с ним едой, а потом на руках носить. На это никаких сил не хватит. И каблуки сломаются рано или поздно. Так что когда я возвращалась с завтрака, Фиффи семенил со мной рядом. В комнате он обиженно прошел на свою кучку и уставился всеми листьями на стену, показывая, как оскорбительно мое поведение для несчастного растительного питомца. Но мне было совсем не до него, я переживала о брате.