Артем Каменистый - Демон-самозванец

Помрем от страха и увечий еще до контакта с землей.

Что-то со свистом влетело в окно, промчалось через гондолу, пронзило деревянную стенку, выбив облачко мелкой щепы и опилок. Биография у меня богатая на события, случалось даже, что стреляли, убить хотели… вот ведь негодяи. Но чтобы вот так, в ситуации, когда ты летишь под исполинской газовой бомбой и кто-то с земли выпускает пули…

Еще попадание, еще и еще. Перекошенный и перегруженный дирижабль поднимался не так быстро, как хотелось бы, мы все еще невысоко, и, должно быть, как раз над теми ребятишками, которые носились вокруг тюрьмы с факелами. Винтовки у них, похоже, тоже имеются, и стреляют они метко, несмотря на темноту. Проектировщики аппарата главным образом заботились о весе конструкции и насчет бронирования не озаботились. Вскрикнул первый раненый, затем второй. Пули легко прошивали тонкие доски, и лишь малая плотность огня позволяла надеяться на что-то хорошее.

Один из солдат, которые обрубали швартовые, повис в своем веревочном коконе. Похоже, отмучился. Легко ушел, даже вскрикнуть не успел, всем бы так. Опять свист возле уха, да так близко, что я инстинктивно дернулся, потерял равновесие, пришлось хвататься за переговорную трубу второй рукой. Спасибо, что хоть какую-то точку опоры оставили.

— Крен на корму! Руль! Вертикальный руль! — донесся обреченный вопль Мюльса.

Сомневаюсь, что кто-то сейчас расслышит мои приказы, но все же ору в каждую трубу по очереди:

— Вертикальный руль в горизонтальное положение! Быстрее!!!

Или физика сработала, или кто-то из выбранных перед полетом солдат не растерялся, но вроде приказ выполняется. Нос перестал подниматься, дирижабль несколько мгновений провисел в одном положении, затем медленно, нехотя начал выравниваться. Я не знаком с земными аппаратами подобного типа, может, у нас все не так, но этот представлял собой что-то вроде гибрида с самолетом. Как и у них, на скорости можно было управлять с помощью рулей, и горизонтальных, и вертикальных. Правда, для этого требовались четкие действия всей команды, чего у нас по известным причинам быть не может.

Ну наконец-то, почти выровнялись, лишь чуть вверх перекошены, да и влево кренимся. Но это уже ерунда, я бы даже сказал, что у нас сейчас полет практически в штатном режиме.

Но уже в следующий миг понял — все не так. Ну не стал бы сюда врываться Мюльс с таким диким выражением физиономии. Да и как бы он бросил двигатель и все остальное кормовое хозяйство?

— Леон! Мы падаем! Мы не набрали высоту! Баллон пробит пулями, водород струей хлещет прямо на корму! Я заглушил мотор!

Генерал Грул, выбравшись из груды постанывающих тел, поднялся, невозмутимо одернул китель и, как это умеют делать военные, умудрился рявкнуть спокойным голосом:

— Леон! Доложить, что происходит!

— Мы падаем.

— Это я уже понял! Что предпринимаете?!

— А ничего. Высоту набрать не смогли, слишком сложный взлет, а теперь и не наберем, мотор заглушен.

— Так заведите! Мне, что ли, вас учить всему?!

— Вы разве не слышали Мюльса? Баллон пробит пулями, струи газа хлещут по корме, а двигатель как раз там. Одна искра из выхлопной, и наш недолгий полет окончится фееричным фейерверком.

— Проклятье! А если я прикажу вышвырнуть тебя и Мюльса за борт?! Уж он теперь нам точно не нужен без своего мотора!

На такое я мог лишь плечами пожать:

— Да валяйте, можете хоть всех выбросить. Даже отсюда я слышу, как шипит газ. Похоже, оболочку не просто пробило, она лопнула, причем не в одном месте. На вашем месте я бы сейчас подумал, как будем приземляться.

— Ну так думай, Леон, для чего еще ты мне нужен?!

— Э… Генерал, мне только что было указано выбрасываться за борт, вместе с Мюльсом.

— Не путай воинский приказ с обсуждениями военного совета! Делай что-нибудь!

Молча пробравшись через приходящих в себя солдат, ухватил пребывающего в легком ступоре моториста за руку, затащил в его крошечный отсек, прошептал в самое ухо:

— Думай, Мюльс, что можно сделать?

— Тут солдат стоял, следил за мотором… Нет его, выпал… Эти варвары выломали предохранительную решетку…

Рот Мюльса растянулся в бессмысленной улыбке.

Вздохнув, я как следует встряхнул толстячка и рявкнул:

— Ты вопрос мой слышал?!

— Слышал. Нечего думать, падаем мы. Все быстрее и быстрее. Высота малая, но нам хватит.

Плохо дело. И про парашюты, я так понимаю, можно даже не заикаться. Если и были, радостные солдаты их давно выбросили.

— А ты сможешь двигатель завести?

— Не знаю, может, и смогу. Но нельзя это делать, водород везде. Да и зачем?

Как я уже говорил, опыта в дирижаблевождении у меня нет. Зато с самолетами знаком чуть лучше. Раз уж у этого шарика-переростка есть рулевое управление, так почему бы не сделать шаг дальше?

— Мюльс, что сейчас под нами?

— Что всегда — земля.

— Это я понимаю, но мне нужны детали: горы там, море или что?

Пожатие плеч:

— Гор рядом нет, леса местами, а в основном поля с перелесками, пастбища огромные. Земля тут хорошая, джунгли давно уже свели.

— А если, как на взлете, дать тягу в тот момент, когда до земли останется всего ничего, и руль высоты в стартовое положение поднять?

— Зачем?

— А затем, что мы начнем двигаться по горизонтали и одновременно подниматься.

— Нет. Это у нас не получилось с целыми баллонами, а с таким тем более не выйдет.

— Ну хоть погасим тягой скорость падения.

— Вряд ли. Да и если выйдет, то вертикальную скорость переведем в горизонтальную, да еще и со снижением. Так и так врежемся в землю.

— Да, но уже по касательной. Мне кажется, так будет лучше.

— Не лучше. Да и загоримся при работающем моторе, водород быстро уходит.

— С этим что-то можно сделать?

— Нет. Баллоны с газом выбросили, компрессор без мотора не запустится, да и толку от него. Баллонет тоже пробит. Да тут все пробито…

— Что еще за баллонет?

— Ну… в основном баллоне по оси набора у нас проходит управляющий резервуар с возможностью… — Мюльс осекся, глядя на мои стекленеющие глаза, махнул рукой: — Ну что-то вроде плавательного пузыря у рыбы, высоту менять позволяет. Да и неважно уже. Минуты две у нас, и все, я уже землю различаю. Вроде поля там…

Решения надо принимать взвешенно, хорошо обдумав, но сейчас не тот момент, и потому я решительно приказал:

— Заводи мотор!

— Ну как скажете. Только поднимитесь наверх, прикажите снова руль задрать.

— Ну что там у вас? — заглянул Грул.

Я лишь рукой взмахнул:

— Ничего хорошего, но кое-что попробуем. Держитесь, генерал, иначе будет больно.

Больно будет в любом случае, но зачем же такое сообщать пассажирам?

Однажды, не так давно, в какой-то принципиально другой жизни, довелось мне растрачивать славные деньки беззаботной молодости в солнечном месте, где можно было круглые сутки жить на пляже, питаясь фруктовым салатом, сексом и алкоголем. С последним у меня сложные отношения: при такой работе увлекаться нельзя, но и полные трезвенники у нас не приветствуются. В общем, имеется симпатия, но без фанатизма, и что зря в меня не вольешь: предпочитаю дегустировать, а не набираться под горловину.