Артем Каменистый - Демон-самозванец

На первый взгляд большими деньгами в таком месте не пахнет, но на то он и первый взгляд, чтобы не всегда соответствовать действительности. Толстосумов здесь хватает, вот только почти все они не местные. Или содержат дома, редко там появляясь, или снимают. И все это в небольшом районе — в километре от северной окраины, в долине между двумя на совесть заросшими кустарниками холмами. Там протянулся отдельный квартал — единственная улица из полусотни добротных особняков, большей частью каменных. Так уж получилось, что именно у подножий возвышенностей на дневной свет выбираются несколько ключей с минеральной водой. Считается, что в некоторых из них она обладает чуть ли не волшебными свойствами. Ее пьют, ею обмываются, в ней часами сидят, погрузившись по шею. По слухам, подобные процедуры многим помогли.

Война — не лучшая реклама для туризма, в том числе и оздоровительного. Уж этот сезон здесь точно вышел провальным: хозяева жилья не спешили здесь показываться, а все сдаваемые особняки стояли пустыми, за редкими исключениями.

Причиной одного исключения как раз и являлся господин Надар Раталли. Появившись здесь четыре дня назад, он снял особняк в два этажа с исполинским балконом и собственной минеральной купальней. Обитал он там не один, а с целой свитой. Количество и состав ее генерал мне не сообщил, но не сомневаюсь, что на все готовых мордоворотов там хватает.

Также следует учесть, что квартал толстосумов располагается особняком, в тихом месте. Людей там сейчас немного, и непонятно откуда появившийся незнакомец не сможет затеряться. И вообще, вопросы на тему «кто ты такой и откуда?» в таком месте почти неизбежны.

В Такварис я прибыл не один. Воспользовавшись предложением генерала, прихватил парочку солдат. Точнее, одного капрала и офицера: Тутуко и Мушду. Взял я их исключительно из-за внешности, ведь оба темнокожие, без проблем можно выдать их за местных уроженцев. Без расовых проблем здесь не обошлось, туземцу непросто сделать карьеру в колонии, так что Мушду в этом отношении сильно выделялся из толпы тех, кому ничего не удалось. Участь последних быть батраками, чернорабочими, погонщиками скота у самых нищих арендаторов, слугами. Как раз такие люди мне и нужны.

Мушду еще по дороге несколько раз пытался навязать мне свое стратегическое видение предстоящей операции. Вывод, который я сделал по результатам общения с ним: может, он и толковый офицер, но спецоперацию такого рода доверять ему категорически противопоказано. Все, что он придумывал, сводилось, в общем-то, к одному: забраться на один из холмов; понаблюдать за домом; используя кусты в качестве укрытия, спуститься; проломить головы охранникам; связать Надара; утащить в кусты.

Разумеется, согласиться с этим хитроумным планом я не мог. И вообще колебался, стоит ли принимать участие в очередной авантюре генерала. Ведь вакейро тайными тропами вывели нас к мирным, еще не затронутым войной местам. На руках у меня смешная бумажка без фотографии — местный паспорт, в кармане звенит немного монет, честно выигранных у простофиль в лагере повстанцев. Ничего серьезного, но уже хватит, чтобы сделать первый самостоятельный шаг.

С другой стороны, я пока что никто, и звать меня никак. Мир чужой, всех подводных камней я не вижу. А генерал какая-никакая, но опора. Как я уже понял, он далеко не мелкий солдафон, и связи у него крутые имеются, и знает многое, другим недоступное, и планы свои не спешит афишировать, но почему-то нет сомнений, что они если не грандиозные, то близки к ним. Глядишь, двигаясь в кильватере за таким человеком, можно и самому неплохо приподняться.

Ладно, раз уж мне настолько стали доверять, что чуть ли не в одиночку отпустили, поживем у этого хозяина еще. Тем более многое от меня не требуется, всего-навсего умыкнуть человека.

Должен признать, что такого рода кражу мне до сих пор совершать не приходилось. Воровство людей — в любой стране тяжкое преступление, сродни убийству. Мы таким не занимаемся. Хотя, несмотря на XXI век, оно до сих пор процветает, причем не только в отсталых странах. Различные формы рабства можно обнаружить, не уезжая из той же Европы, а уж что творится в тени от высоченных небоскребов, построенных шейхами на деньги от продажи нефти, подумать страшно.

Генералу надо, чтобы я эффектно, но без каких-либо унижений притащил к нему нужного человека. Без проблем, устроим. Но для начала…

— Нам нужны деньги.

Мушду молча вытащил увесистый мешочек.

— Тут сто эскудо, господин генерал дал на расходы. И у меня еще около пятидесяти своих есть. Тутуко, а что у тебя?

— Почти пусто, я ведь простой солдат, откуда у меня такие деньги?

Если собрать все, что я вытащил из кошельков картежников-неудачников, выйдет почти девяносто некрупных серебряных монет — основной здешней денежной единицы. Потому подсчитал быстро:

— У нас почти двести сорок эскудо.

Тутуко присвистнул, хотел было что-то сказать, но осекся, поймав недовольный взгляд офицера.

— Эй! Отставить! Я уже устал вам вбивать в головы, что здесь не армия. Я скучающий бездельник-аристократ из далекой страны, а вы мои местные слуги. Так что никаких «по стойке смирно!» и прочего. Ведите себя соответствующе, а то будем болтаться на соседних виселицах. Итак, для начала мы снимем дом на источниках. Сколько это может стоить?

Мушду пожал плечами:

— Мы не можем такое знать. Надо было в лагере спрашивать у дона Габага.

— Дон Габаг?

— Да. Два его сына служат сейчас у Дюкуса, а один в канцелярии наместника. Поэтому папашу Валатуй приказал притащить, держит его пленником, давит этим на сынков. Не один он так попал, на этой войне обычное дело — использовать родственников.

— Я не совсем понимаю, какое отношение дон Габаг имеет к съему жилья на источниках?

— Так у него там собственный дом. Рома он за свою жизнь выжрал столько, что на пару озер хватит, печень начала рыдать в голос, вот и приходится лечиться каждый год. Только зря все это, потому как ром он как лакал, так и продолжает лакать. Толку с того, что плещешься в источнике, если внутри залит пойлом под самую горловину? Он даже в лагере у Валатуя не просыхает, чуть ли не каждую неделю посылает доверенного с подписанным чеком в банк, но сколько денег ему ни привозят, тут же спускает. Ни баб ему не надо, ни другого чего, только бы и делал, что накачивался от рассвета до заката.

На провинциальную аристократию я успел наглядеться в лагере, подметил кое-что, и прежде смутная идея начала обрастать плотью.

— Послушай, Мушду, дом ведь не сам по себе стоит, кто-то за ним приглядывает?

— Ну пара слуг, садовник там, сторож. Кто-то обязательно есть.

— Я же аристократ иностранный, к войне не имею отношения. Могло так получиться, что, проезжая через лагерь повстанцев, задержался там, пообщался с почтенным доном, и он любезно пригласил меня отдохнуть в его великолепном доме?