Ольга Гусейнова - Светлая и Темный

— И? — поторопил Керо собеседника.

Солидный седовласый драк подошел к нам, положил ладонь на плечо молодого и представился, внимательно рассматривая меня:

— Меня зовут Мадеус Сандерский. Я дед миледи со стороны матери. — Затем перевел взор на моего мужа и продолжил: — Милорд Керо, как только мы об этом узнали, приехали сюда. Но замок заняли Револейские и теперь настаивают на владении Хемвилем по праву опеки Хасина над леди Сафирой.

— А как же госпожа Лояну? — вкрадчиво произнес Данкеро, спрыгнув с коня. — Ведь она вторая прямая наследница Дернейских…

Мадеус пожал плечами, но пояснил свои намерения:

— Первым делом мы решили занять Хемвиль, а после Гленир отправился бы в обитель за девушкой… или к вам, милорд.

— На темные земли? — усмехнулся Сэбиан, но в его голосе слышалось уважение.

Молодой драк запальчиво произнес:

— Ей там не место, вы сами об этом знаете.

— Мы-то знаем, но долго же вы… собирались ее забирать, — ядовито процедил Данкеро.

Гленир поник, опустил плечи и искоса виновато взглянул на Ноэль. Девушка же — невооруженным глазом видно — его ни в чем не обвиняла, наоборот, едва скрывала счастливую улыбку.

— Мы только две недели назад узнали о вашей неожиданной свадьбе… и гибели… и смерти Хасина, — признался он мрачно. Потом, в качестве оправдания — наверное, перед Ноэль, — добавил: — Пока я собирал отряд и добирался сюда…

Ройван потрепал по холке своего коня и заинтересованно спросил:

— И что теперь будете делать?

Мои родственники озабоченно переглянулись. Еще бы, теперь задуманная ими кампания по взятию замка вообще потеряла смысл — я-то живая. А еще любопытно, каким образом они сотню наемников набрали для осады замка. Ведь кузина рассказывала, что Гленир безземельный и бедный, а сие означает: воинов наняли под будущие дивиденды с моего наследства.

Дедуля подтвердил мои умозаключения:

— Миледи жива, и теперь это… сложный вопрос.

— Я так устала, можно спешиться, а? — потеребив за воротник мужа, шепнула, заставив его чуть наклониться ко мне.

Оба драка, старый и молодой, задумчиво посмотрели на нас. Кажется, я опять сделала что-то не то…

Керо глубоко вздохнул, затем флегматично выдал:

— Давайте поговорим внутри замка. Женщины устали, хотят поесть и отдохнуть.

Мадеус, понимающе усмехнувшись, осторожно-заискивающе предупредил:

— Боюсь, Револейские не откроют ворота даже вам…

— Вы думаете? — бесстрастно спросил Керо.

Гленир пояснил, неохотно отводя глаза от Ноэль:

— Миледи жива, значит, родичи Хасина будут настаивать перед государем о переходе права опеки к ним… как своеобразного наследства.

— Они вообще ни на что права не имеют! — зло возразила я. — Потому что брак с Мердоком не был…

— Сафи, девочка моя, я решу этот вопрос сам, — оборвал меня на полуслове ледяной голос Сэбиана.

— Но… — попыталась сказать, что это самый простой путь подтвердить незаконность брака.

— Я! Сказал! Сам! — предупреждающе рыкнул грант.

Обиженно пожав плечами и надув губы, сложила руки на груди и замолчала. Правда, краем глаза снова поймала изумленные переглядывания родственников. Да и остальные смотрели на нас не менее шокированно.

Старший Сандерский неожиданно признался:

— Позвольте отметить, миледи, что вы очень изменились… с момента вашего второго замужества… и в гораздо лучшую сторону.

Я смущенно улыбнулась, мысленно отметая былые обиды. Потом и вовсе решила пошутить:

— При хорошем муже и жена станет че… э-э-э… приветливой дракой.

Дед с дядей поморгали и тем не менее согласно хмыкнули.

Керо, отдав дань вежливости Сандерским, обратился к ближайшему наемнику:

— Щит мне… пожалуйста…

Затем, прикрыв меня щитом, двинул Трака к высокой каменной стене Хемвиля. Там, увидев меня, многие тоже удивились несказанно. Ворота открывать отказались. По-видимому, даже тот факт, что подопечная жива, не перевесил ее скверного нрава. Минут пять, пока выясняли кто, что и зачем, я смотрела на выглядывавшего из-за бойницы вступившею с нами в переговоры толстого кругломордого драка, чем-то смахивающего на сову.

Эх, Сафиры на него нет! Потому что мой бедный зад болел немилосердно. Ноги затекли так, что я их уже не чувствовала, а конца-края Хемвильскому мирному процессу не было видно.

Разозлившись, не выдержав, заорала во всю глотку:

— Открывай ворота, иначе сейчас к земле обращусь и…

— И что? — истерично, но с вызовом проорал очередной Револейский.

— А то — стену снесу на фиг! — рявкнула в ответ.

Одновременно сняла внутренние щиты и заставила землю дрогнуть, от чего по стене побежала трещина, посыпались мелкие камешки.

Обрюзгшая, с двойным подбородком, физиономия драка, который смотрел на нас сверху, неожиданно вытянулась, а глаза округлились от ужаса — вылитая сова. Хм-м, оказывается, я ого-го-о, какая сильная и страшная! Мое самомнение раздулось до размеров прежде невиданных. С гордым видом я развернулась к мужу и торжествующе улыбнулась — пусть знает, что ему жена не тряпка досталась…

За нами восседали на лошадях темные воины. И мне уже не улыбалось, стоило увидеть, что каждый из них замер с поднятой рукой и вокруг клубилась сама Тьма. Под мягким насмешливым прищуром мужа уныло вздохнула, теша себя надеждой, что выглядела не так жалко, как тот драк на стене, и отвернулась. Устало облокотилась на грудь Сэбиану. Спрашивается, зачем лезла в мужские игры?

Уже через минуту перед нами открыли тяжеленные кованые ворота. Далее старший представитель рода Револейских подписал отказ от всех претензий на опеку хемвильской наследницы и весьма поспешно убрался из замка вместе со всеми своими родственниками, рыцарями и наемниками.

Мы с Ноэль в это время сидели в зале на первом этаже, и я с небывалым любопытством разглядывала мощные балки, поддерживающие потолки, затейливую лепнину, огромные камины, в которых, похоже, пищу готовили — вон как заляпали жиром и копотью. Каменные полы сложены из тяжелых огромных плит. Где только раздобыли и каким образом уложили — непонятно. Длинные деревянные столы на кованых ножках-лапах и стулья с высокими резными спинками. Вдоль стен стояли длинные лавки, на которых расположились наши спутники и прибывшие с Сандерскими, за исключением занимавшихся лошадьми и несших охрану. С восторгом и искренним любопытством искусствоведа я пыталась соотнести увиденное сейчас с тем, что было создано у нас… на Земле в подобную эпоху. Схоже и в то же время отличается значительно.

Отдельный интерес представляла челядь замка: горничные, лакеи, прачки, даже кухарки и прочие любопытствующие, что периодически появлялись и выглядывали из коридоров, перешептываясь. Я устало скользила взглядом по новым лицам, почти не останавливаясь ни на ком. Отметила, что на женщинах рубашки — с широкими рукавами с завязками у кистей вроде манжет и со шнуровкой на груди — из беленого и небеленого домотканого полотна, у некоторых украшенные вышивкой. Длинные верхние юбки темных оттенков, из-под которых при ходьбе виднелись замызганные нижние. Мужчины одеты еще проще — в рубашки с воротником под горло, застегивающиеся на деревянные пуговицы, подпоясанные плетеными ремнями, и широкие брюки.