Сергей Иванов - Миро-Творцы

Юлька, Кира, Дух – вот сейчас главное, остальные не в счёт. Что-то связывает всех троих – может, родство? Намёки уже появлялись, и пренебрегать ими не стоит, несмотря на тривиальность проступающей картинки. В конце концов, кто поручится, что я сиганул на тот «ворон» за одним Тимом, а не хотел заодно вытащить Киру, уже тогда предощущая нынешние «зигзаги»? Каждый творит собственный мир, и я не исключение. Правда, возможностей у меня больше, чем у заурядов, стало быть и спрос иной. Однако что делать, если в игру уже вступили Вечные? Вот они могут понастроить таких миров!..

На инерции Вадим добежал до поворота и остановился вблизи угла, мысленно велев затормозить и питону. Затишье кончилось, дальше начиналась полоса препятствий, и вряд ли первое будет самым трудным. Конечно, можно пустить зверя вперёд, но в пылу схватки контролировать его станет трудно. И саму животину жаль – лучше приберечь на крайний случай.

Затвердевшими пальцами Вадим размял бёдра (и без того неплохо согревшиеся за время бега), обращая особое внимание на связки. Затем пригнулся и резким прыжком выскочил за угол. В десятке метров застыли, перегораживая проход, двое мертвецов в инфра-масках и с плазмомётами, нацеленными на перекрёсток, – в одном он без удивления признал Оросьева. Завидя Вадима, оба немедля пустили в него по молнии. Но за миг до этого он пружинисто бросил тело вбок и – вперёд.

В такие игры Вадим уже играл. Требовалось лишь перехватывать сигналы, посылаемые стрелками к своим пальцам, и реагировать без промедления: рывок в сторону, затем вперёд, ещё рывок, ещё… Правда, сейчас ситуация осложнялась тем, что стрелков было двое. Но они совершенно не взаимодействовали, а потому стреляли почти синхронно, с удручающим однообразием.

Оба успели выстрелить трижды, когда Вадим на очередном скачке вклинился между ними и сдвоенным взмахом локтей опрокинул их на пол, со всей силой саданув по бледным подбородкам. Он не боялся покалечить врагов: ведь они уже были мертвы, – однако надеялся на пару секунд форы.

В самом деле, пока Вадим на полной скорости нёсся к следующему повороту, вслед не полыхнуло ни разряда. И питон догнал его без проблем, тенью промелькнув меж поверженных тел. А когда засадники поднялись, то даже не пытались гнаться за прорвавшейся парочкой, но снова заняли предписанные позиции, изготовившись встречать новых гостей. Столкновение с Вадимом закончилось для них без последствий: на поверку мертвецы оказались куда прочней, чем выглядели. И сильнее тоже – судя по тому, какими задеревенелыми куклами повалились на пол. Сколько ж они прибавили – вдвое, втрое? Похоже, вся отпущенная им жизне-сила теперь расходовалась на тело, извлекая из него куда больше, чем при жизни, – такой вот парадокс. Зато у Вадима после недавних рывков, на пределе силы, всё-таки саднили перегруженные связки. Вечная с ними проблема!..

И снова человек и питон устремились вперёд. Коридор сменялся коридором, мелькали залы, лестницы, лифты, люки. Иногда в полу зияли провалы, а иногда не зияли, но скромно прятались под незакреплёнными щитами, поджидая нечаянную жертву. В одном из них Вадим разглядел свежий труп (труп мертвеца!), покорёженный до полной негодности. Дальше обнаружился ещё один, раздавленный рухнувшей плитой. Похоже, Юля заметила погоню и, оправдывая новое звание, принялась устраивать каверзы: а не суйтесь, куда не надо!..

На всякий случай Вадим велел питону следовать позади, а сам принялся выбирать путь с большей осмотрительностью, учитывая габариты и тяжесть напарника. Не хватало угодить в одну из ловушек – то-то будет потеха мертвецам! Сколько их осталось впереди – шесть? Это не считая предводителя. Но и нас уже немало – обрастаем союзниками, как снежный ком.

Затем перед ними распахнулась новая дверь, высокая и тяжёлая, похожая на крепостные ворота, открывая доступ в громадный кольцевой тоннель, обегавший кратер Горы. И на пороге Вадим застыл, изумлённый: так вот чего он не смог разобрать в своих мысленных планировках! «О поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями?»

Когда-то, не очень давно, здесь бушевала битва, набросав по каменному полу сотни трупов, уже истлевших в скелеты. От человечьих они отличались разве габаритами (набрать столько гигантов было б непросто во всей России) и странностью нарядов: от старинных кожано-роговых лат до вполне современных пластиковых доспехов, – будто сцепились разные эпохи. При всём том использовалось лишь холодное оружие, словно по договорённости, и сеча кипела страшная, судя по изрубленным панцирям и раздроблённым шлемам. Чем только ни запаслись тут для отправки ближних в места отдалённые: разнообразнейшие мечи, секиры, топоры, пики, игломёты.

Поневоле глаза Вадима разгорелись от такого обилия («себе доспехов ищет он»), хотя с искренним сожалением по убитым такой азарт сочетался плохо. Конечно, неплохо бы разжиться парой мечей в качестве сувениров, но как-нибудь потом. А если на трупах прежде имелись плазмомёты, то сейчас Вадим не видел ни одного. Кто-то, видно, уже помародёрствовал на поле брани – не Шершни ли?

Затем Вадим услышал в отдалении смутные голоса, и тотчас ему стало не до вопросов. Аккуратно ступая меж скелетов, он подошёл к просторному, распахнутому в полу люку и прислушался, устремившись мысле-облаком по наклонной гладкостенной трубе. А верный напарник-питон свернулся невдалеке в смоляной холмик и деликатно закаменел, чтобы не мешать.

По мере того как Вадим перетекал сознанием к заветной цели, голоса становились всё громче, всё отчётливей. Затем он различил взволнованный голос Юли, звучавший вполне живо.

– Ну вы, сыти червячные! – ругалась она напевно и звонко, словно заклинала кого-то. – Что выстроились тут, подкаблучники, вам же ничего не светит, а вот последнего лишитесь!..

Выказывая немалую осведомлённость, Юля прошлась по врождённым дефектам мертвецов, закреплённым тяжёлым детством, перечислила «этапы большого пути», приведшие к столь жалкому состоянию, обрисовала ближние перспективы, сумрачные и беспросветные. (Хорошо зная Оросьева, Вадим нашёл бы, что прибавить.) Но больше всего досталось их господину, вполне достойному таких слуг, ибо сам он был ничтожной бездарью, непомерно раздутой нынешним статусом. (И что Юлька разумела под раздутием, интересно?)

Беззвучно Вадим подозвал питона, оседлал возле вскинутой головы и вместе с ним соскользнул в трубу, от начала тормозя о полированные стены сразу ладонями, каблуками и питоньим хвостом, чтобы не слишком разгоняться. Шуму от них практически не было, к тому ж и разговор заглушал.

– Предрекаю вам смерть – скорую, лютую, – вещала Юлька, – от руки своего ж хозяина. Ну-ка прочь с пути моего, трупные огрызки!..