Евгений Старухин - Лесовик-3

— Жендо — о–ос! Привет! А ты ранняя пташка! Я тебя чуть не упустил, — раздался возглас от входа в столовую. Толик медленно, но верно, приближался. Толику идти до меня было далековато — уселся я за одним из самых дальних столиков от входа.

За соседним столиком началось оживлённое обсуждение.

— Похоже, Помело себе новую жертву нашёл.

— Спорим, что это вон тот малый, рядом с нами!

— Согласен.

— А почему именно он?

— А он здесь явно новенький. Не припомню я здесь никого, кто бы правильно по утрам питался, с кем я ещё не знаком, кроме него. Да и прижух он, когда Помело объявился.

Толик пока шёл до меня здоровался с каждым сидящим. Мда, он, похоже, действительно местная знаменитость. На раздаче он на поднос забросил себе только пару бутербродов с сыром и маслом и кофе. Он плюхнулся на стул напротив меня.

— Ну что, Жендос, какие планы на сегодня?

Прожевав остатки омлета, оказавшегося действительно вкусным, я ответил:

— Поход к психологу.

— К тёть Шуре, что ли? Мировая мадама, никогда не прочь поговорить, жалко, что у неё работы многовато.

От соседнего столика внезапно раздалось:

— Слышь, Помело, дай парню спокойно поесть. Ему сейчас ещё перед Александрой Олеговной язык стирать до костей, не мучай парня заранее.

— Дядь Слав, вот скажите, а вас Мама в детстве не учила, что в чужие разговоры без приглашения вмешиваться не принято? — не остался в долгу Толик.

— Поговори мне ещё, шкет, — говоривший был больше меня в ширину раза в полтора, а ведь я далеко не самый хлипкий, Толиков же в нём могло поместиться два — два с половиной, — Я же тебя плевком перешибить могу, чего ты выпендриваешься?

— Вячеслав, а ведь он прав, не след в чужую беседу мешаться, — заговорил самый старший на вид из компании, — Анатолий, прошу прощения за прерванную беседу, — он перевёл взгляд на меня, — Евгений, правильно? — получив мой утвердительный кивок, продолжил, — Евгений, у тебя я тоже прошу прощения. Вячеслав?

— Да ничего страшного, дядь Радомир, мы не обижаемся, наоборот хотели бы к вам присоединиться. Вон Жендос вчера весь вечер вами интересовался. Прямо замучил вопросами. Чуть ли не слёзно умолял, познакомь, да познакомь. Всю плешь проел.

Я несколько ошалел от такой вольной трактовки моего вопроса о том, кто такие реставраторы.

— Что ж, интерес к восстановлению родных обычаев похвален. Приглашаем тебя Евгений на наши занятия, приходи, когда пожелаешь, будем рады. Анатолий покажет тебе, где нас можно найти.

— Конечно, покажу, что там показывать‑то! Любой местный знает, где вас найти можно. А если и не знает, так по звону железа вас всегда найти можно.

— Приятного аппетита вам, други, — немного поклонившись, сказал Радомир.

К моему удивлению, Толик поднялся и ответил таким же поклоном, но чуть ниже.

— Благодарим!

Я решил последовать примеру товарища и повторил за ним процедуру. Чай спина не разломится, а человеку приятно будет. На это Вячеслав хмыкнул, Радомир же, не поведя даже ухом, встал из‑за стола и пошёл на выход. За ним потянулись и его товарищи. Вячеслав уходил последним, напоследок ещё раз хмыкнув.

— Ну как? Согласись, козырные перцы? Радомир, так вообще — песня. Таких колоритных товарищей ещё поискать. Он словно из древне — славянских лесов сбежал. Что самое интересное, это его настоящее имя, я узнавал. Он мне ещё как‑то заливал, что Иисуса Христа на самом деле Радомиром звали, а его назвали в честь него, прикинь? А вообще чрезвычайно эпический дядька… А как он мечами машет, ты бы видел. Сразу двумя руками орудует, да так, что мельницы позавидовать могут. Ему бы в руки венчик, масло бы из молока, наверное, сбить смог. А вообще у них весело. То мордобой идёт до кровавых соплей, то песни поют, то хороводы водят, то на мечах дерутся. Впрочем, об этом я уже говорил. А ещё Радомир столько сказок разных знает, интересных, заслушаться можно. Правда он их былинами зовёт, но, по — моему, от сказок они ничем не отличаются. Те же богатыри, красавицы, чудовища, приключения. Обидно только, что Радомир не терпит, когда его перебивают. Я один раз во время сказки задал парочку накипевших вопросов, так меня едва взашей не погнали, заявляя при этом, что в сказке все ответы есть, а я невнимательно слушал. Ещё и угрожали, что если опять перебивать буду, то меня пускать не будут. Ну, вот скажи мне, неужто сложно было ответить на пару вопросов? Что, язык отвалился бы? А сказки у него и правда прикольные, пока слушаешь, кажется, что так и было всё, как он говорит. Правда потом подумаешь, там не сходится, тут не сходится, здесь не так, тут чужие уши торчат. Впрочем, что мы всё о них да о них. Ты мне лучше расскажи, зачем тебя к тёть Шуре несёт‑то?

— Мне сказали прийти, они там мою психологическую карту составлять будут.

— Так ты до сих пор без карты? Ну, ты даёшь! Как тебе удалось? Карту же составляют сразу после приезда. Тебя наша стюардесса ещё ядом не забрызгала?

— Кто?

— Ну, помощница тёть Шуры, Жанна. Неужели не слышал песню? — внезапно он начал петь, — Стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна… — песня прервалась также внезапно, как и началась, — Дальше слов не помню. Что‑то там про ангелов… Песня давнишняя, да ещё такая бредовая, но мои бабка с дедом от неё тащатся почему‑то. Говорят, молодость вспоминают. Хотя глядя, на эту Жанну, совершенно не скажешь, что она обожаема и желанна. У неё вообще, похоже, с этим большие проблемы. Нет ну ты подумай, кто такую грымзу полюбить сможет? Она же мужика в гроб загонит своими вечными придирками и предъявами. Постоянно ко всем цепляется, всегда чем‑то недовольна. "А вам, Анатолий, надо больше уделять времени игре, а не пустой болтовне" — передразнивая, процитировал Толик Жанну, — Тьфу! Терпеть её не могу. Я даже ни разу не видел, чтобы она улыбалась искренне. Ещё ведь и нажаловаться гадина может, ты представляешь? Вот уж гадюка, кобра очковая.

Судя по нелюбви Толика к Жанне, лучше мне на беседу с психологом прийти поскорее. Тем более, что мой завтрак подошёл к концу.

— Спасибо тебе Толик, пойду я.

— За что? — поперхнулся он.

— За то, что вводишь меня в курс дела.

— Да без проблем, обращайся, я запросто с этим помогу.

— Конечно, приятного аппетита, — Толик за всё время "нашего" разговора откусил только два раза от одного из бутербродов.

— До встречи в обед. После обеда заглянем на огонёк к Радомиру, он же тебя приглашал, значит — устроит личную инструкцию по своим пенатам. Ты, кстати, молодец, удачно сел.

— Толик, мне пора.

— А, ну да, ну да… Шуруй. Тёть Шуре привет передавай. Ха, каламбур получился…

Я поспешил уйти, пока он ещё чего‑нибудь не начал говорить.

Кабинет психолога я нашёл без особого труда, благо уже там был, а топологическим кретинизмом я пока не страдал. Постучавшись и не услышав никакого ответа, я всё же вошёл. В кабинете первой на меня обратила внимание Жанна: