Евгений Старухин - Лесовик-3

Пробуждение было незабываемым. Мягкая нега сна в один момент уступила место чудовищной боли. Дикий нецензурный вопль сам собой вырвался из моего горла.

— Ещё никогда не слышал, чтобы так радовались возвращению зрения, — тут же высказал свою точку зрения идущий рядом с моей лошадью Сирано.

От удивления, я даже на секунду опешил. А ведь он прав: весь поглощённый болью, я даже заметил, что зрение вернулось. Впрочем, осознание этого факта от боли меня не избавило.

— А ты что, всю ночь так и бежал? — поинтересовался я через силу, стараясь больше не кричать.

— А куда деваться? Мне же тоже хочется в гости к этим дрыхнущим. Но я‑то — ладно, ты на нашего гнома глянь, — тыкая пальцем за спину, на бегу проговорил Сирано. Причём по его виду и не скажешь, что всю ночь бежит.

Я последовал совету и оглянулся назад. Там изображая мощный паровоз, пыхтел мастер Гронхельм. По крайней мере, звуки, издаваемые им, паровоз точно напоминали.

— С ним можешь даже не пытаться говорить, он кроме своего пыхтения сейчас выдать ничего не способен.

— А почему ты не вышел, как Бертручио и Эстрагон?

— А ты можешь дать гарантию, что они бы не бросили меня где‑нибудь в лесу, чтобы не заморачиваться? Вот — вот, что‑то никто мне такой гарантии не выдал. А приглашали они именно тебя, я‑то так бесплатное приложение. Вовсе необязательное, должен заметить. Так что я предпочёл не рисковать. Ну зато мои труды сейчас возместятся сторицей. Судя по твоему пробуждению, путешествие на лошади принесло тебе не только радостные моменты?

Поток ругани с моей стороны был убедительным доказательством его правоты. Сирано же в ответ только усмехнулся:

— Ох, как красиво завернул! Я даже не знал, что так можно поступать с мухоморами, особенно после варки, а про то что у него имеются копыта вообще впервые от тебя услышал. Кстати, много ещё таких перлов в твоём репертуаре? А то ведь такими оборотами красноречие можно переделать в кое‑что другое…

Слава богу, система никак на его слова не отреагировала. Но эта его фраза меня заинтересовала.

— Во что другое?

— В запугивание. Оно является обратное стороной красноречия. Так что у некоторых открывается оно вместо красноречия. Кстати ни одного факта о присутствии сразу обоих этих навыков я пока не слышал. Кстати, неписи пугальщиков красноречию не учат, как и наоборот, говорят: "Отвали моя черешня", и машут ручкой на прощанье.

— Что, прямо так и говорят? — удивился я.

— Конечно! Видимо пытаются говорить так, чтобы пугальщикам понятно было. Кстати неписи пугальщики болтунов, ну в смысле тех, кто владеет красноречием, отшивают наоборот вполне вежливо, со всяческими извинениями и сожалениями.

— Интересно… А много еще таких противоречивых навыков?

— Не знаю, но наверняка еще какие‑то есть. Просто о других не так много известно. Да и потом практически любой мастер может тебе отказать по неизвестным тебе причинам. Вот и думай, связано ли это с твоими навыками или же ещё с чем‑то.

— Мда, сложная система… И зачем было так всё усложнять?

— Как это зачем? Для интереса. Ведь только преодолевая сложности, добиваясь чего‑то с огромным трудом, будешь ценить достигнутый результат. Вот для примера. Живут два парня. Один из бедной семьи, учился без сна и отдыха, потом вкалывал до седьмого пота и в конце концов купил себе детскую мечту — автомобиль. И есть второй парень. Ему на восемнадцатилетие машину подарил папа вместе с правами. Внимание, вопрос: как ты думаешь, кто любит и ценит свою машину больше?

— Ну, тут не надо быть академиком, чтобы ответить на твой вопрос. Но ведь некоторые трудности бывают чрезмерными и преодолеваются далеко не всеми.

— Так даже лучше. Тем больше будут ценить результат те, кто его добьются. Ведь чем больше усилий, тем ценнее результат. Тут прямая зависимость. А если к этому еще добавить и уникальность, то достижение вообще становится бесценным. Ведь именно поэтому любая информация об игре затирается и стоит огромных денег. Потому что любая информация здесь добывается путём набивания собственных шишек. А свои шишки все почему‑то ценят гораздо выше чужих, и единой оценки чужого опыт быть просто не может. Так как это всегда понятие субъективное. Кому‑то на открытие такого простого навыка как атлетика пришлось потратить неделю, а кто‑то открыл его за час.

— Да ладно! Неделю? Как такое может быть?

— Очень даже просто. Человек просто не бегал длительное время подряд. Он привык передвигаться неспешно, решать проблемы не торопясь. И его бег никогда не длился долго, ну не привык он просто делать всё на бегу. Надо было сесть, подумать над проблемой, неторопливо решить её и только потом действовать. А система при следующей его попытке запускала отсчёт навыка опять сначала. Ведь первая попытка не состоялась. И так может продолжаться довольно долго. Причём со всеми навыками. Кстати, ты поматерись подольше, может запугивание всё же появится.

— Ты же говорил, что в него красноречие переделается?

— Ну, это так, мои предположения. А вдруг тебе удастся то, чего никому из моих знакомых не удавалось, и ты станешь счастливым обладателем сразу обоих навыков?

— Спасибо, но как‑то не хочется проверять такую сырую теорию. Ты бы её вначале опробовал на кошках что ли.

— О! Классику советского кино ты всё‑таки знаешь! Впрочем, Гайдая русскому человеку не знать всё же мудрено. Но ты меня всё равно порадовал.

— Скажи, а почему ты так помешан на всех этих цитатах?

— Цитата — это нечто краткое, ёмкое, представляющее огромную ценность для знающих её суть. Поэтому двое людей, общающиеся цитатами могут понимать друг друга буквально с полуслова. А понимание — ключ к правильной беседе и общности людей. И из непониманимания и разных цитат у разных народов, а соответственно и разных взглядов на одну проблему, неоднократно возникали целые войны.

— Например?

— Ну… Не будем об этом! — с загадочным видом произнёс Сирано.

— Это что, опять какая‑то очередная цитата?

— Вот видишь! Ты уже начинаешь понимать!

— Мда… Так что там по поводу войн?

— Какой же ты всё‑таки гадкий! — с каким‑то оттенком брезгливости ответили мне, — И вообще ты обещал мне быть родной матерью!

— Что за бред ты несёшь?

— Да ну тебя! — обиделся Сирано.

Повисла пауза.

— Ну, наконец‑то заткнулись! — раздался незнакомый голос над самым моим ухом. Я непроизвольно вздрогнул. Судя по всему, кентавру, везущему меня, наши речи не сильно нравились, — Кстати, ты как долго ещё планируешь на мне ехать? Вроде уже не слепой, пора слезать!

С этими словами он затормозил так резко, что не будь я привязан, то улетел бы вперёд, наверное, даже через его человеческую часть. Слез я с помощью обиженного, а потому молчаливого Сирано. Впрочем, помощью это можно назвать с натяжкой. Он просто перерезал связывающие меня верёвки и толкнул меня в бок. Несмотря на мои попытки, удержаться на кентавре мне так и не удалось. Падение вышло довольно мягким, но отозвалось болью во всей нижней части тела. Внезапно меня посетила одна мысль: "А почему я не пользуюсь лечением? Да и вообще магией, собственно…" Что‑то мозги у меня в последнее время совсем работать не хотят. Кстати, а почему кентавр не сбросил меня раньше? Но задать ему этот вопрос мне не удалось, тот уже ускакал вперёд.