Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный

— Надо выходить. Мы задохнемся, если продолжим тут сидеть, — еле слышно прошептала Тама, прижимаясь ухом к двери.

— Ты с ума сошла, — прошептала из душной темноты фрейлина Фанита, — чудовища растерзают нас, сожрут живьем, порвут на куски!

— Монстров больше не слышно, возможно, они ушли из дворца, — поддержал решительную Таму один из пажей, худой и миловидный, как девушка, Альберт.

— Наверняка они затаились и ждут, когда мы выйдем из укрытия, чтобы напасть на нас, — дрожащим голоском поддержала сестру Ангелика.

Обычно эта тоненькая черноволосая красотка вела себя увереннее мягкой и податливой сестры, но теперь ее нервы были совершенно подорваны, она тряслась, словно осиновый лист и заикалась.

— Мы задохнемся от дыма, если тут останемся — идти придется, — настаивала Тама, пытаясь говорить уверенно и одновременно тихо.

Несмотря на критичность ситуации, белокурая пастушка смогла сохранить твердость духа и самообладание. За время приключений с Айшей и Ташей характер девушки, которая всегда была не робкого десятка, закалился еще сильнее.

— Я ухожу, кто хочет, может пойти со мной, — произнесла она наконец, сосредоточенно выдыхая и напряженно прислушиваясь к звукам извне.

Присутствия драконов ничто не выдавало, и смелая девушка решилась покинуть свое убежище. Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Дворец стал неузнаваемым: светлые стены почернели от копоти, развороченные окна ощерились осколками битых стекол, остатки которых укрыли пол, смешавшись с обломками мебели, черепками цветочных горшков, рассыпанной землей и кусками разбитых скульптур. Среди обломков и хлама виднелись обугленные останки людей — тех несчастных, кому не посчастливилось встретить на пути драконов-захватчиков.

Пораженная увиденным Тама замерла, не в силах сделать следующий шаг. Когда кто-то коснулся ее руки, она подавилась вскриком и зажала рот руками: рядом стояли Лусинда и Альберт.

— Мы с тобой, — пожимая локоть девушки, успокоил ее паж, — больше никто не пошел…

Осторожно оглядываясь и замирая от каждого шороха, они двинулись к галерее, ведущей в сад, надеясь затеряться, спрятаться там до поры до времени. Сквозь разбитые окна во дворец просачивалась синяя мгла. Тонкие, почти осязаемые ручейки мешались с серым дымом, опутывая ноги идущих, искрились, озаряли вспышками стены. То была работа магов Минии — колдовская защита, слепящая неприятеля, не дающая ему ориентироваться и атаковать. Эта защита сыграла свою роль, не дав стоящим на башнях ликийских дворцов стрелкам с бронебойными луками поразить летящих на город драконов.

Миния перестраховалась. Желая прослыть заботливым и аккуратным предводителем Гильдии, она не могла позволить погибнуть в столь незначительном в боевом смысле штурме даже одном подчиненному.

Синяя мгла не просто слепила, она путала, заставляя забыть даже хоженные-перехоженные пути, заблудиться в самых знакомых и часто посещаемых переходах и коридорах розового дворца принцессы Лэйлы.

Добравшись до развилки, от которой расходились в стороны две тонущие в синеве галереи, беглецы остановились.

— Направо!

— Налево! — в один голос воскликнули Альберт и Тама, переглянулись, вопросительно посмотрели на задыхающуюся от непривычной спешки Лусинду.

По широкому лбу тучной поварихи тек черный пот. Восприняв короткую заминку, как награду, она привалилась спиной к стене и принялась обмахиваться рукой.

— Как быть, Лусинда? — спешный отдых нарушил вопрос взволнованной Тамы, — куда нам идти, как думаешь?

— Направо, — не открывая глаз, пробормотала повариха.

Старожилка дворца, она могла не только пройти по нему ночью с завязанными глазами, но и отыскать при этом самую короткую дорогу к нужным покоям. Тама, которая обитала здесь недавно, спорить не стала. Подставив Лусинде плечо, она, стараясь шагать как можно тише, двинулась за Альбертом, идущим впереди.

Но соблюдать тишину оказалось сложно. И виной тому были вовсе не стекла и обломки, предательски хрустящие под ногами. Несколько раз беглецы не смогли сдержать вскрики, когда их глазам представали все новые и новые жертвы драконьей расправы. Картина, увиденная в одном из залов, ужасала: на оконных решетках застыли изжаренные заживо люди. Они тянули сквозь прутья покрытые бурой коркой руки, пытаясь протиснуться наружу. В мертвой тишине было слышно, как с тел капает на пол расплавленный жир….

Отвернувшись, Тама зажала рот руками, сдерживая приступ тошноты. Во мгле, затянувшей вход, загрохотало. Кухарка, горничная и паж замерли, ожидая худшего, и прянули в стороны, когда в зал влетела неведомо как попавшая во дворец горящая лошадь. С невыносимым ржанием она заметалась из стороны в сторону, а потом кинулась к окну и, сломав прогоревшую решетку с мертвецами, выпала наружу.

— Спаси нас Центра, — почти беззвучно прошептала Лусинда, сжимая руку Тамы, — дай нам хоть один шанс…

— Шанс есть, — тихо ответил Альберт, стоя перед опустевшим оконным проемом, — сады Ликии таят свою магию, они беспредельны и даже драконам не по силам выжечь их дотла.

— Ты прав, Альберт, — кивнула кухарка, — там много убежищ и потайных троп, ведущих из города. Я живу в Ликии с детства и ориентируюсь в садах вполне неплохо.

— Вот и отлично, — воодушевленно кивнула Тама, — значит, мы выберемся и наверняка отыщем других выживших. Все будет хорошо, — добавила она, изо всех сил стараясь произнести последние слова как можно убедительнее, причем, скорее, для себя, чем для своих спутников.

Тама с надеждой посмотрела на остальных. Удивительно, но и толстая кухарка и смазливый паж проявили просто чудеса самообладания. Несмотря ни на что эти двое были готовы бороться за свою жизнь, цепляться за нее, надеяться на самые призрачные перспективы. Как сильно они напомнили девушке ее друзей. Она мысленно поблагодарила небеса за то, что вновь свели ее с людьми неунывающими и полными надежды.

— Одно странно, — понизив голос, встревожился Альберт, — куда делись все чудовища? Кругом тихо, как в храме. Не могут же гигантские твари быть столь бесшумными.

Произнеся это, юноша осторожно подошел к краю созданного несчастной лошадью пролома и выглянул наружу. Словно в ответ на вопрос, с улицы в дыру просунулась плоская ящериная голова. Желтые глаза сидели глубоко в узких глазницах, от ноздрей по бровям на шею шли парные костяные гребни, длинные тонкие зубы выступали из-под грубых кожистых губ. Увидев беглецов, дракон довольно зашипел, подтянулся, ухватившись когтистыми лапами за остатки низкого подоконника, и через миг оказался в зале.

Как назло, монстр вклинился между беглецами, оставив Лусинду и Альберта с одной стороны, а Таму с другой. Пастушка оказалась в опасной близости от распахнутой пасти чудовища, беспомощно взглянув на спутников, она попятилась спиной к проходу, который привел их в роковой зал. Извиваясь всем телом, дракон устремился за ней, потом замер и с гневным рыком повернул бронированную голову.