Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный

— И что же вы хотите от нас? — спросил он, высокомерно глядя на перекошенного крестьянина, который от взгляда этого ссутулился и перегнулся набок еще сильнее.

— Только милости, господин, только вашей милости мы хотим. Мы просим вас встать на защиту нашей деревни, мы даже готовы вам заплатить, правда, это все, что у нас есть…

Пряча глаза, крестьянин распахнул замызганную серую рубаху и бережно снял с шеи кошель. Оттуда на свою мозолистую, почерневшую от постоянной работы ладонь он высыпал жалкую горсть медяков.

— Это все? — Нанга окинул взглядом монеты.

— Все, что мы собрали со всех жителей деревни. Только эти жалкие гроши. Больше у нас нет ничего….

Слово «гроши» для Артиса прогрохотало, точно громовой раскат. В памяти всплыло отрешенное лицо провидицы, освещенное огненным столбом и слова, летящие из мрака: «Когда поймешь, что продал за гроши самое дорогое…» Вот он — шанс исполнить пророчество и продать за гроши свою жизнь. Теперь Артис не сомневался в своей догадке. Да и какие тут сомнения — ведь все сходилось точно и верно, как никогда. Именно поэтому он первый ответил, почти выкрикнул:

— Я согласен.

— Мы согласны, — бросив на эльфа непонимающий, даже возмущенный взгляд поддержала Айша.

— Согласны, — утвердительно кивнул Нанга, решив не отставать от остальных.

— Возвращайтесь в деревню. Мы прибудем следом, — объявил парламентерам довольный поддержкой гоблинов эльф.

Когда те ушли, Айша тут же принялась за расспросы:

— Мы с Нангой должны защитить родную степь, как истинные хозяева, но ты, Артис, зачем это нужно тебе?

Артис промолчал, но не как обычно, проигнорировав вопрос, а просто потому, что не нашелся, как ответить на него.

Деревня звалась Волчьей Пустошью. Волков там конечно не видали отродясь, но вот с пустошью все было в порядке: кусок голой безжизненной земли не порос даже бурьяном. Только несколько тощих корявых сосен росло перед въездом. За соснами подобно сросшимся вместе опятам, торчала кучка покосившихся хибар, построенных по одному принципу: глинобитная комнатка без окон, а перед ней крытый лошадиной кожей навесик, под которым очаг. В комнатке, святая святых, спали только ночью, когда со всех сторон на деревушку наступала прохладная степная ночь. Днем жили под навесом, ютясь вокруг приплясывающего на ветру огня.

Так существовала большая часть жителей Волчьей Пустоши, но были в ней и так называемые «зажиточные». Их дома не сильно превосходили в роскоши, зато имели окна и двускатные крыши с чердаками. Сами поселенцы отличались излишней кротостью, а скорее забитостью. Они молчали, прятали глаза и вжимали в плечи головы, с испугом и трепетом взирая на троих вооруженных всадников. Те ехали не спеша, мягко раскачиваясь на спинах лошадей. Стук копыт глушила земля, и лишь поскрипывание седел да бряцанье оружия нарушало царящее кругом безмолвие.

— Таких оборванцев и ребенок при желании ограбит, — наблюдая за местными, точно подметил Нанга.

— Что с них брать-то? — ответила Айша, — голытьба ведь, неужели этому Гойе мало караванов, которые он грабит?

— Он хочет власти, — предположил Артис с большой долей уверенности, — поэтому прижимает всех, кто есть в степи. Давить слабых удобно: сопротивления они не окажут, зато все вокруг узнают под кем деревня.

— Как ни крути, этот Гойя настроен серьезно, — нахмурил брови Нанга.

— Мы тоже, — бросила ему сестра и резко натянула повод: перед конем выстроилась целая толпа жителей во главе с низкорослым горбатым стариком, видимо старостой.

— Мы ждали, так ждали защитников, и Степь ниспослала вас! — пропищал он тонким, как у мыши, голоском, — Гоя измучил нас поборами, выгреб все запасы, всю провизию, — запричитал староста, трагически сцепляя руки и прижимая их к впалой груди.

— Да! Да! Помогите нам, чем можете! — в поддержку ему закричали остальные крестьяне.

— Мы попробуем, — уверенно и холодно ответил Артис, выезжая вперед.

Услышав его негромкий, но невероятно жесткий и решительный голос, жители сразу притихли и попятились прочь от белого жеребца, нервно грызущего удила добротной, клепаной медью сбруи.

— Можете остановиться в моем доме, — гостеприимно предложил староста, но, взглянув на Айшу и Нангу, Артис отказался:

— Мы останемся в степи.

Они передвинули лагерь ближе к Волчьей Пустоши и по очереди денно и нощно несли караул.

Несколько дней пролетели спокойно. Деревню никто не трогал, казалось, что разбойники и вовсе забыли о ней. Такой вариант развития событий предположил Нанга, но Артис с ним не согласился, уверенный в том, что затишье обычно наступает перед бурей.

И в этот раз прозорливость эльфа не подвела. Рано утром, как раз во время его объезда, на горизонте замаячили фигуры верховых. Их оказалось не меньше десятка, и, разглядев противников внимательно, Артис отметил: прибывшие разбойники были нечета тем, что попадались его отряду ранее. Вооруженные круглыми, притороченными к седлам щитами, мечами и секирами, они носили не легкую броню, а плотные панцири из пришитых к кожаной основе, на манер чешуи, стальных пластин.

Они остановились, съехались в кучу, обсуждая что-то. Затем шестеро отделились и двинулись в деревню, тогда как оставшиеся четверо стали наблюдать за происходящим.

Разбойники не заметили маленького отряда. Чуткие уши эльфа заслышали конский топот еще до того, как всадники возникли на горизонте. Не желая привлекать внимания, новоявленные защитники Волчьей Пустоши положили на землю коней, а сами укрылись в высокой траве.

— Эти другие, — поделился наблюдениями Нанга.

— Потяжелее будут. Смотри-ка, у них и кони в броню одеты, — тут же подметила Айша.

— А эти, похоже, лучники, — кивнул на оставшуюся четверку, лежащий рядом Артис.

— И что будем делать, командир? — глянул на эльфа гоблин, и зажал между острыми зубами сорванную травинку.

Его слова прозвучали с долей сарказма, но Артис не обратил на это внимания, поспешно планируя картину предстоящего боя. Душу его терзала тревога, ведь каждый миг после согласия защищать деревню, он вспоминал о своем недуге. Пока глаза не подводили, и Артис убеждал себя, что пророчество исполнилось и былое зрение вернулось к нему вновь. Однако глубоко в сердце засели сомнения: вдруг предсказание — лишь бред полоумной дикарки? Что будет, если в разгаре предстоящего боя он потеряет способность видеть? И если бы он воевал один…. Гоблины признали его лидером, и теперь он отвечал за каждого из них жизнью. Роль командира диктовала такие условия, и Артис, будучи эльфом прямолинейным и в делах чести весьма консервативным, ставил ее превыше всего.

— Перестреляй лучников, а потом разберемся с остальными, — решительно предложил Нанга.