Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный

— Беру! — тут же выпалил Нанга и поскорее, пока эльф не передумал, стащил с себя разбойничью броню.

Кинув ее Высокому, он воодушевленно напялил черную кольчугу и с гордым видом покрутился перед остальными:

— Как влитая сидит, даже маловата чуть-чуть, — заявил с напускной досадой.

— Эй, Йоза, колись, чего сам не носил-то? Она ведь на Нанге еще шире чем разбойничья броня сидит, — тут же поинтересовался внимательный Дара. — Видать, чего-то с кольчужкой-то не так?

— Да все так, — отвел глаза Йоза, — проверь — отличная вещь, работа мастерская.

— А все-таки что-то не так, — стоял на своем Дара, — раз сам в отрепье ходил, а новую кольчугу в сумке таскал.

— Давай, Йоза, говори, — насторожился Нанга.

— А обратно меняться не станешь?

— Не стану, — пробурчал гоблин, еще раз внимательно осмотрев безупречное ладное изделие.

— Бабья она…

— В смысле бабья? — изумился Нанга.

— Орковые бабы, они аккурат с тебя будут, — виновато пожал плечами Йоза, — а у меня характер такой, что не могу я в бабьих обносках ходить, будь они хоть из золота.

— Ну, Йоза, — пробурчал Нанга, покрываясь бурым румянцем, — чтобы я еще раз на твои мены повелся! Больше ни в жизнь с тобой дел иметь не буду!

Новые воины пришли в отряд Артиса вовремя. Разбойники, затаившиеся последнее время, ударили по несчастной деревне с новой силой и двойной яростью. В этот раз в сопровождении тридцати конников явился сам Гойя. Обычно он осторожничал и отсиживался в своей крепости, но слухи о непобедимом трио пробудили любопытство разбойничьего главаря. Головорезы, которых Гойя обычно посылал на дело дюжинами и десятками, гибли от стел лесного эльфа и гоблинских клинков.

Решив окончательно разобраться с настырными выскочками, а заодно увидеть уникальное сражение воочию, разбойничий главарь остановился на безопасном расстоянии от Волчьей Пустоши и послал вперед двадцать отборных бойцов. Он не сомневался в успехе. Прежде маленький отряд сражался с пешками, «приблудными собаками» из Принии и Апара, теми, кого Гойя брал под свое крыло лишь для количества и чьими головами совершенно не дорожил. Теперь вместе с ним пришли «старики». Бойцы опытные и сильные, ходившие с Гойей уже много лет и ни разу его не разочаровавшие.

Откинувшись на высокую луку дорогого седла, Гойя с усталой вальяжностью обыскивал глазами степь, гадая, где притаилась долгожданная троица. Двадцать всадников галопом ринулись к деревне, и навстречу им поднялась стена огня.

— Чёрт! — главарь плюнул под копыта своей увешанной шелковыми кистями и дорогими подвесками лошади, — проклятый сорки живой, еще и к этим примкнул, к защитникам… — прокаркал позже, наблюдая, как сквозь ревущий огонь в его людей летят белооперенные стрелы. — Давите их, давите! Не дайте выдержать дистанцию!

Разбойники не слышали его, слишком далеко от места начавшейся битвы находился их осторожный главарь, да и не до того им было. За первую атаку врага они потеряли почти треть, зато оставшиеся смогли подойти к лучникам вплотную, лишив возможности стрелять.

Гойя продолжал наблюдать, нервно сжимая плетеный повод сухими, словно птичьи лапы, руками. Он не сомневался, что двадцать сомнут пятерых, но противники оказались упрямыми, слишком упрямыми, чтобы уступить самоназванному королю степи….

Все время боя Артис пытался держать в поле зрения свой отряд, но вражеские конники окружили его со всех сторон, не давая времени для оглядок. Прорвав окружение, к нему пробился Йоза, его огромный черный ятаган с жадным чавканьем развалил тело одного из противников и жутким хрустом перебил хребет его лошади. Там и тут мелькали тонкие струи огня. Они жгли разбойничьих коней и превращали раскаленную сталь доспеха в инструмент пытки. Дара. Гоблины тоже были где-то поблизости.

Поняв, что малочисленные враги держатся уверенно, а его собственные бойцы обращены в смятение, предусмотрительный Гойя собрался вступить в битву лично. Он, как и прежде, не сомневался в успехе, но, решив, что лишние потери ему не к чему, задумал поставить финальную точку как можно скорее…

Стоило только разбойничьему подкреплению двинуться к своим, вокруг поля боя встала стена огня, завилась вихрями, со змеиным шипением заплясала в угрожающем смертельном танце. Сквозь раскаленное марево Гойя отчетливо разглядел единственного лучника — лесного эльфа, который стоял, опоясанный кольцами пламени и целился в него. Встретившись с эльфом взглядом, главарь разбойников содрогнулся, почувствовал, как по внутренностям растекся неприятный холод: на него в упор смотрели глаза волка, дикого зверя, хищника безжалостного и холодного, решительного и готового на все. В глазах этих были лишь пустота и ледяное, безжизненное спокойствие.

— Стреляйте! Убейте его! Скорее! — заорал Гойя.

Лучники за его спиной не успели поднять оружие — эльф отпустил тетиву и выстрелил. Стрела настигла Гойю, прошла в миллиметре от глаза, рванула скулу и с громким треском пробила череп скачущей следом лошади. Словно после прикосновения смерти, главарь разбойников захлебнулся вдохом и закашлялся, ощутив эйфорию неожиданной удачи. Всадник позади него рухнул, скачущие следом споткнулись об него и повалились кучей, создав препятствие остальным.

Вырвавшись из общей суматохи, Гойя, вместо того, чтобы мчаться вперед, пошел на круг и скрылся за спинами своих бойцов. Оказавшись в безопасности от эльфийских стрел, он остановился, в бессильной ярости наблюдая, как один за другим гибнут его люди. Окликнув тех, кто остался в живых, он, не заботясь о том, последовал ли кто-нибудь за ним, погнал коня прочь от Волчьей Пустоши.

Отпустив коней, они сидели посреди степи, окровавленные, опаленные, уставшие, но довольные и вдохновленные победой.

— В следующий раз смотри, куда палишь, сорки, — проворчал Йоза, откидываясь спиной в траву и закрывая глаза, — я чуть не угорел, — он зашелся нездоровым утробным кашлем, выругался. — Проклятые каменоломни! Все легкие в них сгноил!

— Хорошо, — не растерялся Дара, — в следующий раз позволю вражеским лучникам стрелять в тебя беспрепятственно.

— Не обижайся, парень, — дружелюбно улыбнулся магу Высокий, — для мелкого сорки ты творил просто невероятное.

— Так бы сразу и сказал, — отмахнулся юноша, поднимаясь на ноги и направляясь прочь от приходящего в себя отряда.

— Ты куда? — тут же спросил любопытный Нанга.

— У меня коня нет, — донеслось в ответ, — пойду, поймаю себе пару трофейных лошадок….