Жанна Лебедева - Сиреневый Чёрный

На привал войны остановились прямо вдоль дороги, заставив редких путников отправляться в обход дальними окружными дорогами. Усталые гоблины тут же принялись за готовку, кто-то чистил оружие и доспехи, успевшие изрядно запылиться. Лагерь кипел, как каша в походном котле. Клыкастый Кабан и еще несколько гоблинов, беседуя, разбирали походные рюкзаки.

— Скучно без Нанги, — Кабан по-поросячьи хрюкнул, сбросил со спины три больших щита, связанных вместе.

— Зачем тебе они? — коричневый словно глина, коренастый гоблин, ярко выраженный южанин (степняки с востока обычно были зелеными, а гоблины-северяне темно-серыми, с оттенком синевы) удивлённо приподнял бровь, отслеживая тёмными раскосыми глазами шаткое покачивание неустойчивой конструкции.

— Щиты королевских солдат, на заказ гномы делали — так что металл хороший! — кряхтя, отозвался толстый гоблин, — матери крышу перекрыть надо, а то прохудилась вся, наверное.

— Ты что, в отпуск собрался? — фыркнул лазурного цвета северянин, жилистый и длиннорукий. Северные гоблины ловкие и быстрые, слыли великолепными рыбаками. Их мастерское использование остроги нашло свое применение в войне: за спиной северянина висело длинное копье. Его руки и грудь покрывали белые татуировки с изображением длинных зубастых рыб, а шею увивало ожерелье из позвонков и прозрачных полудрагоценных камней.

— Да нет, кто ж меня пустит, — безобидно оскалился Кабан, — из деревни приедут гонцы, заберут подарки и письма от воинов, чтобы передать в семьи.

— Хорошо тебе, дом рядом, — грустно вздохнул северянин, не пряча зависть.

Кабан кивнул, соглашаясь, поднял голову вверх, глядя, как почти неразличимые на солнце по небу стрелами пронеслись две тёмные тени.

— Голодные они, — тревожно почти шёпотом пробасил Кабан, — это нам война не в радость, а для этих битва — тот же пир!

— Вчера за лагерем кобыла подохла, так они от нее и костей не оставили, — встрял в разговор невысокий зеленый гоблин в пробитой и погнутой кирасе, «одолженной» у кого-то из побежденных противников, — как бы за нас не взялись! Уж скорее бы в увольнение пойти! Уж скорее…

В небе тоскливым сиплым голосом завыл виверн, режа слух пронзительным, скрипучим звуком, крутанулся в воздухе и резко пошёл на посадку, поднимая крыльями пыль. Гоблины прекратили возню и прянули в стороны. Монстр тяжело ударил лапами оземь, запрыгал по инерции вперед и замер как вкопанный, раздувая угольными боками ремни дорогой сбруи. Его всадник, укрытый чёрным капюшоном, сутуло восседал в седле и не шевелился. С противоположного конца лагеря ему навстречу уже двигался некромант в сопровождении принца.

— Чего там, Широ? — Ану, не торопясь, слез с коня и вплотную подошел к виверну.

— В ЛаПлава приходили эльфы и те, — черный капюшон упал на плечи, открывая лицо мертвеца, белое как у ледяной статуи. Его волосы уходящие под плащ тоже были белоснежны, а глаза красны, словно агаты, и бессмысленны.

— Те? — некромант непонимающе оглядел мертвеца, — о ком ты?

— Они выглядят как драконы, но пахнут людьми, — продолжил мертвец.

— Гильдия драконов! — хищные глаза Ану прищурились в усмешке, — понятно, где эльфы там и они.

— А еще… там Хайди, — глаза мертвеца, ничего не выражавшие до этого яростно сверкнули.

— С чего ты взял это, Широ? — Ану нервно сжал руку в кулак, — с чего взял, я спрашиваю?

— Запах, очень слабый, но я не могу ошибаться — он был там, — пылающие алыми огоньками глаза пересеклись с обеспокоенным взглядом Ану.

С глухим ударом на землю опустился второй виверн. Мертвец-всадник спрыгнул с его качающейся от тяжелого дыхания спины, блеснул из-под капюшона полными ненависти глазами.

— Предатель там! Чертов Хайди! Подлая трусливая падаль…

— Держи себя в руках, Фиро, — голос некроманта стал твердым, не терпящим пререканий и комментариев. Оба мертвеца смотрели на него в упор испытующе и выжидающе.

Кадара-Риго поежился от их взглядов. Жуткие твари выглядели как запертые в клетке свирепые львы, увидавшие добычу. Принц мысленно поразился железной воле некроманта, способной удерживать под контролем этих монстров. Обычно безразличные и покладистые, как апарские лошади, мертвецы, становились порой настолько злобными и яростными, что в такие минуты Алан старался оказываться поближе к единственному человеку, способному их урезонить, Ану.

— Драконы, эльфы и Хайди, значит. Это плохо. Это очень плохо, — некромант оскалил зубы и повернулся к ожидавшему в стороне принцу, — мне надо поговорить с тобой, наедине…

Пока Северные неспешно сворачивали лагерь, готовясь отправиться в дальнейший путь, в роскошном поместье под названием Бирюзовая поляна, принадлежащем дочери Короля Нарбелии было тихо. Господа принц и принцесса изволили уединиться, поэтому все слуги ходили на цыпочках, страшась нарушить покой венценосных хозяев, уставших с дороги.

После посещения ла Плава, Тианар и Нарбелия направились в столицу Королевства, в резиденцию Драконьей гильдии, куда, для деловых разговоров позвала и препроводила их драконша Эльгина. Теперь же они вернулись в личные владения наследной принцессы, практически на границу со степью.

В дальней комнате, по размерам не уступающей небольшому танцевальному залу, принц Тианар бесшумно поднялся и подошел к дубовому столу, оббитому позолоченной кожей. Его взгляд недоуменно метнулся по карте: от свободных замков на восток в степи. За окном в утренней тиши пискнули первые птицы, тут же заворочалась спящая Нарбелия, оставленная им в огромной кровати.

Принц хмуро оглядел карту, потом, порывшись в кипе бумаг, лежащих на столе отыскал письмо, которое утром доставил королевский гонец. Странное то было письмо, заклеенное сургучом, обвешанное печатями «совершенно секретно», оно несло на своем конверте секретные знаки, невидимые глазу и было отправлено явно не из Королевства.

Особые водяные знаки на бумаге и несколько едва различимых заклятий, простеньких для среднего мага, вроде бы, на первый взгляд. Однако под ними таилось еще два многоуровневых заклинания, превращающих исходный текст в тарабарщину, прикрытую несколькими слоями невнятного текста.

Вздохнув, Тианар скомкал письмо и швырнул в печь, оставив в пальцах конверт. Эту старую уловку он знал великолепно — в письме находилась несущественная чушь, хотя и не чушь даже — вся информация написанная в нем была правдивой, хотя и слегка устаревшей — обманный маневр — попадет в руки врагам и подозрения не вызовет… хотя о каких врагах речь! Уж не о людях и гоблинах точно. Письмо с таким уровнем магической защиты могло быть отправлено только в определенных кругах и для определенных адресатов, и вся эта защита была рассчитана уж точно не на гоблинского шамана и даже не на человеческого мага.