Юлия Шолох - Рисунок шрамами

В общем, я в полной растерянности.

Впрочем, сейчас важнее другое.

- Ты цел? Всё в порядке? Почему ты такой худой? Ты что, ничего не ешь? Тебе не приносят еду?

Он выглядит почти так же, как в последние часы в подземелье – изнурённым, подавленным, сдавшимся. Хотя нет, не так страшно, конечно, но всё равно такое впечатление, что его вынесли на поверхность всего пару часов назад. – Ты что, голодный?

- Ты пришла?

Мы уставились друг на друга с недоумением. А тут, кстати, прохладно – плечи и руки моментально покрылись мурашками, затряслись, хотя вроде бы поблизости источник тепла. Любое человеческое тело, ну, в смысле живое, должно греть, однако меня не грело.

- Пошли, - Янис тут же развернулся, взял меня за руку и нырнул под пыльную цветочную гирлянду, к себе в комнату.

Там тоже светло, и совсем ничего не изменилось… кроме личных вещей, которые раньше валялись повсюду, а теперь исчезли. Вместо них у выхода стоял большой мешок с лямками, который, видимо, собран к отъезду. Хоть в чём-то Рондо не соврал.

Пока я смотрела на мешок так, словно не ожидала его увидеть, что целиком и полностью соответствовало действительности, Янис набросил мне на плечи тёплое покрывало.

- И ты бы уехал? – непроизвольно вырвалось у меня. Накатила тошнота и слабость. Эта чёртова слабость! Сколько же можно?

Ноги подкашивались от страха.

- Если бы ты не пришла.

Слова доходили медленно и по частям, словно сквозь воду.

- Я не понимаю.

Он протянул ко мне руку, но потом убрал, отошёл и молча сел передо мной на свою импровизированную кровать, всё ещё усыпанную подушками и одеялами. Видимо, постель убирают только после его ухода.

О чём я вообще?

Янис сглотнул. Очень громко.

- Там, внизу… На границе со смертью, когда ты хватаешь последние моменты счастья… всё кажется иным.

Губы слиплись и отказались спрашивать, думает ли он теперь иначе. Не знаю, он совсем не изменился, в смысле, по сравнению с тем временем, когда мы только познакомились, если нашу встречу можно назвать таким обыденным словом. Ещё во времена до подземной ловушки.

А я изменилась - раз и навсегда.

- Я замужем, да? В этом причина?

Он некоторое время снова смотрит непроницаемым взглядом.

- Я просто хотел, чтобы у тебя был выбор. Если бы ты решила, что хочешь забыть о том, что случилось внизу, то просто оставалась бы поодаль и жила, как хотела. Всё-таки Рондо принц.

- И что?

- А я – нет.

- Ты думал, я не хочу к тебе приходить?

Он медленно кивнул, не отводя глаз.

Я запрокинула голову и расхохоталась. Смеялась долго, искреннее, пока не поняла, что одновременно со смехом по щекам текут слёзы. Слабая истеричка! Но я просто не представляю, где, в чём мне черпать силы в тёмной стране, полной испытаний и пустой всем остальным, будь то растущая зелень или простая человеческая доброта.

- Ты разве не знаешь? Свадьба была не настоящей. Вернее, настоящей, но я её не хотела. Они же… жрицы накачали меня какой-то дрянью! На свадьбе… Я не собиралась за него выходить, понимаешь? Но они… я даже ничего не помню, только самый конец ритуала, когда сверху сыпались эти красные капли… так похожие на кровь. Я не хотела свадьбы.

- То есть не хотела? Разве ты с самого начала не за этим приехала? – осторожно спросил он.

- Да. Мой отец решил, что… это потом. В общем, договор был таким – я присматриваюсь к вероятном мужу, но в крайнем случае могу отказаться от брака. Это было скорее сватовство, чем помолвка, но у вас так подали, всем объявили, будто дело уже решённое. И пути отступления мне не дали. Ваш… некрогеры поставили блокпост на горный проход, а мне пояснили, что моя жизнь никому не важна. Я даже сбежать не могла. И ты сам видел, как они… В общем, не спрашивай, - я накрыла голову пледом, голова просто раздувалась от всего, что нужно поставить по местам, а времени нету. Как объяснить, что я ехала сюда с одним настроением, а потом выяснилось, что я не готова становиться некрогеркой? Что лучше стыд от отказа и возмещение убытков, чем вечная жизнь среди них. Ну, по крайней мере, жизнь в роли жены Рондо.

- Я видел. Но я решил, что мне показалось, - прошептал Янис. – Слишком сильно хотелось, чтобы только я один был для тебя важен. И я сказал себе – не трать время, она никогда не будет твоей. Рано или поздно она привыкнет, приживётся, ощутит прелесть роли королевы и забудет о том, что её так сильно пугали некроманты. Перестанет ощущать тревогу и страх.

- Ты знал, что я ощущаю страх?

- Конечно, это видно… То есть я убеждал себя, что это просто кажется, что это самообман. Что на самом деле я понятия не имею, о чём ты думаешь, чего хочешь. Какая ты. Я не верил себе… и вот что произошло.

Столько горечи в его словах, будто он ею дышит.

- Не вздумай себя ни в чём винить! Да ты! Да ты единственный, кто в этом мрачном месте не даёт мне сойти с ума!

Он коротко взглянул на меня и снова задумался.

- Почему они так спешили со свадьбой? Я не ошибаюсь - это произошло, когда выяснилось, что ребёнка-сао привела в замок ты?

- Да. Рондо сказал, я слишком большая угроза… Хотя чему я могу угрожать, ума не приложу.

- Почему ты не рассказала мне сразу? Там, внизу?

- Зачем? Чтобы испортить тебе последние дни? Ты бы расстроился.

- Расстроился? – медленно спросил он. – Не так. Но возможно, ярость от услышанного помогла бы пробить проход наверх.

- Ярость?

- Ты так тихо говоришь. Боишься?

- Чего?

- Ещё тише. Ты думаешь, меня расстроит правда о семье? Но я уже был расстроен… когда думал, что в твою брачную ночь на моём месте должен был быть брат. Что я украл у него жену.

- У него не было бы жены, если бы меня спросили!

- Я не знал.

Он вдруг опустил глаза, уставившись в пол и замер.

Можно ли… А, к чёрту!

- Я хочу тебя обнять.

Он такой холодный. И все рёбра наперечёт.

- Я тебя сейчас согрею.

Вот же удивительное дело - буквально полчаса назад я томилась в запертой комнате и была уверена, что жизнь закончена. Что больше никогда и ничто не сможет поднять мне настроения. А теперь шкала позитивности и оптимизма неуклонно ползёт вверх и, кажется, всё будет прекрасно. Небом клянусь, я даже захихикала, когда запускала руки ему под рубашку – каждый ведь знает, какой эффект оказывают ледяные руки, когда их прижимают к горячему туловищу.

Однако Янис даже не вздрогнул, потому что оказался совсем не таким тёплым, как я ждала. Хихиканье само собой замерло на губах. И не только из-за беспокойства о самочувствии некроманте – ещё и от мысли, что я как мама… легкомысленно хихикаю с мужчинами.

Нет! Янис не один из многих. Какая дурацкая мысль! Он - единственный.

- Почему ты еле тёплый?

Он задумчиво прижал к себе мою руку прямо через ткань. И не ответил.

- Только не говори, что это... что-нибудь жуткое, вроде бы ты смертельно болеешь и скоро бросишь меня в этом равнодушном сером мире одну. Только не говори ничего страшного!