Анна Чарова - Флиртующая с демонами

Метро находилось совсем рядом, мы ворвались в вестибюль, красные от холода и бега. Дело шло к полуночи, и внутри народу было не много, так что мы быстро купили проездной и помчались вниз по эскалатору, перескакивая через ступеньку. Только когда поезд увез нас от станции, а погоня не появилась, мы кое-как выдохнули.

Немногочисленные пассажиры косились на нас, но мы были готовы к подозрительному вниманию. Главное сейчас — добраться до Института, остальное мелочи.

— А вдруг возле Института его шпионы? — обернувшись, тихо высказал Вова мучившую и меня мысль.

— Будем прорываться, — прошептала я. — И громко кричать. Кто-нибудь внутри услышит.

— Все разъехались, — стуча зубами, проговорила Наташа. — У меня все записано. Ты единственная охотница в городе. Скорей бы в Институт попасть! У меня успокоительное в столе…

Колеса стучали, поезд мчался сквозь подземную темноту, покачиваясь. Мы замолчали и сидели, погруженные каждый в свои мысли. Я почему-то могла думать только об одном: как хорошо, что я не влюбилась в Цезаря всерьез! А то толкалась бы сейчас в очереди на внимание охотника, пихая локтями то Майю, то Беттину, то Наташу… Так легко и стервой стать бессовестной. Нет уж! Не буду как Беттина. Побуду пока одинокой, ничейной девушкой.

Мысли опять обратились к Алому. Да куда же он, в конце концов, пропал? Я повернулась к Наташе:

— Слушай, а давно ты, того… влюблена?

— Что? О чем ты? — Глаза ее забегали. — Я влюблена? С чего ты взяла?

— Да ты сама сказала! — Я была сбита с толку ее реакцией. — Два часа назад, перед побегом.

— Разве? — Секретарша заерзала. — Неправда…

— Ты соврала про Цезаря? — удивилась я. — Зачем?

— Нет-нет, все правда, — с видимым облегчением быстро сказала она. — Забыла уже и испугалась, откуда ты в курсе. Это секрет. — Она уставилась мне в глаза, словно стараясь запечатлеть в моем мозгу эту идею. — Не хочу, чтобы Беттина на мне отыгрывалась.

— А тебя не смущает, что она клеится к Цезарю, а он даже внимания не обращает?

Наташа закатила глаза.

— Знаешь, сколько ей лет? Она старше Цезаря! Тридцать восемь ей!

— Не может быть, — поразилась я. — А выглядит на двадцать пять от силы.

— У меня хранятся все личные дела, — возразила секретарша. — Так что я-то знаю, хоть она и скрывает. Говорит, что двадцать семь. Ха!

От метро мы к Институту бежали бодрой рысью, главным образом, чтобы не замерзнуть: преследователей не было. У здания притормозили. Было темно, в небе над домами висела круглая луна. Пока Вова трясущимися от холода пальцами набирал код, мы с Наташей приплясывали рядом, обхватив себя за плечи и пугливо оглядываясь. Несмотря на поздний час, людей вокруг хватало. Любой из пешеходов мог оказаться подручным врага.

Что-то беспокоило меня. Понятно, что вся ситуация не умиротворяющая, но было что-то еще, чего я не могла понять. Какая-то важная мелочь…

— Скорее, скорее! — торопила Наташа.

— Кнопки обледенели, пальцы соскальзывают, — пожаловался лаборант. — Сейчас… вот!

Дверь беззвучно открылась. За ней холл и ведущая наверх лестница, слабо освещенная лампой на втором этаже. Вова пропустил Наташу и обернулся, придерживая дверь:

— Анна?

А я застыла, глядя на дверь, как на ловушку. Она и была ловушкой — только не для меня. Для Алого! Его уже давно не видно, но ведь он рядом? Если пересечет вместе со мной границу Шатра, сработает сирена, а его размажет по энергетическому куполу и развоплотит окончательно. Мне нельзя входить!

Но оставаться снаружи тоже нельзя…

Я топталась, не зная, что делать, не представляя, как объяснить заминку лаборанту, который все ждал.

Наташа уже взбегала по ступенькам, когда осознала, что за ней никто не идет. Оглянулась с первого пролета.

— Ну что вы там застыли?

Я беспомощно смотрела на дверь, такую манящую. За ней тепло, за ней меня никто не достанет… но развоплотить Алого? За что? Он… он хороший! И — да! — он мне нравится!

— Анна? — повторил Вова.

Я разрывалась между желанием укрыться в Институте и страхом за демона-хранителя, пусть даже он не может нормально выполнять свою функцию. Я к нему привязалась.

И тут показались бегущие по другой стороне канала Грибоедова блондинки. Я не успела отреагировать: Вова дернул меня внутрь и налег на дверь. Она была с автоматическим доводчиком — то есть закрывалась постепенно, сопротивляясь давлению. Как в замедленной съемке, видела я блондинок, которые прыгнули под проезжающую мимо машину. Одна вынырнула из-под колес прямо к дверям, протягивая руку. Тревожно завыла сирена, от воя заложило уши. На улице машина врезалась во вторую блондинку. Последнее, что я заметила, — взлетающий над дорогой автомобиль, переворачивающийся в полете. Дверь наконец закрылась, отсекая нас от преследователей. Мы в Институте. В безопасности!

Но как же Алый?

Сирена смолкла. Я стояла у лестницы, растерянная, оглушенная, не в силах осознать потерю.

А потом вдруг поняла кое-что еще. Поняла, что беспокоило меня на улице перед Институтом.

Луна. Круглая луна в черном небе. Полнолуние! А ведь Эфиальт сказал, что он демон лунного света. Это значит, что луна дает ему силы?

С замиранием сердца я осознала: нападение демонических полчищ на Институт будет не завтра. Оно произойдет этой ночью, сейчас.

На площадку второго этажа из коридора поспешно вышел Кривин, на ходу застегивая пиджак. «Интересно, он тоже тут живет? — запоздало подумала я. — Или просто засиживается до ночи, потому что дома никто не ждет?»

Директор не выглядел заспанным.

— В чем дело? Почему сработала сирена? — строго спросил он. — Откуда вы здесь, что с заданием?

— За нами гнались демоны! — выпалил Вова. — То есть подручные. Те самые!

Лицо Кривина скривилось, как будто ему в ресторане вместо отварной куриной грудки принесли шкворчащую, истекающую салом свиную отбивную.

— Все в кабинет, — скомандовал он.

Вова устремился вверх по лестнице и дальше по коридору второго этажа к заветной двери, словно именно там, в кабинете директора, находилось самое безопасное в Институте место, оплот порядка и закона. Наташа поднялась только после того, как маленькой расческой из своего клатча пригладила волосы. Я тащилась сзади, словно оглушенная. Не так много мы общались с Алым, но почему-то с его исчезновением из меня словно частичку сердца вынули. Эх, соблазнитель, демон-любовник, почему я тебя не ценила!

Когда вошла в кабинет, Кривин опустил телефон и отрывисто сказал:

— Садитесь. Сейчас придет Беттина, и доложите.

Вот бюрократ! Ему что, неинтересно? У нас такое творится, а он… Я раскрыла рот, чтобы высказать все, что думаю, когда появилась охотница — в восточном халате-кимоно, гладкие волосы забраны в тугую косу.