Анна Кувайкова - Магия безмолвия. Эпизод I

К счастью, перчатки из тонкой кожи чёрного дракона с обрезанными пальцами до средних фаланг, но закрывающие запястья, дали ей хоть какую-то защиту, и остаток вечера прошёл более-менее спокойно. Девчушка надёжно оккупировала библиотеку, расположившись прямо на полу неподалеку от камина с кипой книг по основе работы с некромантией, а я продолжил работу над защитным амулетом для неё. То, что я задумал, никак не желало выстраиваться в нужное и практически до мелочей продуманное плетение, так что спать я лёг далеко за полночь, когда Саминэ давно уже тихо посапывала прямо на ковре, свернувшись в клубок и пристроив голову на одном из старых талмудов, написанных на языке вампиров. Пришлось перенести её в комнату, и в этот раз если я и почувствовал раздражение, то весьма незначительное. Похоже, носить это бестолковое создание на руках уже начало входить у меня в привычку.

Но вот последующее за этим утро ничего хорошего не принесло. На рассвете меня разбудил громкий звук упавшего тела, а затем барахтанье и приглушённые всхлипы. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что происходит. Что-то подобное я и предполагал и поэтому не сильно удивился, увидев возле кресла на полу сжавшуюся в комок Саминэ, на лице которой живого места не было.

— Саминэ, — вздохнул я и принялся выпутывать плачущую девушку из одеяла. — Ты как маленькая! Я же предупреждал… хрдыр!

Ругаться хотелось вслух и уже более крепкими словами, когда я увидел, что натворила эта ходячая катастрофа. Мало того, что это чудо в перьях исполосовало себе всё лицо и шею, неосознанно, во сне (оставалось только гадать, как она не проснулась при этом), так она, запутавшись в одеяле спросонья и рухнув на пол, умудрилась ещё и напороться на собственную руку, воткнув себе в живот все пять ногтей!

Выругавшись ещё раз, осторожно поднял девушку на руки и отнёс на свою кровать. Уже там, не обращая внимания на её испуганное и заплаканное лицо, задрал бархатную безрукавку, которая вся была в бурых пятнах.

На лечение всех порезов ушло не меньше получаса.

— И что мне с тобой делать? — спросил я, опершись на край стола, сложив руки на груди и глядя на испуганную девушку. Она села на кровати, спрятав руки за спину и старательно глядя перед собой. Ей явно было стыдно и неловко. Я усмехнулся: — Саминэ, я жду ответа.

Виновато шмыгнув носом, девушка потянулась к столу за блокнотом и, взяв его, принялась старательно что-то выводить на чистом листе, продолжая прятать от меня взгляд. Меня это начинало забавлять. Похоже, от чувства стыда Саминэ ещё не избавилась, так же как и от того, что отсутствует у меня в принципе. И имя этому — совесть. Это радует в некоторой степени.

Закончив с писаниной, девушка сунула мне в руки блокнот и, видимо на всякий случай, отодвинулась подальше.

— Что ж, постараюсь тебе поверить на этот раз, — хмыкнул я, прочитав её извинения и клятвенные заверения, что подобное больше не повторится. — Кстати, как твоя спина?

Саминэ быстро вскинула голову и удивлённо на меня посмотрела. Хаос… я когда-нибудь смогу понять, о чём она думает?

— Болит? — уточнил предыдущий вопрос, внимательно следя за её лицом.

Девчушка быстро-быстро замотала головой, мгновенно убедив меня, что врать она не умеет абсолютно.

— Саминэ, — прищурившись, я внимательно осмотрел ауру девушки и убедился, что не ошибся в своих выводах, — ты врёшь.

Вздрогнув в ответ, девчонка предприняла попытку спрятаться под одеялом, и ей это даже удалось.

— Снимай рубашку и ложись на живот, — закатив глаза, я легонько постучал согнутым пальцем по её голове, спрятанной под моим же собственным одеялом, — иначе ещё долго будешь мучиться от боли. Саминэ, я повторять дважды не буду, — с нажимом сказал я, видя, что девушка замерла после моих слов.

И только спустя долгое мгновение одеяло зашебуршилось, заставив меня едва заметно улыбнуться. Иногда этот беспокойный ребёнок вёл себя очень забавно. Не всегда, но по крайней мере скучать в ближайшие месяцы мне точно не придётся.

Да-а-а… такие синяки на теле я видел несколько раз, хотя и в собственном отражении в зеркале. Подобные следы оставались после боевых поединков с отцом, когда мы сражались в полную силу. Это случалось довольно часто, и я прекрасно помню, насколько болезненными были последствия каждого пропущенного удара. Сила демонов всегда была велика. Жестоко? Да, может быть. Но лучше на тренировке получить травмы от собственного отца, чем совершить непоправимую ошибку в реальном бою. Это приемлемое правило для любого демона, но оно совершенно не годится для шестнадцатилетнего подростка, у которого сквозь кожу выпирают хрупкие рёбра. На спину Саминэ было страшно смотреть, и можно было только удивляться, как я не замечал раньше, насколько в действительности она слаба и истощена.

— Саминэ, — обратился я к девушке, стараясь магией убрать синяки и окончательно срастить сломанные рёбра, — ты вспомнила… что-нибудь из прошлого?

Спина девчушки ощутимо напряглась под моими руками. Вариантов объяснения такому поведению было два: либо она действительно вспомнила что-то не очень приятное для неё, либо…

Тяжёлый вздох и отрицательное покачивание головой стали подтверждением второго варианта. Она до сих пор не помнила, что ей пришлось пережить в прошлом, которое, по всем признакам, было далеко не комфортным и благополучным.

— Иди в ванную. — Закончив лечение, я встал с кровати, стряхивая с рук остатки целебной магии, которая всё ещё ластилась к уже едва заметным жёлтым пятнам на спине девушки. — Я позабочусь о завтраке.

Разогреть приготовленный Саминэ вчера вечером ужин, состоящий из тушёной картошки с мясной подливкой, не составило труда. Но к тому времени, как я уже закончил накрывать на стол, девушка всё ещё не вышла из ванной. Пришлось идти и поторапливать её.

Саминэ вышла только спустя пятнадцать минут с извиняющейся улыбкой на губах. И что удивительно, выглядела при этом достаточно ухоженной и… счастливой. На ней были надеты обтягивающие замшевые бриджи чуть ниже колен и мягкие туфли с атласными лентами, обхватывающими изящные лодыжки, чёрный замшевый приталенный колет с невысоким стоячим воротничком. Внешний вид дополняли перчатки без пальцев и собранные в аккуратный пучок ещё влажные тёмные волосы. Передо мной стоял уже не испуганный измождённый подросток, а вполне миловидная молодая девушка, хоть и слишком худая.

— За последние несколько дней ты несколько изменилась, — опершись плечом о дверной косяк, констатировал я очевидный факт, забыв, что хотел воззвать к совести этого ребёнка, на этот раз за то, что она заставила меня ждать.

Девушка удивлённо моргнула, машинально оглядывая свою одежду, словно пытаясь найти, что именно в ней было не так.