Хусаинова Ольга - Академия Зла. Испытание ведьмой

— Адептка, не смейте от меня убегать!

Вот полностью противоположного эффекта добился! Я, торопливо зацокав маленькими каблучками ботиночек по ступенькам, спускалась вниз, то и дело перепрыгивая через одну, а то и через две сразу.

Вот уже первый этаж, но мне нужно еще ниже — на цокольный — выход к палаточному городку через него.

— Адептка, я если догоню… Хуже будет!

А вот угрожать перепуганным ведьмочкам — последнее дело! Теперь ни за что не остановлюсь!

На цокольном этаже окон не было, только магические камни в стенах и то не очень яркие, поэтому там всегда царил полумрак. Ой, даже думать страшно, что будет, если он догонит меня здесь… Даже если любовное зелье уже давно не действует, то мой побег мог его значительно оскорбить, а как следствие — разозлить.

Вот-вот уже добегу до пропускного пункта, уже и зеленое защитное свечение виднеется в конце коридора, которое не пускает никого из посторонних в палаточный городок. Я-то уже не посторонняя, меня-то должен впустить, раз приказ о переводе подписан, но все равно страшно, вдруг в тупике окажусь?

— Адептка, я только поговорить хочу! — очень-очень близко услышала я голос Каллохена.

Тактику решил сменить? Не хватало мне еще с ним в полумраке разговаривать о вчерашнем! И вообще мне с мужчинами провокационной наружности в полумраке лучше ни о чем не разговаривать!

А еще лучше — под ноги смотреть, когда от кого-то убегаешь!

— Хвост убери, ящерица позорная! — чуть не упав, запнувшись о зеленый мощный хвост, разозлилась я. И в сердцах по нему протопталась, еще и черенком ударила.

Обладатель хвоста обернулся и прекратил свое занятие. А до этого он, вообще-то, прижав к стене бесенка на уровне своего лица, самозабвенно пытался его задушить. Бесенок дергал в воздухе ногами и хрипел. Я остановилась, твердо решив остановить убийство в стенах Академии, и со всей строгостью посмотрела на мучителя.

Ой, а это не ящерица, а василиск в боевой трансформации. Ну, ладно, душит, пусть и дальше душит, лишь бы не меня. А бесов я иногда и сама не прочь придушить, вечно они нарываются.

— Вы продолжайте, продолжайте, — разрешила я, пятясь к выходу. — Не буду вам мешать!

Мужчина с зачесанными назад пепельными волосами, темно-зеленым гребнем от головы до хвоста посмотрел на меня, наверное, даже в глаза, все равно сквозь затемненные стекла очков не видно. Ну и я на него тоже посмотрела. Странная у него одежда какая-то. Только кожаные брюки и напульсники до локтя. А по обнаженным плечам и лопаткам расходятся золотисто-зеленые чешуйчатые узоры. А вот то, что направленный на меня взгляд полон гнева, я почувствовала даже через его очки. Как мне повезло, что он сейчас в них, лишь бы не снял.

А вот то, что декан совсем рядом, это мне крупно не повезло. Я ринулась к светящейся зеленой стене, рассчитывая оказаться снаружи, и была жестоко откинута обратно. Приземлилась прямо на копчик и чуть не заплакала от обиды. Не пускает магия! Пропуск нужен!

— Попалась, — увидев, что бежать мне некуда, магистр замедлил шаг.

— Задержите его, — прошептала перепуганная ведьмочка, особо ни к кому не обращаясь.

Василиск и бесенок дружно повернули головы в его сторону. Бесенок нахмурился, не раздумывая, протянул руку к василиску и на мгновение приподнял его очки. Декан застыл на полушаге, полностью обездвиженный, но в камень вроде не превратился. Врут все, наверно, про василисков…

— Так? — довольно спросил бесенок у меня.

Я потрясенно, а потому очень медленно, кивнула.

— Совсем оборзел? — злобно прошипел василиск, приподняв его еще выше и сильнее придавив к стене за грудки.

— А что я? Я этого хмыря первый раз вижу! Вот зачем ему ведьмочка? Не за чем, обойдется! — затараторил бесенок, не сильно-то испугавшись. И ко мне обращаясь, добавил:

— Беги, милая, беги, а то маньяк-то этот очнется скоро.

— А… — я пальцем указала на бесенка, потом демонстративно до своего горла дотронулась. — Может помочь смогу…

Василиск громко хмыкнул. Ну да, силы неравные, но на моей стороне справедливость.

— Нормально все, — успокоил меня бесенок, равнодушно взмахнув рукой. — Обычная практика, нас каждый день душат, ты лучше сама спасайся. Беги, ведьмочка.

— А как? — растерянно посмотрела я на сияющую зеленую преграду. И двумя руками ее даже ощупала, убеждаясь, что она непроницаемая. — Мне туда надо…

— А никак! — ехидно ответил василиск. — Там закрытая территория.

— А на ней браслетик есть, — заметил бесенок. — Ты его за камушек сожмиииии…

Василиск сжал его горло первым, потеряв терпение.

Я дотронулась до запястья трясущейся рукой. И правда, на нем красовался тоненький золотой браслетик с мелкими изумрудами, как раз под цвет моих глаз. Красивый и милый до невозможности. Такой невесомый, что я и не заметила, как он появился на моей руке. Наверное, одновременно с моим переводом на факультет Контроля. Интересно, а можно будет его как-нибудь себе прикарманить, когда обратно переведусь?

Подчинившись уверенности бесенка, который сейчас хрипел, полузадушенный, но успевал мне весело подмигивать, я подхватила свои вещи, взяла метлу подмышку и сжала в руке один из изумрудиков. Сделала шаг вперед и прошла сквозь преграду.

Первым делом мне в лицо ударил порыв холодного ветра, да так, что я с трудом на ногах устояла. Затем моя одежда вымокла до нитки под проливным дождем. Это что за разгул стихии? Тут всегда такая погода?

Все небо затянуто черными тучами, лужи по колено и, куда ни глянь — палатки, палатки, палатки… Болотного мерзкого цвета… И здесь мне предлагается жить?

Рассерженная и мокрая ведьмочка пошла на поиски справедливости, искать, на ком сорвать злость. Опираясь на метлу, чавкая грязью под когда-то идеально чистыми ботиночками, решительно направилась к единственной прилично выглядящей палатке, самой большой, кстати, и красного цвета.

Откинула полог и зашла внутрь.

— Че надо? — поинтересовался недовольный голос.

— Вам все перечислить? — также недовольно ответила я и обвела внутреннее, не отличающееся чистотой, убранство взглядом.

Вдоль стен в одну кучу свалены обшарпанные сундуки, у некоторых крышки съехали в сторону и показали миру содержимое. А именно разнообразный хлам: от треснувших и поэтому уже негодных сианитов, использующихся обычно для освещения, до мужских пантолонов, стеснительно выглядывающих из-под ржавого капкана для умертвий. На полу разбросаны обрывки бумаги, на мягких стенах крупным корявым почерком — нецензурные надписи. Очень нецензурные, наверное, авторы с троллями консультировались, причем весьма успешно. По смыслу догадалась, что написаны они "благодарными" адептами факультета Контроля.