Андрей Погудин - Русский маг

Нар неторопливо трусил по пустыне, всадник попался спокойный. Когда Шаман думал о Лейле, внутри теплело. Иногда хмыкал смущенно, вспоминая особо смелые эксперименты, чаще мечтательно улыбался. Почти неделю он встречался с девушкой на удаленном пляже. Их пляже. Вернулась потрепанная штормом «Пушинка», и Шаман узнал, что боцман Коул – отец Лейлы. А еще девушка рассказала, как папаша гонялся по острову за ее первым ухажером, молодым юнгой. Несчастный прыгнул в море, спасаясь от разгневанного боцмана и его абордажной сабли. Больше юношу никто не видел. Конечно, девушка горевала, но недолго. Полюбить друг друга они не успели.

– Но сейчас совсем по-другому, правда? – спрашивала Лейла. – Знаю, что уйдешь, но я буду ждать. Ты ко мне вернешься, а папочке мы ничего не скажем.

А кто сказал, что она глупенькая?..

Приятные размышления прервал удар в голову. Будто лошадь лягнула. Шаман кувыркнулся через нара, когда тот резко остановился, маг плюхнулся оземь. Помотал головой, перед глазами плавали искры величиной с муху. Провел рукой по лбу, палец задел глубокую царапину на обруче. Из песка поднялись четверо оборванцев, замотанных грязно-желтой тканью до самых макушек. Один перекинул за спину арбалет.

– Оп-па, живой еще, крепеньким оказался…

Под ребра врезали ногой. Шаман задохнулся, но в глазах прояснилось.

– Смотри-ка… точно, магик, – сказал ударивший оборванец.

– Кончай его. Чую, тут и золотишко найдется, – проговорил второй разбойник и полез в мешок.

Шаман продышался, пару ребер сломали точно, взглянул исподлобья. Двое копаются в поклаже, один жадно пьет из баклажки, а четвертый оборванец направляется к нему, поигрывая коротким копьем. Ну, гады, сами напросились. Глаза застлала пелена гнева, адреналин хлынул в кровь. Грозно вжикнул жезл. У разбойника округлились глаза, он порывисто замахнулся копьем. Шаман нырнул под удар, лезвие просвистело над головой, двумя руками крутанул шест. Хрустнули кости, нападавшего отбросило назад. Второй разбойник выронил баклажку, драгоценная вода впиталась в песок, рука потянулась к арбалету. Достать его не успел. Шаман прыгнул, взвизгнули лезвия. Живот оборванца развалился, как перезревшая дыня, из дыры повалились синие кишки. Двое оставшихся только поворачивались, заподозрив неладное.

Шаман бросился к ним, ноги увязали, на ходу сотворил жгун . Огненный шар врезался в лицо разбойнику, второй отшатнулся от пламени. Тут его и настиг жезл Рагнара, проломив череп. Обгоревший разбойник катался по песку, пытаясь потушить пламя, но вскоре затих. Кровавая пелена спала с глаз, Шаман осмотрел поверженных противников, руки задрожали. Оборванцы валялись на песке, как растерзанные куклы, без признаков жизни. Мертвы, помощи не требуется. Пахнуло горелым мясом. Шамана вырвало. Спазмы содрогали желудок, рот заполнило кислым. Он никогда не убивал. Он этого не хотел. Но убил четверых. Будь все проклято!

Отворачивая лицо и кривясь, маг забросал песком трупы. Надо похоронить, не оставлять же тела на растерзание стервятникам. Нар отдыхал в сторонке, равнодушный ко всему на свете.

– Вы все сделали правильно, мастер Шаман, – успокаивал Бурун. – Или вы, или нас.

Зета молчала, будто и не женщина вовсе. Дулась на то, что Шаман отключал венец на острове: «Очень надо наблюдать его забавы! Но Лейла – девушка красивая, не отрицаю. – Что-то кольнуло в несуществующей груди. – Неужели ревность? Тьфу ты, глупости какие! Надо сказать что-нибудь».

– У тебя, дорогой Шаман, слишком завышена самооценка, да и в небесах витаешь постоянно. Надеюсь, данный случай послужит тебе хорошим уроком! И… пожалуйста, будь осторожен!

Мужчины засмеялись. Зета возмущенно фыркнула. Напряжение спало. Шаман оседлал нара, барханы рванулись навстречу, а сзади опадали могильные холмики, словно похороненные уже давно перебрались в мир иной.

К вечеру показались редкие деревья, похожие на пальмы. Нар затрусил веселее, почуяв воду. Гудком отчиталась раковина, показывая, что впереди действительно оазис, а не мираж. Посреди небольшой рощи блестело озеро, по краям торчали каменные обломки. Когда-то здесь возвышалось плато – отличное место для привала. Конечно, лучше отдыхать днем, а ехать по ночной прохладе, но когда еще попадется такой оазис? Тем более в темноте легче застать путника врасплох, а убитые оборванцы могли быть не единственными разбойниками на пересечении караванных путей. Шаман крепко стреножил нара, тот посмотрел укоризненно, пришлось ослабить путы. Животное наклонилось к сочной траве, маг поужинал припасами из мешка. Бурун клятвенно заверил, что будет бдеть, спать можно спокойно. Зета фыркнула:

– Разбойников-то не увидел!

– Тогда капюшон мастера Шамана закрыл обзор, теперь буду вслушиваться в каждый шорох, – оправдался Бурун.

– Так и скажи, что замечтался, как некоторые…

Шаман с улыбкой прислушивался к очередному спору виртуальных соратников, пальцы крутили тусклую пластину, снятую с пояса одного из оборванцев. Как уже знал, сей артефакт именуется печатью Молчания. Основное применение – заставить мага умолкнуть, не дать проговорить заклинание. Довольно редкая и дорогая вещь, такую имеют в основном дворяне. Откуда ей взяться в небольшой разбойничьей шайке? Вряд ли барон или граф рискнет сунуться в пустыню без надлежащей охраны. Но четверо терпеливо ждали в засаде, зарывшись в песок, жарились под солнцем. Кто-то снабдил их антимагическим оружием, чтобы гарантированно выполнили задание, и приказал убить определенного человека. Убить Шамана.

Ночь прошла спокойно. Бурун не спал, хотя какой у бесплотного сон? Надо будет поинтересоваться как-нибудь основами жизнедеятельности интеллекта без тела, подумал маг. Эх, пора вставать!

– Доброе утро, соратники! Как спалось? – риторически спросил Шаман.

Он потянулся, затрещали кости, яростно зевнул, чуть не вывихнув челюсть. Нар клевал носом посреди изъеденного пятачка, но вздрогнул, когда хозяин сделал резкое движение. В руке блеснул шест, Шаман чертил по воздуху окружности и дуги, представляя, что бьется сразу с несколькими противниками. Прыжок, толчок, переход. Ответный выпад, мокрые волосы взлетают сосульками. Ноги стелются по траве, глаза, кажется, видят все вокруг. Выдох, энергия устремляется в кисть, оружие разбивает голову воображаемому врагу. Сбросив одежду, Шаман с наслаждением умылся. Холодное мясо разогрелось на костре, пока наполнял баклажки свежей водой. Оглядел напоследок оазис: озеро блестит зеркалом, пальмы лениво обмахиваются листьями. Юноша мысленно поблагодарил за гостеприимство.

Солнце выбралось из пустыни. Воздух нагрелся, марево плясало над песком. Шаман даже позавидовал Зете с Буруном. Им не холодно, не жарко, питаться не надо, жажда не мучает, бессмертные к тому же. Есть свои преимущества в такой жизни!