Вадим Панов - Правила крови (антология)

Собственно, всё началось ещё с трехчасового блуждания по Лабиринту под руководством оса, так и оставшегося для Артёма безымянным. Один вонючий темный тоннель сменялся другим, не менее темным и вонючим, ос завывал себе под нос что-то длинное и тоскливое, а он шёл следом, уже начиная тосковать по серому зимнему небу и тусклому февральскому солнцу. К тому же в Лабиринте было хоть и не так холодно, как наверху, но из-за сырости и общей промозглости холод чувствовался не в пример сильнее.

Наконец ос вывел их в какой-то невообразимо пыльный закуток и указал на узкую лестницу с истертыми множеством ног каменными ступенями:

— Мы пришли.

Лестница привела их в небольшое полутёмное помещение, заставленное швабрами, вёдрами и прочими незаменимыми при уборке предметами. Самой радостной для Артёма находкой оказалась совершенно нормального вида деревянная дверь, выкрашенная белой масляной краской. Осторожно приоткрыв её, проводник выглянул и, обернувшись к Артёму, удовлетворённо кивнул, приложив палец к губам. Последовав за скользнувшим за дверь осом, Артём на миг остолбенел — снаружи оказался величественный, хоть и скудно освещённый зал. Судя по сдавленному оханью за спиной, Мурций тоже узнал Кусковский дворец. Наклонившись к проводнику, Артём прошептал:

— Почему же мы шли так долго?!

Тот, укоризненно покосившись на него, ответил:

— К великому надо приходить с чистой душой и должном настроении…

Артём осмотрелся. Огромный зал был почти полон. Расставленные амфитеатром стулья занимало несколько сотен посетителей, не только осов, но и представителей практически всех семей Тайного Города. Среди присутствующих насчитывалось также и немало челов. У противоположной стены за длинным столом восседал президиум: девять на удивление прилично одетых осов увенчанных лавровыми венками.

— Я думал, это чисто осский праздник, — пробормотал Артём.

— Мы не вправе отказывать тем, кто тянется к Красоте, — ответил ос. — А теперь я вынужден покинуть вас. Долг перед великой Осью призывает меня: я должен подготовиться к выступлению. Чуя вон там, во главе Собрания. Я сообщу ему о вашем приходе, и он подойдет сюда, как только сможет.

Проводник скользнул позади рядов кресел и исчез. Артём с Мурцием заняли свободные места в уголке и приготовились к ожиданию. К сожалению, они не предвидели, сколько времени оно займет.

— Смотри-ка, — внезапно сказал Мурций. — Выходит, слухи были верны, и князь действительно обязал Сантьягу представлять Темный Двор на всех мероприятиях вассальных семей!

И в самом деле, в первом ряду слушателей, хорошо заметный в обычном светлом костюме, с пустыми глазами и деревянной улыбкой на каменном лице, держа спину неестественно ровно, сидел комиссар Тёмного Двора. Рядом с ним, подозрительно опустив голову и привалившись вбок, разместился Ортега.

Как раз в этот момент очередной выступающий закончил чтение своей баллады. Сантьяга, кивнув ему, зааплодировал. Ортега немедленно вскинул голову, непонимающе покосился по сторонам, но быстро сориентировался и поддержал шефа.

Полюбовавшись на знакомые лица, Артём переключил внимание на выступающих и попытался расслабиться и получить удовольствие. Не тут-то было! Уже к концу третьего выступления он начал ёрзать и смотреть по сторонам, но ничего интересного для себя так и не высмотрел.

— Тише, — прошипел Артёму на ухо заметивший его терзания Мурций, — Будешь шуметь, обвинят в Осквернении и сделают из тебя осский лапш.

— А что это? — с чувством нарастающего отупения поинтересовался Артём.

— Что-то вроде ирландского рагу. Во всяком случае, крысу туда тоже кладут.

— Кстати, Мурций, — пользуясь случаем отвлечься, спросил Артём, — ты всё время употребляешь выражения из человских книг. Откуда ты их знаешь? Только не говори, что читал — не поверю.

— Почему же? Было дело, даже и читал. Заведовал я одно время буфетом на вашем Мосфильме. Не ради денег, сам понимаешь…

— Да уж! Семейная тайна… — протянул со значением Артём.

— Она самая, — вздохнул Мурций. — А какие там красавицы в мое время были! Людочка, Ирочка, Женечка, Настенька, Любаша… Ой, нет. Любаша была раньше, когда я еще сценаристом работал. Из сценаристов меня в пятьдесят третьем выперли, по делу врачей-вредителей…

— Мурций, скажи мне одну вещь, только честно.

— Ну?

— Тебя твоя семейная тайна никогда не подводила?

— Ну… — Конец замялся, — честно говоря, был один раз. С женой рыцаря Вальда.

— Это который знаменитый снайпер?

— Он самый. Его жена. С ней мне не помогла даже семейная тайна, — конец печально вздохнул.

Артём попытался придумать еще какой-нибудь предмет для разговора, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к прослушиванию поэтов. Которые сменяли друг друга на импровизированной сцене с завидной регулярностью, создавая поразительно однообразное впечатление. Пожалуй, единственным нарушившим монотонность моментом оказалось выступление победительницы конкурса начинающих поэтов. После небольшого вводного выступления Чуи перед слушателями предстала довольно симпатичная невысокая и стройная девушка с длинными чёрными волосами, прочитавшая со всему положенными завываниями длиннейшую лирическую балладу о юном воине из семьи Красных Шапок, влюблённом в прекрасную юную фею с редким голубым цветом волос. Родные девушки разлучили влюблённых, не позволив Красной Шапке распевать серенады под её балконом, в ответ на что влюблённый герой вместе со своим боевым пуделем отправился совершать подвиги. В результате, как и следовало ожидать по законам жанра, все погибли. После окончания чтения слово взял какой-то ос из президиума, пропевший поэтессе дифирамбы, продолжительность которых почти равнялась длине её баллады.

— Думаешь, ей первое место за хорошие стихи дали? — прошипел Мурций Артёму на ухо. — Ничего подобного!

— А за что тогда?

— Ты разве не понял? Это же чёрная моряна!

Только теперь Артём сообразил. Чёрные моряны были небольшой семьёй крайне агрессивных оборотней, психически неустойчивых и не контролирующих себя в боевой трансформе. Разочарованная недостаточно высокой оценкой на конкурсе чёрная моряна была бы нелегким противником даже для самого Сантьяги…

Тем временем выступающий сравнил произведение моряны с творчеством двух величайших осских поэтов, чьи имена затерялись в веках, но стихи живы до сих пор, и в доказательство принялся декламировать нечто невообразимое под названием «Касыда на взятие Уратая». Артём стиснул зубы и искренне пожалел, что в веках сгинули имена авторов, а не их произведения.

…Между тем время шло. Утомлённый председательствованием Чуя передал своё место соседу, а сам решил прогуляться по залу и добрёл до них с Мурцием. Вовремя проснувшийся конец тычком под рёбра вывел Артёма из транса, и они старательно рассыпались в комплиментах, принятых доверчивым осом за чистую монету. Попутно Артём рассказал об огромной армии преследователей, только и ждущих окончания праздника, чтобы их погубить. Растаявший Чуя согласился, хоть и без особой охоты, войти в их положение и вывести обходным путем до окончания чтений. На этот раз они покинули Лабиринт через решетку ливневой канализации у железнодорожной станции «Кусково». Тепло распрощавшись с осом, беглецы направились на электричку. в сторону Курского вокзала.