Вадим Панов - Правила крови (антология)

Безжизненный огонь факелов отразился в помертвевших глазах Майлы:

— Майранк, Майранк… Душа моя, счастье мое, боль моя…

Первая осара поправила белую ткань на белой коже любимого, присела, потрепала по загривку спящего Волка и не спеша подошла к открывшимся дверям.

— Ваш плащ, Майла.

Тонкая ткань легла на безупречные плечи, прикрыла наготу, отгородила от холода Тьмы. Осы покинули Логово, и пришел ЭТОТ. Теперь она вспомнила его имя.

— Я тебя ненавижу, Сантьяга.

— Да, Майла. — Комиссар Темного Двора склонился в вежливом поклоне. — Прошу вас.

В сумрачном коридоре завертелся вихрь портала.

— Там! — Чуя прижался ухом к животу своей женщины! — Там! Я слышу!

— Рано, — односложно ответила Схана.

— Слышу! — упрямо отрезал Чуя. — Осаннмма дает слышать. Сын!

— Дочь, — улыбнулась Схана. — Пусть ее зовут Майсата — Озаренная Майлой.

— Дочь, — протянул охотник. — Сын.

Он еще сильнее прижался к женщине. За дверью тихо шуршали крысы. Чуя был счастлив.

Майла молчала все время, пока Сантьяга совершал приготовления к аркану. Сидела у камня, сжавшись в маленький комочек, и тоскливо смотрела на сереющее небо. Занималась заря. Еще одна ее заря.

— Будьте вы прокляты!

Комиссар сосредоточенно прислушался к шороху, издаваемому ветвями мертвого дерева. Поднял руку, словно ощупывая густеющий от потока магической энергии воздух.

— Будь проклят ты и твой хозяин!

— Когда-то давно вы выбрали себе неправильных врагов, осара, — с необычайной почтительностью произнес Сантьяга, не отвлекаясь от своего занятия. — Мне очень жаль.

— Неправильных врагов?! — Глаза Майлы вспыхнули. — Тогда почему вы не поступили с нами, как с врагами? Почему не уничтожили всех?

— Потому что осы не виноваты в том, что появились вы, — с холодной любезностью ответил комиссар. — Не виноваты в том, что не сумели побороть вашу силу.

— И во что вы их превратили? В посмешище? В жалких идиотов, ползающих по Лабиринту? — Она замолчала. Резко отвернулась и тихо продолжила: — Почему вы не хотите оставить их в покое? Почему тащите за собой? Почему тратите столько сил, чтобы продолжать их род?

— Вы не сумеете понять мой ответ, — вежливо произнес нав.

— Почему?

— Потому что они имеют право на жизнь.

Майла осеклась. Но сразу же взяла себя в руки. Вскочила.

— Вы просто издеваетесь! Вам нужны рабы, куклы, на фоне которых так хорошо подчеркивается блеск Нави! Вам нужны шуты! А осы… Они ничего не понимают! Они такие же, как тысячи лет назад…

— Осы развиваются, — невозмутимо ответил Сантьяга. — Тысячи лет назад они были способны думать только тогда, когда рядом были осары. Сейчас они научились самостоятельно принимать решения. Пусть — простые решения, но свои собственные. Они учатся владеть магией. У них появилась склонность к творчеству. У них появилась культура, праздники. Свои собственные праздники. Рано или поздно у осов исчезнет последняя нить, связывающая их с прошлым. Рано или поздно они смогут зачать ребенка не только в Ночь Осаннмма, и тогда они окончательно освободятся.

— И от вас? — зло спросила Майла.

— Темный Двор никогда не имел над своими вассалами такой власти, какой обладали вы, осара, — улыбнулся комиссар. — И мы сделаем все, чтобы уничтожить даже малейшие следы вашего правления. Мы порвем нить, и осары окончательно превратятся в фольклорных персонажей.

— Они забудут о нас… — Кажется, это напугало Майлу больше всего. — Они навсегда забудут о нас! — Она посмотрела на бесстрастного нава, скривилась: — Все правильно… теперь у них другие боги.

— Да, — жестко ответил комиссар. — Теперь у них другие боги. Но, в отличие от вас, осара, мы рано или поздно оставим осов одних.

Она была горда.

Майла Прекрасная. Майла Нежная. Майла, принцесса Ось. Первая осара.

Она высушила злые слезы. Она скинула плащ и, уверенно поведя плечами, встала на указанное навом место. Она почувствовала колоссальную мощь энергетического потока, но даже не вздрогнула. Зато вскинула подбородок и презрительно посмотрела в черные глаза Сантьяги.

— Перхт'дуа оарта пэр.

Если величественное поведение осары и произвело впечатление на комиссара, то он никак этого не показал, оставшись спокойным и сосредоточенным.

— Кей'саа марана чурато!

Меч появился в воздухе. Материализовался из стремительной реки магической энергии. Длинный, двуручный, блестящий. Меч палача. Осара закрыла глаза и не увидела, как первым движением Сантьяга мягко выдернул оружие из потока, а вторым, еще более плавным, ловко отрезал Майле голову. Очень ловко. Осара не шевельнулась, продолжала стоять на ногах, и только красная полоска на шее показывала, что тело Майлы только что разорвала холодная сталь.

— Соаразар туэн соаразар!!

Майла медленно растворялась в бушующем водовороте магической энергии. Сантьяга отбросил в сторону меч — он исчез, не достигнув земли, — вытащил хрустальный флакон и запечатал уходящую осару кровью властелина Тьмы.

Ночь Осаннмма закончилась.

Комиссар тяжело вздохнул, несколько минут постоял на месте, покачиваясь с мысков на пятки и щурясь на поднимающееся солнце, затем задумчиво провел рукой по холодному камню, медленно подошел к мертвому дереву и снова вздохнул, увидев у его корней маленькие зеленые побеги. Легкий порыв веселого утреннего ветра качнул мертвые ветви, зашуршала трава, повеяло холодом от камня. Сантьяга присел на корточки и аккуратно срезал перочинным ножом зеленую поросль.

Ночная тьма плотно окутала землю. Стоило солнечному диску спрятаться за массивными горами, как непроглядный мрак молниеносно вступил в свои права, и небольшая вертолетная площадка оказалась освещенной лишь отблесками с заставы. Можно было бы включить посадочные огни, но майор не хотел торопить события: свет превращал площадку в яркую витрину, мечту любого снайпера, и огни вспыхнут в самый последний момент, когда идущая к заставе вертушка окажется совсем рядом. А до тех пор пилотам придется ориентироваться только на маяк и свою аппаратуру. Ориентироваться среди скалистого хаоса Бороды Дьявола в непроглядной тьме, проходя над камнями на минимально возможной высоте: помимо снайперов, в горах промышляли любители переносных зенитных комплексов. Другими словами, рискнуть отправиться на заставу ночью мог или профессионал, или самоубийца, но в вертушке — майор знал точно — самоубийц не было, а потому офицер поудобнее устроился на еще теплом камне и внимательно прислушивался к ночным звукам, пытаясь уловить ровное гудение двигателей.

— Петрович, радист сказал, был позывной? — Подошедший к начальнику заставы сержант Лесков кашлянул и выдохнул порцию дыма. Курил он в кулак, полностью скрывая предательский красный огонек.