Макс Фрай - Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо

И именно по этой причине о Незримой Библиотеке ему лучше ничего не знать, если уж так по-дурацки получилось, что все ее работники поневоле оказались вне закона. Принципы — это тоже имущество, как остроумно заметил сэр Гюлли Ультеой, но не факт, что бескомпромиссный сэр Шурф разделяет такой подход. Ох, не факт…

«Вот на Темной Стороне я бы сразу все ему рассказал, — думал я. — Вообще ни секунды не сомневался бы. А тут у него, понимаешь ли, маска. Во всех отношениях удобная и надежная личность. Считается, что она не очень мешает . Ну-ну. Видел я, как она «не очень мешает» — в очереди за разрешением на колдовство в разгар эпидемии. Вот и сиди теперь как дурак без Незримой Библиотеки. А я буду сидеть как целых два дурака сразу. Очень несчастных и потерянных дурака, совершенно не готовых жить в мире, где все так глупо и несправедливо устроено».

Не знаю, сколько я бродил, захваченный всеми этими размышлениями. Но никак не меньше трех часов — если учесть, что в итоге я оказался в Новом Городе. А что в финале уткнулся носом в очень знакомую садовую калитку, это, учитывая традиционные фокусы подсознания, как раз совершенно неудивительно.

Я немного постоял у калитки, потом пошел было назад, но почти сразу вернулся и послал зов сэру Шурфу.

«Если ты уже дома и еще не спишь, я тут совершенно случайно иду мимо…»

«Совершенно случайно? — переспросил он. — С учетом того, что ты живешь в Старом Городе, это должна быть чрезвычайно интересная случайность. Единственная в своем роде. Подожди, я сейчас выйду».

Ждать пришлось довольно долго. Я постепенно начал понимать, что Шурф все-таки спал. И теперь, видимо, одевается. Ужасно неловко получилось. Я бы с удовольствием сбежал, отложив разговор на неопределенное время, но это было бы совсем уж глупо.

— Да тебя выжимать можно, — сказал Лонли-Локли, отпирая калитку. — Заходи скорее.

— Выжимать? — удивился я. — Почему именно выжимать?

— Потому что ты мокрый насквозь. Что неудивительно — на улице дождь, а ты, похоже, пришел пешком.

— Дождь? — Мое изумление было неподдельным. Я сперва переспросил, а уже потом почувствовал — да, действительно дождь. И довольно сильный. Как я до сих пор его не замечал — загадка.

— Идем в дом, — вздохнул сэр Шурф. — Что у тебя случилось?

— Не то чтобы вот так уж прямо взяло и случилось, — смущенно сказал я. — То есть, никаких душераздирающих событий, если ты это имеешь в виду. Никто никого не убил, никто ни за кем не гонится, и Мир, насколько мне известно, пока не рушится. Я просто пошел прогуляться. По дороге думал о разных вещах и сам не заметил, как зашел аж в Новый Город. И про время как-то забыл. Сейчас, наверное, уже за полночь, да? И ты, наверное, уже спал. Прости. От меня случайно не пахнет безумием? Я бы не удивился.

— В данный момент от тебя пахнет исключительно будущей простудой, — строго сказал он. — Зря ухмыляешься, это не попытка пошутить, а констатация факта. Я не профессиональный, но, так уж получилось, довольно опытный знахарь. Болезни имеют запах, это не секрет. А знахарь с острым обонянием вполне способен распознать аромат будущей болезни. Это бывает очень полезно, поскольку позволяет принять профилактические меры. Ладно, положим, одежду я высушу прямо на тебе…

Я рта не успел открыть, чтобы возразить: «Да ну, ерунда, не надо хлопотать», — а он небрежно провел рукой вдоль моего тела, и вопрос был закрыт. В смысле, лоохи и скаба под ним тут же стали сухими и очень теплыми. А я вдруг задним числом осознал, как сильно все это время мерз. Даже дрожать начал.

— А вот голову лучше сушить без помощи магии, — он вручил мне полотенце. — Особенно твою. Никогда не знаешь, чего от нее ждать.

— И не говори, — согласился я. — Сам в ужасе от ее выходок.

— Разувайся, — велел Шурф, когда мы оказались на пороге его кабинета.

Он куда-то ушел и минуту спустя вернулся с меховым одеялом под мышкой. Закутал меня так, что только нос снаружи остался. Передвигаться в таком виде было не слишком удобно, поэтому я кое-как дотопал до ближайшей стены и уселся прямо на пол; в любом случае, стул в этом помещении был только один — хозяйский, у письменного стола. Лонли-Локли одобрительно кивнул, достал бутылку вина, устроился на полу рядом со мной, налил полную кружку, подал ее мне. Вино оказалось горячим. Разогревать напитки прикосновением руки я и сам давно умел, третья ступень Черной магии, говорить не о чем. Но сделать этот эффектный жест незаметным для окружающих — о таком мастерстве я и не мечтал.

— Выпей хотя бы половину и рассказывай, что у тебя случилось.

— Выпить могу хоть все. И даже попросить добавки. Отличный у тебя глинтвейн получился. А вот рассказывать толком нечего.

— В принципе, я мог бы сделать вид, что верю, — вздохнул сэр Шурф. — И прекратить расспросы. Но я, знаешь, сомневаюсь, что ты пришел ко мне среди ночи, мокрый до нитки, только для того, чтобы убедиться, что я в подобной ситуации способен поверить, будто у тебя ничего не случилось.

— Да уж, умею я ходить в гости. Редко, но метко. А кстати, сколько времени?

— Если ты хочешь узнать, сколько его осталось в нашем с тобой распоряжении, единственно возможный ответ — вечность. Другого ты от меня не дождешься. Но если ты спрашиваешь о положении стрелок часов, то почти два часа пополуночи.

— Все-таки я какой-то фантастический придурок.

— Не беспокойся, я еще не спал. И в любом случае очень рад тебя видеть. Извини, что не сказал это сразу. Просто очень удивился.

— Я и сам удивился, когда осознал, что стою у твоей калитки. Совершенно не понимаю, как так вышло. Ну, то есть, я хотел с тобой поговорить, это правда. Но совершенно точно не сегодня. И вряд ли завтра. Когда-нибудь потом. Это совсем не срочное дело. И вообще, строго говоря, не дело.

— Допустим, — согласился сэр Шурф. — Тем не менее, это «не дело», похоже, жить тебе не дает. Ладно, со своим любопытством я как-нибудь справлюсь. Но, возможно, я могу чем-то тебе помочь?

Еще как можешь, подумал я. Скажи сейчас вслух, да погромче: «Плевать я хотел на все библиотеки, включая Незримую! Книжки читают скучные неудачники, которым больше делать нечего, гы-гы-гы!» И будь, пожалуйста, крайне убедителен. И тогда я с облегчением отправлюсь домой. Побегу по лужам, счастливый, босой и простоволосый, источая сладкий аромат безумия на радость жителям окрестных кварталов. То-то будет славно.

А вслух я сказал:

— Глупо, конечно, затевать такой разговор среди ночи, ну да что теперь делать. Тогда для начала вопрос. Я уже давно не решаюсь его тебе задать. Поскольку совсем не уверен, что имею право бесцеремонно соваться в твои дела.

— Разумеется, ты не имеешь такого права. И вообще никто. Однако это вовсе не означает, что ты не можешь попробовать. Если я не захочу отвечать, так и скажу. И дело с концом.