Ролевик: Хоккеист / Лёд

Вязкая, тягучая речь казалось чуждой, не принадлежащей Руа. Словно кто-то другой внутри него проговаривал эти слова. Они отзывались странной вибрацией в зубах, в костях черепа, зудели, словно пластины в харпе, раздуваемые дыханием блюзмена.

Молитва сплетала кокон вокруг тела Патрика, стягиваясь все туже, все плотнее. Еще немного и нельзя будет даже пошевелиться.

И вместе с тем, ритмичная речь уносила разум в бесконечную, сияющую бездну, составленную из одного лишь ласкового, согревающего свечения. Уже не было сомнений в правильности произношения, не было неуверенности и неуклюжести в произношении непонятных слов - они лились сами по себе, чистые и спокойные...

Ощущение эйфории росло с каждой строчкой. Уже не раздражал полный тяжелых ароматов воздух, не мешал сумрак, не давили тяжелые серые стены и низкий потолок. Все это перестало играть какую-либо роль, оставив только экстатический восторг богослужения.

Финальные слова прозвучали подобно величественному крещендо. Конструкция поражала своей завершенностью и гармоничностью - хотя по-прежнему слова казались бессмысленным набором звуков. И в то же время, тайный, сокровенный смысл молитвы проник в глубину сознания, оставшись там, подобно нераскрывшемуся семени, принеся ощущение обретения, но не подарив плода познания. Эйфория откатилась, словно волна прибоя, не оставив после себя ничего, кроме влажного песка и выброшенных на берег ракушек. Зрение вернулось к норме, и Патрик увидел перед собой все тот же алтарь, не изменившийся ни на йоту. Замерев в ожидании, он буравил розовое сердце в перекрестье, против воли отмечая, что краска на нем выгорела и потрескалась.

Но ничего не произошло.

Боги не явились к нему, хотя силу призыва он ощущал очень ясно. Пугающе ясно. Смущенный и сбитый с толку, Патрик почти выбежал из церкви. В руке он сжимал забытый молитвенник.

- Да не расстраивайся ты. Пошли все к барону, парень. Все и всех. Я-то знаю, каково тебе сейчас. Надо еще поискать в лиге такого придурка, которого отстраняли за драки больше чем меня.

Патрик кивнул, Откинулся на спинку скамейки и запрокинул голову. Сквозь рваную пелену облаков уже начинало проглядывать солнце. Сезон пришел к повороту - раньше обычного в этом году.

- Хорошо, что выкарабкался, Крис, - сказал он через секунду.

Нилан пожал плечами, щурясь от яркого света. Амели говорила, что нейротоксин, которым была смазана игла, нарушил работу рецепторов и повлиял на рефлексы. Сейчас, когда яд удалось нейтрализовать и вывести, врачи проверяли, насколько пострадала нервная система хоккеиста. Нет, внешне Крис почти не изменился - ноги не подволакивал, тремором не страдал. Повышенная светочувствительность была единственным ярким проявлением, но даже ее обещали со временем привести в норму. "Я тонул в Вековечной Тьме, - шутя говорил Нилан. - Вот глаза и отвыкли от света".

Неуверенный солнечный луч осторожно пополз по растрескавшемуся, в темных пятнах талой влаги, асфальту. Двое пареньков из какой-то юниорской лиги стояли метрах в двадцати и во все глаза пялились на Руа и Нилана, о чем-то в полголоса переговариваясь.

- Хорошо, что ты выкарабкался, - повторил Патрик. Крис шутливо ударил его его по плечу.

- Да брось ты, - положив руки вдоль края спинки, заявил он. Больничная скамейка, несмотря на частые дожди была сухой и чистой - привязанный к ней дух, замысловатый сигил которого был отлит из чугуна и выкрашен бирюзовой краской в самом центре спинки, дело свое выполнял исправно. Сигил изображал сложившего крылья орлана в окружности с четырьмя алхимическими рунами по концам косого креста.

- Говорят, в Африке Церковь Вуду тоже у власти. И теперь Африка новый центр цивилизации в Восточном Полушарии. А Лагоса - новая столица мира.

- Лагоса - это в Нигерии? - спросил Патрик, сам не понимая, откуда это знает. Нилан пожал плечами:

- Меня не спрашивай. Мой старик там не воевал. Да и не верю я в это. Если чернокожие на той стороне Атлантики сумели выжить и даже подняться, почему к нам до сих пор не прибыли?

- Наслунд рассказывал как-то, что океан сейчас похуже любой пустоши. Последние корабли, которые смогли добраться сюда из Европы, шли северным путем. О том, чтобы плыть по экватору или там в умеренных широтах, речи вообще нет. Тамошние морские духи не пропускают.

- А на севере - пропускают?

Руа задумался. Наслунд не особо распространялся об этом, да и опыта одного плаванья не то, чтобы достаточно было для таких выводов.

- Там переходы короче. Из Скандинавии в Британию, оттуда - в Ирландию, потом Исландия и Гренландия. Гораздо больше остановок, чем у колумбовского маршрута. А значит - и шансов больше.

- Ты так говоришь, будто пару лет там корабль водил.

- Я так думаю, - пожал плечами Патрик.

- А что с тобой? Как комиссия?

- Не знаю, - Патрик продолжал разглядывать медленно клубящийся над головой покров туч. Прорехи в нем встречались все чаще, но по-настоящему чистым небо еще не было. Забавно, но это его первая весна. Скульпторы разбудили его в мае, потом несколько месяцев он был в медицинском центре. Только в августе его стали вывозить в тренировочный лагерь, к другим рекрутам. Потом начался сезон, но все его перемещения сводились к маршруту "автобус-поезд-отель-арена". Самостоятельно выходить разрешили только в ноябре.

- Каждый день осматривают, пляшут вокруг, гремят колотушками, обкуривают чем-то. Иногда я начинаю дергаться, как марионетка, руки и ноги действуют сами по себе. Иногда наоборот, застываю как истукан.

- А они ничего не говорят?

- Нет. Только смотрят, записывают все на камеру и делают пометки в своих блокнотах.

- А когда все должно закончиться? Они назвали срок?

- Пятого апреля будет официальное слушание.

- Остаток сезона коту под хвост, - сплюнул под ноги Нилан. - Вот уроды.

- Наши вчера проиграли китобоям. Три-ноль. Шестое поражение подряд.

- Ага. Шансы "Варлокс" блекнут, когда Святой Патрик не охраняет ворота.

- Что? - Руа почувствовал, что кровь приливает к щекам. Нилан рассмеялся - громко в голос.

- Ты бы видел свою рожу! Клянусь костылями Папы Легбы, парень, тебе пора начинать читать газеты. Это не я сказал, это "Le Devoir". И не спрашивай, как я сумел прочесть французскую газету.