Курилкин М. - Сын лекаря

Девушка неожиданно заинтересовалась, и попросила объяснить. Думаю, ее проблема гигиены тоже давно мучила. Я с готовностью травил себе душу, описывая устройство и ощущения.

- И вот возвращаешься из леса - грязный, голодный, замерзший. Лицо испачкано жиром пополам с сажей. Снимаешь все это безобразие, и в парилку. А там так жарко, воздух влажный и горячий, даже горло обжигает при дыхании. А Беар - это мой друг - нахлестывает веником, пока кожа не покраснеет. Никакой простуды не остается, кажется, что вымылся не только снаружи, но и изнутри. - На этих словах девушка издала отчетливый стон зависти. Я и сам себе сейчас завидовал. Представил себе одно из таких возвращений, и неожиданно для себя закончил:

- А потом Беар орет трактирщику, чтобы позвал веселых девок, Хамелеон его поддерживает, а я убегаю в таверну - отъедаться.

- А кто такие веселые девки? Почему они веселые?

Я под своим слоем грязи покраснел, и, заикаясь и сбиваясь, стал объяснять девушке концепцию продажной любви, которая, когда Иштрилл поняла о чем речь, ее ужасно рассмешила и озадачила.

- То есть у вас считается неприличным общаться с девушками, поэтому те девушки, которые все-таки согласны общаться требуют за это деньги?

- Ну-у, не совсем общаться... - я покраснел еще сильнее.

- Да поняла я!

- Ну да. Тогда так и есть.

- Хм. То есть девушки продают свое доброе имя за деньги?

- Я никогда это с такой точки зрения не рассматривал, но да.

- При этом насколько я поняла, мужчин за это никто не порицает?

- Ну, если мужчина не женат, то порицают, но не сильно. Смотрят сквозь пальцы. А если женат, то... Ну не знаю, тоже смотрят сквозь пальцы, но могут наябедничать жене, и тогда ему не поздоровится.

- А если все наоборот? Если девушка хочет "общаться", и готова платить за это деньги?

- Я про такое слышал, но редко. Таких мужчин вообще все презирают, еще больше, чем веселых девок. Хотя к последним в разных местах по-разному относятся. Я слышал, что в столице их даже уважают, стихи им посвящают. Только там они как-то по-другому называются, и очень дорого берут за свои услуги. Только благородным по карману. Хотя там сложнее все, я не очень в этом разбираюсь, - я уже не рад был, что начал этот разговор.

- Эрик, а ты благородный?

- А? Я - да. Но я совсем недавно стал благородным, меня его величество наградил... - я осекся.

- За то, что ты убил много эльфов?

- Н-нет, не совсем. Мы вошли в лес, тот, что был нашим, наша тысяча и тысяча помойных - это... Ну, вот как ваши провинившиеся, которых сюда отправляют. Только их никуда не отправляют, а просто в самые опасные места ставят. Ваши нам ловушку устроили, и тысячник, чтобы сохранить хоть кого-то, оставил помойных прикрывать отход. И раненых оставил. А я остался с ними, я же лекарем был в нашей тысяче. Вот за это мне пожаловали дворянское звание.

Оли Лэтеар задумчиво рассматривала меня, от чего перестала смотреть под ноги, и ожидаемо споткнулась. После чего тряхнула головой и лукаво спросила:

- Значит, ты можешь теперь пользоваться услугами этих дорогих веселых девок для благородных?

Я натужно рассмеялся:

- Я очень бедный благородный, так что на их услуги у меня все равно денег нет.

- Хм... Значит, ты пользовался услугами простых веселых девок, дешевых?

- Да ничего я не пользовался, - буркнул я. - Мне отец говорил, что в этом случае девальвируется сама концепция близости.

Девушка рассмеялась, глядя на мою покрасневшую физиономию и прекратила издевательство. Подождав еще каких-нибудь неудобных вопросов, и таковых не дождавшись, я облегченно выдохнул. И все-таки, как хочется в тепло и в баню! А еще что-нибудь повкуснее набивших оскомину эльфийских лепешек.

Обнаружение очередного провала чуть не стало для меня фатальным. Мы уперлись в сплошные завалы битого камня - целая улица была разрушена, да так, что найти проход было невозможно. Попробовали пройтись вдоль, но проходимых мест как-то не наблюдалось, кучи битого камня перемежались кусками стен, в некоторых даже сохранились дверные проемы. В один из таких я и полез, надеясь, что внутри остатков здания будет проще передвигаться. Я откатил несколько крупных камней и ужом стал протискиваться в образовавшуюся полость. Мои действия, видимо, нарушили шаткое равновесие, так что в какой-то момент я почувствовал, что двигаюсь, не прилагая никаких усилий - камни и щебень подо мной стали ворочаться, а потом и вовсе посыпались куда-то вниз. Трещина, оказывается, пролегла прямо через дома, и теперь я все ускоряясь, сползал в пропасть. Я судорожно пытался за что-нибудь ухватиться - безуспешно. Руки, выставленные перед собой, провалились в пустоту, я уже приготовился к короткому полету, когда в шею мне впились завязки плаща, и падение прекратилось. Камни все еще ворочались подо мной, веревка больно давила на шею, грохот вокруг стоял страшный, но сам я оставался на месте. При этом я ничего не видел - внутри завала было темно. Ужасное ощущение, я даже не могу понять, сколько продолжалось это светопреставление. Вряд ли долго, но впечатлений было море. Когда все стихло, я попытался осторожно повернуть голову, пытаясь рассмотреть, за что же зацепился мой плащ.

- Не смей шевелиться! - реакция последовала незамедлительно, - Я и без того тебя еле держу!

- А что делать? Может, ты меня вытащишь? Как ты вообще меня держишь? - прошипел я. Говорить удавалось с трудом из-за пережатого горла.

- Я обеими руками вцепилась в твою одежду. Лежу на животе.

- Эмм... Если ты держишь меня обеими руками, то как держишься сама?

- Я ногами упираюсь в края проема.

Я задумался. Кажется, у моей напарницы не слишком много возможностей мне помочь. Чудо, что она до сих пор меня не отпустила, я все-таки довольно прилично вешу. Как бы не утянуть девчонку вместе с собой. Я решил уточнить:

- Мне кажется, тебе будет не очень удобно меня вытаскивать?

- А мне кажется, у тебя поразительный талант к преуменьшению. Я уже пальцев не чувствую. На руках. На ногах пока чувствую.

- Ну хоть это обнадеживает. Так может, ты меня отпустишь? Сейчас, вроде бы ничего никуда не падает. Я попробую упереться руками и отползти.

- Ничего не выйдет.

- Почему?

- Я же говорю, я пальцев не чувствую. Не смогу их разжать.

- Тогда потерпи немного, я попробую достать кинжал, и... - договорить мне не дали.

- Не смей! Если ты свалишься, я прыгну за тобой!

- Да я не собираюсь никуда сваливаться. Попробую удержаться.

- Вот ты сначала отползи от края, а потом завязки разрезай!

- Ты же сама сказала не шевелиться!

- Я была в панике! Можешь шевелиться. Только осторожно.

Еще бы не осторожно. Я и сам понимал, что плясать джигу лучше не стоит. Медленно я завел руки, назад и нащупал край пропасти. Не слишком утешительно - я лежал на груде камней, почти вертикально, удерживаемый только плащом. И где-то на уровне пояса эта груда обрывалась. К тому же здесь явно была очень высока концентрация горючего и ядовитого газа - даже не смотря на то, что обоняние у меня почти не работало, я чувствовал запах. Скоро можно ждать галлюцинаций - да что там говорить, я уже слышал шорохи и скрип, доносящиеся из подземелья. Выползти наверх, не меняя положения, возможным не представлялось.