Георгий Смородинский - Тени Великого леса

С запада подул прохладный ветер. Величественные деревья, обступившие святилище, тревожно зашумели во тьме своими вершинами. Макс поежился, сделал несколько глотков из фляги и закурил. Конечно, можно было перекинуться в кота, и холод перестал бы ощущаться, но в истинной форме нельзя курить и пить коньяк. "Нужно будет миску где-нибудь раздобыть, на пару литров, — с улыбкой подумал он. — А что? Налил коньячку, перекинулся и лежи себе — лакай понемногу…

"Ярость Молоха"… Великий демон одарил его по-царски. Двадцать ударов в цель, и твой урон по ней удвоен! Мечта любого рейдера! Бить, правда, нужно не реже, чем раз в три секунды, иначе настаки спадут, и придется набирать их по новой, но все равно отличный навык. С другой стороны Макс, по факту, вернул Молоху его Первый легион, а это ни разу не мало. Количество выпитого, видимо, перевалило за разумную норму, в голове у воина зашумело, и он вдруг представил себе сидящего в своем кабинете (или что у них там, в Преисподней, вместо кабинетов?) Великого демона Разрушения.

Стук в дверь. С расширенными глазами в кабинет влетает секретарь и, тыча пальцем за спину, выдает:

— Повелитель, э-э-э… там это, там… там Гуар Хан со своими вернулся!

— Что? — брови Молоха ползут наверх, и тут, отодвинув секретаря в сторону, в кабинет заходит сам легат.

— Мы, это, вернулись, в общем, — разведя руки в стороны, поясняет он.

К Молоху, наконец, возвращается дар речи.

— Вы где полторы тысячи лет шлялись, ммать вашу?! — ревет Великий демон.

— Ну, мы, это, в лесу, значит, на кабанов поохотились… ну и поспали немного…. Там воздух свежий, однако….

Представив себе эту картину в красках, Макс расхохотался, допил остатки из фляги, сунул ее в сумку, попытался усесться поудобнее и едва не упал. "М-да, — хихикнул он, — бухать уже на сегодня хватит, а то так до чертей допиться можно. Хотя в этом мире черти есть настоящие, и для того, чтобы их увидеть, пить совсем не обязательно". Впрочем, после всего пережитого нужно же как-то снимать стресс. Классное состояние! А утром он увидит Аленку, и ему станет совсем хорошо. Как там у классиков? Макс вспомнил великую комедию прошлого века и тихонько запел:

— Он еще и поет, — раздавшийся в голове задумчиво-ироничный голос заставил воина вздрогнуть.

В трех метрах от него, справа, прямо из воздуха материализовался огромный серый лев и, немного склонив в сторону голову, скептически оглядел сидящего на коряге поддатого воина.

— С твоими вокальными данными этим лучше не заниматься никогда, — покачал головой он, — лучше бабочек лови, право.

— Нехорошо вот так незаметно подкрадываться, — хмыкнул Макс. — Так и заикой остаться не долго!

— Заикой стану я, если ты споешь еще пару куплетов, — тут же возразил ему Урхант, — и, кстати, это мое святилище, и это ты завалился сюда и, налакавшись какой-то гадости, устроил тут концерт.

— Ну, извини, — пожал плечами воин, — больше не буду.

— А больше и не надо, — в тон ему ответил Урхант. — Того, что вы с этой чернобурой красавицей натворили, вполне достаточно. Астрал до сих пор дрожит.

— Чего ему дрожать-то?

Макс только образно представлял себе астрал и совершенно не понимал, чего они такого с Сатой натворили, что заставили этот самый астрал задрожать.

— И откуда только ты свалился на мою голову? — вздохнул Урхант. — Ты хоть понимаешь, что Сата, чтобы спасти своих лисиц, грубо нарушила ход мировых событий? Это могла сделать только она, но и ей это не обошлось даром. Что ты знаешь о равновесии? — сверкнув в темноте желтыми глазами, лев пристально посмотрел на Макса и, не дождавшись ответа, продолжил: — Образно говоря, любое событие под этой луной влечет за собой следующее. Мы, так называемые великие сущности, видим уходящие вдаль цепочки этих событий, какими-то своими действиями мы можем повлиять на вероятности того, что может произойти в будущем, но только Сата способна грубо поломать цепочку, заменив ее на другую. Помнишь, при первой встрече я говорил тебе, что вероятность разорения Великого леса Древними семьдесят четыре из ста и что в сорока трех из этих семидесяти четырех погибнет твоя чернохвостая покровительница?

— Да, помню, и что? — хмель вдруг выветрился из головы Макса, и состояние эйфории сменилось опустошенностью.

— Так вот, после событий этих суток вероятность разрушения Древними Великого леса снизилась до семидесяти двух, но Сата покинет этот мир в девяносто семи случаях из ста.

— Но как же мир без богини удачи? — до Макса наконец стал доходить смысл недавно состоявшегося разговора с черноволосой красавицей. — Этого же не может быть!

— Одни уходят, другие тут же занимают их место, — вздохнул Урхант, — этим миром правит равновесие. Удивительно вообще-то, что у вас получилось уничтожить Пифона. Шансы на это были совсем невелики. Но…

— Значит, у нее получится и все остальное! — Макс совсем не хотел, чтобы красавица лисица уходила из этого мира.

— Она все поставила на Черного демона из Пророчества, и теперь ее судьба зависит только от его поступков и действий. А повлиять на них не в силах уже никто, впрочем, как и на тебя.

— Ромка… Криан, он справится, — уверенно произнес Макс. — Я знаю, ты не можешь мне ничего сказать, вы, боги, со своими странными условностями, даже больше ограничены в своих поступках, чем мы, — он поднял взгляд на серого льва. — Я знаю своего друга лучше, чем кого бы то ни было, и я знаю, что он поступит так, как надо.

— Твой друг давно уже не человек, — вздохнул Урхант, — ты не можешь знать, что творится в голове у высшего демона.

— Совершенно неважно, кем он стал, — с твердой уверенностью в голосе ответил Макс. — Важно то, кто он есть. Ты лучше намекни, что делать дальше мне?

— Тебе? — хмыкнул Урхант. — Я же сказал, тебе лучше больше никогда не петь. — Он поднялся с земли, подошел к Максу вплотную и по-кошачьи ткнул его лбом в плечо. — Удачи тебе, Серый, — выдохнул он, — тебе и твоему другу — демону. Прощай, до битвы с Древними мы уже не увидимся.

Мгновение, и рядом уже никого не было, лишь листья деревьев вокруг тревожно шелестели под порывами настырного ветра.

Внезапно он понял, насколько устал. Разговор с богом опустошил его, а впечатлений прошедших суток иному бы хватило на пару лет. Макс перекинулся в кота, буквально рухнул на землю возле коряги, на которой сидел, и заснул, едва только его морда коснулась передних лап.