Ольга Гусейнова - Школа Делавеля. Чужая судьба

Но любовь высасывала из Невель все жизненные соки. Ее нежная персиковая кожа приобрела сероватый оттенок. Под поблекшими глазами залегли темные круги. Словно каждое свидание с любимым забирало частичку ее жизни. Я видела, как она страдает, но помочь не могла.

Этой ночью мне не спалось. Звезды заглядывали в окно, разгоняя темноту. Кузнечики нещадно стрекотали, обсуждая всех соседей. Я чутко дремала и раннее возвращение Невель не пропустила. Думала, что она как обычно придет под утро, но ошиблась. Дверь в комнату едва слышно отворилась, подруга, выглядевшая белее простыни, словно зомби подошла к кровати. Сначала неловко села, потом завалилась на бок как деревянная игрушка. Я испуганно подскочила и кинулась к ней. Разула, подняла ее ноги на кровать и, ласково погладив по ледяной мертвенно-бледной щеке, спросила:

— Рыжик, что с тобой? Милая, что случилось? Не пугай меня, расскажи, пожалуйста.

Она безмолвно лежала на спине, пустыми глазами уставившись в потолок.

— Сестренка, ну ты чего? Невель, Невель, не молчи, — отчаянно зашептала я, тормоша ее.

Наконец подруга сфокусировала взгляд и прохрипела:

— Я пришла как всегда, а у него другая… демоница какая-то. Спросила, за что так со мной, — несчастная замолчала, потом пугающе ровным бесцветным голосом добавила: — Я там умирала душой, а Лисан сказал, что поиграли — и хватит. Что я слишком молода, чтобы кого-то любить по-настоящему, тем более — чужих детей. Сказал больше не приходить…

— Невель, послушай, мы все выясним, исправим. Все будет хорошо…

— Нет, Лютик, хорошо уже не будет! Он выставил меня из своей постели, а в свою жизнь даже на порог не пустил. Моя жизнь без него ничего не стоит теперь.

— Не глупи, а? Мы найдем тебе другого…

— Да, конечно, не переживай, — пустым безжизненным голосом согласилась Невель и закрыла глаза.

Если бы она плакала, кричала, хоть как-то проявляла эмоции, я бы поверила. Но пустая оболочка вместо моей яркой, веселой, жизнелюбивой подруги испугала до темных. Я продолжала сидеть рядом, гладила ее по рыжим волосам, накрыла одеялом, подоткнула со всех сторон, как часто в детстве делал папа. Потом не выдержала и, быстро одевшись, вышла.

Не знаю — зачем, но взяла с собой короткие мечи. Словно в бой шла, сжимая их рукояти, во мне клокотал гнев. А перед глазами стояли потухшие, беспросветно пустые, синие глаза подруги. Тот, кто украл их Свет, должен заплатить!

Не выдержала и сорвалась на бег, настолько меня переполняли эмоции, застя разум. Я выскочила из-за деревьев на подступах к преподавательскому одноэтажному блоку, расположенному в стороне от курсантского жилья, с отдельными входами в каждую комнату, и будто наткнулась на невидимое препятствие.

Возле одной из дверей увидела Лисана, к которому прижимается и откровенно шарит по его телу руками демоница. О чем они говорят — не слышно, но общение у них — ясно как день — не служебное, поскольку курсант пытается рукой забраться в ширинку капрана.

Оборотень перехватил кисть этой мерзавки, что-то сказал, покачав головой, и отстранил от себя. Демоница игриво пожала плечами, криво ухмыльнувшись. Грациозно и откровенно демонстрируя свою филейную часть, наклонилась, подняла с порога заплечные ножны с оружием и, нахально хмыкнув, сунула в руки Лисану. Затем, махнув рукой, танцующей походкой пошла прочь, виляя задом. А оборотень провожал ее задумчивым взглядом.

Прощание любовников длилось недолго, но для меня было достаточно, чтобы возненавидеть предателя. Собственными глазами убедилась, что Невель сказала горькую правду. Я еще ни разу ни к кому не испытывала ненависти — сильные негативные чувства плохо сказываются на состоянии феид. Но сейчас слетели все запреты, стерлись все грани, сознание заполонила чистая ярость, злость на подлеца, фактически убийцу.

Я медленно двинулась к нему, испепеляя взглядом. Ступая под шепот ветра, теребившего мои крылья, шорох песка под толстыми подошвами ботинок, собственное, сиплое от ярости дыхание, — все сейчас воспринималось особенно остро. Лисан обернулся ко мне, я окинула его презрительным оценивающим взглядом. Мужик всего на полфута выше меня — это плюс. Стройный и жилистый — уже минус, боевые приемы придется корректировать, ведь мы в разных весовых категориях. Капран в привычной военной форме, чуть склонив набок черную, словно снегом припорошенную голову, странно, по-звериному, меня рассматривал. И слегка морщился, отчего длинный шрам, пересекающий его лицо, еще сильнее кривил черты.

Остановившись напротив него, я злобно прошипела:

— Что, наигрался, подонок? Как ты мог так с ней поступить? Ты хоть представляешь, что с ней сделал?

— Вы о ком сейчас, курсант? — ровным тоном произнес капран Лисан и с угрозой добавил: — Или сама заигралась? Забыла, где находишься, к кому обращаешься?

— А мне плевать, кто ты здесь такой! По сути, ты — жалкий гулящий подонок! Собрал нектар с одного цветка, растоптал походя, потом легко перелетел к другому.

— Занятный разговор среди ночи, не находишь? Ты случайно меня не ревнуешь, детка? — со злой иронией процедил он, облокотившись о столб, поддерживающий навес, и зажимая ножны под мышкой.

— Тебя? Такого урода?

— О, с тобой все ясно: внешность — самое главное, так? — презрительно фыркнул оборотень.

— Я не о внешности, у тебя внутри глухая пустота… Ты — никто!

Он оттолкнулся от столба и, мрачно глядя на меня, неожиданно равнодушно спросил:

— Тебя это настолько заедает, что спать не дает? Меня не беспокоит ни моя внешность, ни внутреннее содержание. А твое обращение к командиру весьма раздражает. Завтра получишь десять нарядов вне очереди! Свободна, курсант Пчелка!

— Тебе мало одной — решил по рукам пойти? — продолжила я, пропустив приказ мимо ушей.

— Моя личная жизнь не твоего ума дело, фейка! С кем хочу, с тем и сплю! — бесстрастно заявил мужчина. Развернулся ко мне спиной и шагнул к двери.

Я не выдержала и, издав боевой клич, кинулась на него. Лисан отпрыгнул в сторону, стремительно выхватил сабли из ножен и успел блокировать мой удар.

— Твой боевой клич похож на кошачий вой, фея! — ехидно заметил оборотень.

Сабли скользнули по мечам, расходясь и высекая искры. Лисан ушел в сторону. Теперь мы кружили: я — выискивая момент, чтобы напасть, он — чтобы успеть отразить атаку.

— Почему ты ее бросил? Чем тебе Невель не угодила?

— Не твое дело!

За его равнодушным ответом последовала моя яростная атака. Искры летели во все стороны, сталь буквально захлебывалась радостным пением. Мои клинки вспомнили, что такое настоящий бой.

— Мое дело! Ты не видел, какая она вернулась. Словно зомби. Не ты укладывал в кровать сломанную игрушку, которой нерадивый хозяин наигрался и выбросил за ненадобностью. Не ты смотрел в мертвые глаза.