Юлия Цыпленкова (Григорьева) - Погоня за сказкой

Привел «подарок» один из караванщиков, выдав их за чужеземок, купленных на невольничьем рынке. Он и вел разговор с Эхсаном, он же и объяснил, как мужчинам распределили роли. А то, что дворец достаточно пуст объяснился очень просто. Его не ремонтировали, а продолжали строить. Эхсан еще не перевез туда свой гарем, потому никого, кроме Бехмана, служанок и меня на женской половине не было. Похититель решил меня скрывать пока вдали от всех, это так же играло на руку моим спасителям.

Но случилось все иначе. Эхсан решил посмотреть на свой подарок. В отличие от моего осмотра, Красавчика он пощупал, как раз за то место, которое упоминал Эрмин. Молодой пират вознегодовал, но сдержался. А когда Бехман пытался что-то шутливо сказать и потрепал Эмила за щеку, то сорвался и ударил бедолагу. Бехман вернулся с охранником, дальнейшее известно.

— Ты у меня год без бабы будешь, — сказал Лоет в окончании своей гневной речи. — Хотя ты, оказывается, даже мужикам нравишься. Так что, голодным не останешься. Тренируй зад.

— Капитан!

— Бесишь! — рявкнул Вэй и оставил пунцового красавчика скрежетать зубами.

Затем капитан подошел ко мне, долго и тяжело смотрел, а потом тихо сказал:

— В Хаддису мы придем через три дня.

— Так скоро?! — вырвалось у меня.

Лоет кивнул и отошел, а я осталась стоять и смотреть ему в спину, уговаривая себя, что я рада, потому что скоро увижу своего мужа. Только почему-то вместо радости встречи была горечь скорой разлуки.

На этом привале настояла я, на нашем последнем привале. Хаддиса уже виднелась впереди. Легко угадываемые очертания города таяли во все более сгущающейся темноте. Я стояла и смотрела на цель нашего долго путешествия, пролетевшего так быстро, как короткий вдох. Казалось, только вчера я поднялась на борт пиратского брига с милым названием «Счастливчик», где с отчаянной решимостью выдвигала капитану Лоету свои требования, искушая баснословными суммами, после чего мы подписали наш договор.

Наши приключения и трудности сейчас казались страшным, но чарующим сном. Дымкой, затуманившей сознание, и увлекшей в невиданный далекий край другой жизни, которой я никогда не буду жить.

— Ангелок!

Я обернулась и с улыбкой посмотрела на Самеля, подзывавшего меня на ужин. Мои дорогие пираты, бесшабашные, жестокие, но не менее человечные, чем коммерсанты в моем родном городе, а в чем-то, возможно, и больше. Решился бы мой папенька и его друзья на авантюру со спасением их друга из тюрьмы в чужом государстве? Нет, они бы попытались дать взятку и оплакали смерть того, кого невозможно было выкупить. А наши дамы? Смогли бы они отправиться в сомнительное и долгое плавание, чтобы вернуть своего близкого человека? Не думаю. Потому мне оказались ближе разбойники с морских просторов, я чем-то похожа на них.

Но смогла бы я подружиться с ними, если бы не сильная рука и непоколебимая воля одного единственного человека? Капитан Вэйлр Лоет. Он задал тон всему этому путешествию, сделав меня недоступной для грязных посягательств. Дав возможность своим людям разглядеть во мне не объект для сиюминутного низменного желания, а еще одного, пусть и временного члена экипажа. И, хвала Всевышнему, что я не стала задирать перед ними нос, чем заслужила их дружбу и уважение, щедро даря в ответ свое дружеское расположение.

Теперь я точно знаю, что договор был излишней предосторожностью, потому что Вэйлр не допустил бы в отношения женщины на своем борту насилия и неприличных высказываний, в любом случае. Рожденный аристократом, он остался им, даже став разбойником. Капитан Лоет благородней многих не по праву рождения или полученному воспитанию, он такой в душе. Да, он бывает груб, циничен и даже жесток, но неизменно справедлив. Не смотря на те зуботычины, которые получает от него его команда за провинности, он продолжает заботиться о них не меньше, чем обо мне. И команда «Счастливчика» это знает. Они особо не говорят об этом, но любят и ценят своего капитана, иначе разве бросились бы они спасать его? Даже Красавчик, которому достается больше всех, признался, что менять корабль и капитана он не собирался и не собирается. Милые мои пираты, как же мне повезло познакомиться с вами и узнать цену настоящему благородству и настоящей дружбе, в которую можно верить. Уж я-то теперь точно знаю разницу между многолетней фальшью и тем, когда ты видишь в глазах еще недавно чужих тебе людей заботу и желание помочь и защитить.

— Ангел мой, ты грустишь, — Вэй сел напротив меня. — Мы уже близко к цели, и могли бы уже сегодня…

— Завтра, — тихо ответила я. — Дай мне последнюю ночь побыть одной из вас. Последнюю ночь побыть рядом… — договаривать я не стала, а Лоет не настаивал на продолжении фразы.

— Пойду-ка, я спать, — господин Даэль потянулся и удалился за круг огня.

— Да, я тоже, еще тянет рана, — Кузнечик подмигнул мне и скрылся следом за боцманом.

— А я прогуляюсь, осмотрюсь, — Мельник ни на кого не смотрел.

— Тоже разомнусь, а то этой постоянной скачки уже зад стал деревянным, — Красавчик устремился за Мельником.

— Накормлю Кучера, — Самель подхватил миску и ушел к Эрмину.

Мы с капитаном остались наедине. Бонг и Оли оставили нас еще после моего спасения от участи наложницы шейха Фазиля. Лекарь сказал, что догонит отряд на обратном пути, и ни у кого не возникло сомнения, что так оно и будет. Мы тепло попрощались, желая удачи нашему колдуну в том предприятии, ради которого он отправился с нами. Я долго и с необычайной нежностью гладила Оли, оказавшейся, как говорил капитан, милейшим созданием.

— Прогуляемся?

Я подняла глаза на Лоета и несмело кивнула, в одно мгновение растеряв весь свой боевой дух и став вдруг прежней Адой. Впрочем, нет. Прежняя Ада бы в отчаянии замотала головой и скрылась в раковине своих сомнений, бесконечно терзая саму себя. Поднявшись со своего места, я подошла к моему пирату, и мы направились в сторону от остальных. Брели, молча, не глядя друг на друга и не произнося ни слова.

Мне так много хотелось сказать этому необыкновенному мужчине, но слов не было. Точней, они были, но казались пустыми и неправильными, потому так и оставались невысказанными.

— Я схожу с ума от мысли, что мне нужно отдать тебя, — вдруг произнес Лоет. — Я даже не знаю того, в чьих руках окажется мой ангел. Кто-то чужой, далекий и безмерно богатый.

— У Дамиана достаточно денег, но он вряд ли может считаться… — начала я, не до конца поняв фразы капитана.

— Деньги? Причем здесь деньги, Ада? — он остановился и развернулся ко мне. — Ты то богатство, ты! Но это единственное сокровище, на которое я не могу покушаться. И от того боль становится вовсе невыносимой… Дьявол! — капитан мотнул головой. — Забудь. Забудь все, что я сказал. Это минутная слабость, и она прошла.