Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов

Он смотрел на меня, задержав дыхание.

— У вас… точные сведения?

— Абсолютно, — заверил я. — Олень снес рогами полчерепа герцогу. Король Антриас пока это скрывает, чтобы выиграть время, но я вас заверяю, герцог не просто убит, а надежно убит. Я видел это собственными глазами.

Он пробормотал, глядя на меня неотрывно:

— Хорошо у вас работает дипломатия… Олень, под–умать только. Невероятно! А не могли, скажем, медве–дем? Или диким вепрем?

— Увы, — ответил я честно. — Там были только олени. И дикие козы. Но сам способ неважен, не так ли? Уж не нам точно заботиться о величии и престижности гибели герцога. Важно то, что армия Опалоссы в войну не вступит. Король Плаций вряд ли поддержит Антри- аса, так как тот дружил с герцогом и помогал ему удер–живать трон.

Он перевел дыхание.

— Это хорошие новости.

— Только наполовину, — сказал я. — Король слиш–ком много вложил в подготовку к захвату Дронтарии. И армия у него в самом деле лучшая в регионе. Он и один в состоянии это проделать… если не предпринять нечто особенное.

Он спросил быстро:

— У моей кузины есть план?

— Да, — ответил я не моргнув глазом. — Как я уже сказал, король Антриас обратится к королеве с прось–бой позволить его армии пройти через королевство до границ Дронтарии…

Он уже почти пришел в себя, сказал встревоженно:

— А если она согласится?

— Король сперва выведет армию на границу с Ниж–ними Долинами, — объяснил я, — а уже потом по–просит о свободном проходе. Чтоб его просьба была по–мужски весомой. Мы, мужчины, в спорах с женщи–нами особенно не любим проигрывать. Вы это знаете…

Он умолк на мгновение, потом проговорил тяжелым голосом:

— Ну да, королева по–женски предпочтет уйти в сторону от неприятностей. Пусть сражаются мужчины.

— Вообще–то верно, — поддержал я, — но не сов–сем. Ее величество разработало очень сложный план, но если он удастся…

Он сказал в нетерпении:

— Ну–ну?

— То сможем решить эту проблему, — сказал я, — окончательно. В смысле, вы и королева Орландия су–меете.

— Какой план?

Я указал взглядом на стену напротив.

— Вашему величеству известны про вон те два глазка?

Он взглянул на меня остро.

— Вы первый, кто заметил. Не волнуйтесь, там на–блюдают за нами двое моих самых преданных телохра–нителей. Из моего родного клана. Родня в двадцатом колене. Они нас видят, но не слышат, расстояние здесь приличное.

— Сейчас смотрит только один, — заметил я, — но это неважно. Главное, разговор останется в тайне. План прост, но должен быть выполнен ювелирно синхронно. Как только армия короля Антриаса с ним во главе пройдет беспрепятственно через Нижние Долины, король Плаций спешно вводит все свое войска в Ула- мрию и захватывает трон своего врага. Одновременно ее величество королева Орландия дает приказ нашим покинуть крепости и перегородить Антриасу путь к от–ступлению. Это мягкий вариант, ваше величество!

Его глаза расширились, он прошептал, не веря сво–им ушам:

— Мягкий? А какой тогда жесткий?

— Войска Нижних Долин, — сказал я, — наносят удар в спину армии Антриаса. Ваше величество, каким бы он ни считал себя великим полководцем, но с арми–ями трех королевств ему не справиться!

Он в волнении сжимал и разжимал кулаки, вздыхал и задерживал дыхание, выдыхая потом с такой силой, что будь за рабочим столом, заморился бы ловить и подбирать с пола разлетающиеся бумаги.

— Никто не предаст? — спросил он, не глядя на меня. — Простите, глерд, но я рискую больше всех.

— Вы подвергаетесь больше всех опасности, — уточнил я. — Удар направлен на ваше королевство, однако опасности подвергаются все. Захватив Дронта–рию, Антриас тут же развернется и захватит Нижние Долины. Думаю, и с Опалоссой долго не задержится, если король Плаций и не выполнит условий договора. Просто Антриас… это Антриас. Сам не остановится. Потому мы все должны действовать вместе. Иначе про–падем поодиночке.

Он помолчал, медленно повернул голову, выпро–стал из–под одеяла огромные руки. Я с сочувствием смотрел, как он сжал и разжал пальцы.

— Совсем не болит, — проговорил он с детским из–умлением. — Вы что… великий лекарь?

Я покачал головой.

— Ваше величество, это не лекарство. Просто обез–боливающее. К сожалению, боль завтра вернется.

Он заметно помрачнел.

— Жаль. Тогда нужно успеть хотя бы распорядить–ся. Страна должна быть готова к вторжению.

— Никому не говорите, — попросил я, — что вашу боль облегчил я.

Он тускло скривил губы.

— Хотите всегда смотреться только умелым бойцом? Не возражайте, я же вижу. Нет–нет, никому не скажу.

Слуга или секретарь уже несколько раз заглядывал в покои и подавал мне знаки, на этот раз я сам поманил его, а когда он с недоверием приблизился, король сказал ему заметно окрепшим голосом:

— Курт, позови командующего армией, глерд–кан–цлера и членов Тайного Совета…

И все–таки он устал, вызывая военачальников и раздавая распоряжения. Я смотрел с сочувствием, чем- то напомнил Петра Великого, тот, судя по летописям, жутко страдал от болей из–за камней в мочевом пузыре, а когда он страдал от невыносимой рези в канале, его крики слышны были даже на пристани.

Судя по отекшему лицу, у этого может быть та же ситуация, особенно если учесть, что и рацион у них был одинаковый…

Все–таки, как мне показалось, короля любят и жа–леют. Возможно, в самом деле не такое уж и чудовище, хоть и сваталось к Орландии. Возможно, немножко туповатый, но лучше добрый и туповатый, чем умный и агрессивный, как тот же король Антриас…

Я скромно сидел в сторонке, прикидываясь то ли врачом, то ли вовсе тряпочкой, но когда все начали выходить из королевских покоев, рискнул подняться и приблизиться к королевскому ложу.

— Ваше величество…

Он прошептал:

— Мне слышно…

— Вы мужественный человек, — сказал я, — но, ваше величество, эти боли доконают вас.

Он взглянул на меня измученными глазами.

— Вы такую мне новость сказали!..

— Хороший признак, — заметил я. — Острите…

— Это шутки висельника, — буркнул он. — Что вы знаете о таких болях…

— Мало, — признался я. — Но это камни, как до–гадываюсь, что отложились у вас внутри. Как у кур–не–сушек, но не совсем так. И чуточку иначе, чем у гусей. У тех они круглые, как у уток, но побольше, а у вас по–меньше и с острыми краями. Когда лежат спокойно, то терпимо, можно не знать о них вовсе, но некоторые иногда пытаются выбраться вместо с потоком… да не дерьма, то бы еще терпимо, а мочой… вот тут и начинается веселье! Не для вас, правда.

Он процедил сквозь зубы:

— Это я знаю. А откуда знаете вы?

— У нас один король так страдал, — сообщил я, — придворные рыдали с ним вместе. Жаль, лекарство придумали только после его смерти. Лет через триста.