Дарья Снежная - Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

— Булочник видел, как вы зашли в эту ювелирную лавку.

— Госпожа Олли была очень добра, пригласив нас на чай. — Я повернулась в сторону женщины. — Спасибо вам еще раз.

Риан склонил голову в легком поклоне и перед ней.

— От лица Императора выражаю вам благодарность за содействие их высочествам, — ритуально отчеканил он.

Госпожа Олли подскочила, опомнившись, и присела в неловком реверансе, пробормотав что-то совсем невнятное. Мне окончательно сделалось не по себе и захотелось, чтобы карета приехала как можно скорее.

— Льдянка… — Янтарь ворвался в лавку, словно вихрь, но затормозил, наткнувшись на холодный серый взгляд, и произнес медленно и невыразительно: — А, вы уже здесь.

— Так точно, — столь же невыразительно отозвался Риан.

А я невольно отметила, что, несмотря на взаимную глубокую неприязнь, эти двое последнее время держатся на удивление сдержанно. Глядя на них, и не скажешь, что они люто друг друга ненавидят. И если со стороны офицера меня подобное поведение не удивляло, в конце концов, Риан сразу показал себя как взрослый, разумный мужчина, то Янтарь приятно поражал. Вот уж не думала, что ему присуща такая выдержка.

— Карета подана, — известил вбежавший в лавку гвардеец.

— Ваши высочества, прошу, — произнес Риан и, посторонившись, сделал приглашающий жест рукой.

Я подошла к госпоже Олли.

— Простите за беспокойство. Мы не хотели прибавлять вам хлопот.

— Что вы, ваше высочество, — пробормотала женщина, избегая смотреть мне в глаза и нервно сминая в руках ткань передника. — Это честь для нас…

Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять — больше всего она переживает из-за того, как недостойно приняла особ королевской крови. Как вольно она с нами общалась, да еще и вздумала болтать за столом на тему Императорской семьи. И даже то, что она понятия не имела, кто мы такие, не служило для нее оправданием.

Пускаться в объяснения здесь было бесполезно. Мое еще недавно хорошее настроение бесповоротно исчезло, и я быстрым шагом вышла из лавки. Ветер швырнул в лицо пригоршню снега, стоило распахнуть дверь. Погода окончательно испортилась. Небо почернело, а под ногами уже не таяли намечающиеся сугробы.

Карета стояла у самых ступенек. Я, проигнорировав протянутую для помощи руку, забралась туда и нахохлилась в углу, в очередной раз проклиная свою жизнь, и даже не заметила, когда ко мне присоединился Янтарь, только услышала понукание кучера и почувствовала, как карета качнулась, трогаясь.

— Я сделал это не для того, чтобы позлить Агату, — внезапно прозвучало в тишине.

Повернув голову, я на мгновение посмотрела ему в глаза.

— Конечно. Ты это сделал для того, чтобы позлить меня, — ядовито отрезала я и отвернулась к окну, надеясь дать этим ясно понять, что разговаривать у меня нет никакого желания.

За всю дорогу до дворца в карете больше не раздалось ни звука.

Когда наш кортеж наконец торжественно вкатился в позолоченные ворота, на улице из-за непогоды уже стемнело. Ярко-желтый свет магических фонарей весело разгонял эту темноту, заставляя дворец сиять, словно елку на празднике Зимы. Копыта лошадей бодро процокали по ровной узорчатой плитке, раздалось звонкое «тпру-у», и карета остановилась.

У меня внутри все сжалось в ледяной комок, а в животе заворочалось неприятное ощущение, как перед экзаменом по общей магии — она всегда мне давалась непросто. Я бросила косой взгляд и убедилась что Янтарь тоже не лучится счастьем и энтузиазмом от грядущего воссоединения с семейством. Огневик хмурился, подперев голову кулаком, и даже не замечал снующую по его плечам саламандру. Отчаявшись привлечь внимание хозяина, ящерица нырнула в нагрудный карман и затаилась там. Только кончик длинного огненного хвоста торчал наружу.

Дверца распахнулась. Янтарь поднялся первым и вышел под звучное:

— Ваши высочества, добро пожаловать во дворец.

Мне пришлось последовать за ним. Опираясь на ладонь лакея, затянутую в белую перчатку с золотистыми пуговицами, я мельком подумала, что одета сейчас, должно быть, беднее его. Да и подол платья после длительной прогулки по заснеженному городу потемнел и щеголял живописными разводами. На мгновение я подняла голову, окидывая взглядом светящуюся громаду дворца, и почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде.

— Прошу вас, ваши высочества, следуйте за мной. — Мужчина низко поклонился и зашагал вперед, гордо выпрямившись и чеканя шаг не хуже какого-нибудь гвардейца.

Оглянувшись, я встретила ободряющий взгляд Риана и поспешно отвернулась. Мне не хотелось создавать гвардейцу проблемы своим вниманием. Как уже стало понятно после визита к Олли, я теперь легко могу это сделать: достаточно кому-то неправильно расценить улыбку или взгляд.

Увидев, что я медлю, Янтарь едва заметно отвел в сторону локоть, словно приглашая. Я была все еще зла на него за дурацкую выходку, но гораздо больше мне сейчас не хотелось остаться совсем одной. Поэтому, приблизившись, я взяла его под руку, разом почувствовав себя уверенней. Странно, но я начинаю все быстрее и быстрее успокаиваться после его выходок. Неужели наконец-то наступило привыкание?

— Не смей больше так делать, — я была уверена, что он поймет, о чем идет речь.

— Хорошо, — усмехнулся Янтарь. — В следующий раз я спрошу у тебя разрешения.

— В следующий раз? — переспросила я, приподнимая брови.

Огневик вопрос проигнорировал, расплывшись в ехидной улыбке:

— Хочешь сделку? Я отстану от тебя на сутки, если ты признаешь, что это был лучший поцелуй в твоей жизни.

Не придумав ничего умнее, я стиснула его руку не пальцами, а ногтями. Янтарь оскорбленно зашипел.

— Прости, как я мог забыть, что он у тебя всего лишь второй.

— Дурак.

— Недотрога.

— Его высочество Дарел, принц Закатной Империи, и ее высочество Анаис, принцесса Аверна, — оглушительно подытожил дворецкий, распахивая перед нами высокие двери, украшенные искусной резьбой.

Мы оказались в камерной гостиной, предназначенной скорее всего для домашних императорских посиделок в кругу членов семьи или приближенных к ним людей. Небольшое помещение казалось еще меньше из-за нагромождения маленьких диванчиков, кресел и пуфиков, благодаря которым любой мог найти себе здесь удобное место. В камине весело трещал огонь, воздух был наполнен свежим ароматом белых роз, стоящих в высоких вазах. В комнате было четыре человека, поднявшиеся при нашем появлении.

— Дарел, мальчик мой! — восторженный женский голос разбил застывшую на несколько секунд тишину.

Не по возрасту стройная, даже худощавая рыжеволосая женщина, в которой я скорее методом исключения, чем по памяти, узнала Императрицу Елению, поспешно преодолела разделяющее нас расстояние и порывисто обняла Янтаря. Она была даже ниже меня ростом и едва доходила ему до плеча. Парень помедлил, прежде чем неуверенно взять ее за плечи, и произнес непривычно звучащим, каким-то деревянным голосом: