Елизавета Шумская - Магический сыск. (Трилогия)

– Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Об Алиере Лакосте, конечно. – Джейко уселся обратно и жестом предложил даме вина. Она кивнула. «Наверняка один из ее родителей был этиусской расы, – подумал Тацу, глядя на ее большую, но вполне женственную ладонь. – У чистокровных нархов нет полностью человеческой ипостаси. Клыки, когти и острые уши до конца не трансформируются, а у нее даже когтей нет». – Как думаете, кто его убил?

Рика покачала вино в бокале и подняла на сыщика желтые глаза. Он только сейчас понял, насколько они яркие.

– Я много об этом думала. Но у меня нет ответа на этот вопрос.

– А подозрения?

– Полно. Любой и любая из его поклонников. Кто угодно из театра. Кто–то из завистников или просто преступников.

– Но не из «шутов»? – Джейко не посчитал нужным скрываться за намеками. С такими, как Зарзе, можно было быть откровенным.

Она открыто посмотрела ему в глаза и качнула головой.

– Я и об этом думала. Но не представляю, зачем это кому–то из нас.

– Например, Лее. Она могла ревновать его.

– Она его? – рассмеялась Рика. – Лее ничего, кроме ее исследований, не нужно. Я имею в виду, по–настоящему. Она даже ради Верона не пошла была на такое, а он ей ближе.

– Ближе?

– Да, между ними какая–то очень странная дружба. Будто они сообщники или что–то в этом роде.

– Но ведь Лея встречалась с Алиерой. Она даже ко мне в дом пришла, умоляя найти его убийцу.

– И устроила истерику? В этом вся Лея. Она вот такая… Цепляется за сильных людей, привыкает к ним, начинает в них нуждаться, любит привязывать их к себе. Это будто делает ее мир устойчивей. И, разумеется, ей нравилось, что такой известный, красивый и талантливый мужчина, как Алиера, влюблен в нее.

– А он был в нее влюблен?

– Думаю, да. Лея умеет дурить головы мужчинам и не только. И именно поэтому она не стала бы его убивать. Если только по неосторожности; но не представляю, что уж там могло бы произойти, чтобы такое случилось.

– А вы смогли бы это понять по ее поведению?

– Не думаю. С Леей никогда не знаешь, чего ожидать. Ее реакция всегда противоположна предполагаемой, даже с учетом того, что здравого смысла от нее ждать не приходится.

«Слава двуликим богам! Хоть одна нормальная. Учитывая нархские корни, это вообще чудо!»

– А Верон?

– Ему тем более это убийство не нужно. Алиера его изрядно забавлял, а Верон очень любит развлекаться.

– Алиера мог знать что–то о его темных делишках, надеюсь, вы не будете отрицать, что таковые существуют, и пригрозить разоблачением. – Джейко вопросительно посмотрел на Рику, но та лишь понятливо ухмыльнулась, не возражая, но и не соглашаясь.

– Верону? Разоблачением? Не смешите меня. Верон уже столько раз попадал в подобные ситуации, что одним скандалом больше, одним меньше, разницы нет. Да и не боится он ни тюрьмы, ни санкций со стороны Магической Гильдии. Мне вообще кажется, что эти проблемы его только забавляют. Этакая игра: «а сейчас сможете поймать?» Верон вообще очень мало чего боится, – задумчиво произнесла Рика, вновь покачав вино в бокале. – Я знаю только про одно.

– А именно?

– Вы и сами должны догадаться. Он боится Эггерру. Только его. Боится и одновременно знает, что он вытащит его из любой передряги. А Алиера как раз прошел всех нас и уже должен был сдавать, скажем так, экзамен Эггерре. Такие моменты для него самые любимые. И Верон ни за что не решился бы лишить его подобного удовольствия, – потом она нахмурилась. – Если только не ради Леи. Ради нее он мог рискнуть. Да и то не убить, а помочь замести следы, если предположить, что она сделала это случайно.

– А как вообще Эггерра отреагировал на это убийство?

– Что творится у Эггерры внутри – не могу сказать: в душе, ибо не знаю, есть ли она, сие ведают только боги. Но мне показалось, что он не расстроился. В его глазах вообще было какое–то странное выражение.

– Попробуйте хотя бы предположить, что это могло быть.

– О–охх… если бы ситуация была другая, я бы сказала, что это было удовлетворение. Словно ему что–то очень нравилось. Но оно могло касаться совсем другого. Он тоже любит опасность и все необычное. Возможно, ему наше общество уже приелось и захотелось чего–то нового. А тут убийство, тайна, расследование. Даже то, что вы узнаете о нас, ему могло быть приятно. Я так думаю… Мне кажется, ему понравилось, что это все вскрылось. Он очень любит шокировать. Такое всегда влияет на людей, а Эггерре это почему–то всегда нравилось. Так что ничего определенного по поводу нашего босса я вам не скажу.

– Вы и так много сказали, – улыбнулся Джейко, почти ликуя. Наконец он получил более–менее четкое описание ситуации. – Еще один вопрос по поводу Эггерры. Он сам не мог убить Алиеру?

– О–о, – Зарзе словно онемела от этих слов. – Даже не думала об этом. Раньше он никогда не убивал «пешек». Говорил, что наблюдать за ними невероятно забавно. Так зачем ему сейчас что–то менять?

– Вы же сами назвали несколько причин.

– Да нет, специально – не думаю, что он стал бы это делать. Алиера его очень забавлял. До поры, конечно, но полностью он им еще не наигрался, на мой взгляд.

Тацу кивнул, принимая мнение.

– Тогда вернемся к «шутам». Что насчет Олло?

– Олло с ним почти дружила, насколько это возможно с тем холодом, что у нее внутри.

– Мне она слишком холодной не показалась. Внешне – да, но внутри, мне кажется, полно чувств. Нет?

– Да, это так, но они не касались мужчин. Она их не любит и не ненавидит. Вообще не испытывает к ним сильных чувств.

– Но в это дело вмешана Лея.

– Олло, конечно, возится с ней, но Олло умная женщина. Она отлично знает, что Лею никогда не получит никто из них. Ни она, ни Алиера, ни Верон, ни кто–либо еще. Может, именно поэтому она удержалась рядом с ней так долго.

– То есть никакой ревности или злости?

– Я не вникала в их отношения. Если Алиера чем–то обидел Лею, затронул какие–то больные для нее вопросы – а у Леи их полно, то, возможно, Олло и решилась бы на что–то. Но это из области догадок.

– А что такого Алиера мог сделать, к примеру?

– Мм… ну, например, изнасиловать Лею. Но, во–первых, тогда это было бы по ней понятно, а во–вторых, Алиера не из насильников, ему нравится, когда девушка сама сдается перед ним. А что еще… Он мог высказаться насчет ее мнения в отношении мужчин и секса. Лея считает половые отношения чем–то отвратительным. И ненавидит мужчин за это. А если испытывает возбуждение, то начинает ненавидеть и себя, и того, кто эти ощущения вызвал. И при этом она считает такое мнение истиной в последней инстанции. Даже говорить о чем–то подобном считает мерзким. Если начался бы скандал на эту тему, то она и сама могла бы убить… А Олло, понимая, что это явно ненормально, и совершенно иначе относясь к сексу, слишком оберегает Лею в этом вопросе. Уж не знаю, что там у нее произошло, но Олло явно считает, что проще оставить все как есть, но не ворошить это.