Елизавета Шумская - Магический сыск. (Трилогия)

– О да! Привез, – сухо ответил Джейко и перекинул Инема серебряный кулончик на порванной цепочке.

Куарсао поднял руку и поймал «подарок». В его лице ничего не изменилось.

– Ты ведь знал? – не отрывая глаз от главы Клана, Тацу налил себе коньяка.

– Знал что? – не собираясь отпираться, уточнил тот, неторопливо, с неповторимой грацией хищника приближаясь.

– Что организатор и руководитель волнений в Кнайле – сын одного из твоих военачальников. Лео Про.

– Глава рода Про, – кивнул Инема. – Да, я знал. Он сам просил меня запретить Ко Эске и его матери жить в Синих Горах.

– Но ты это не сделал?

– Не сделал, – перегнувшись через Тацу, Тигр налил коньяка и себе. – Это очень крепко держало Лео на привязи. Он вечно выступал против моих реформ. А род Про весьма влиятелен. Ублюдок Лео стал отличнейшим поводком.

Джейко только покачал головой. Не ему осуждать.

– Инема, а почему вы не учите полукровок магии? – отвернулся он к окну. Белоснежные вершины Синих Гор все так же, как и шестнадцать лет назад, подставляли солнцу свои бока.

– Зачем нам конкуренты?

Не ожидавший подобного ответа Джейко потрясенно уставился на собеседника. Тот только усмехнулся в эти большие глаза.

– Милый, ты слишком многого от меня хочешь. Полукровкам только недавно позволили жить на нашей земле. И ты не представляешь, каких мне усилий это стоило. А ты уже про обучение магии!

– Инема, по–моему, ты пытаешься продать мне веревку, выдавая ее за удава. У тебя абсолютная власть над Белыми Тиграми. Они боготворят тебя и выполнят любую твою прихоть.

– Джейко–Джейко, даже абсолютная власть имеет свои ограничения. Ты обладаешь властью, пока ведешь себя соответственно. Я могу приказать вырезать весь неугодивший мне род, потребовать луну с неба и бросить весь мой народ в войну по первой прихоти. Но я не могу изменить строй. Мне не перенести ни одного Храма, не оспорить власти внутри семей у глав родов… даже чтобы послать нескольких детишек в УМН, приходится выдерживать бои похлеще иных битв. – Куарсао помолчал. – Иногда я сам себе кажусь шахматистом, который может двигать фигуры по своему усмотрению, но не может изменить правила игры… Все, конечно, меняется, но… медленно, порой слишком медленно.

Тишина ненадолго повисла в воздухе. Потом Тацу все–таки спросил:

– Но ведь когда ты только пришел к власти, ты в корне изменил почти все… почти все, чем и как жили твои Тигры.

На этот раз почувствовал непреодолимую потребность полюбоваться на Синие Горы сам глава Клана. Его сильная крупная рука поднесла хрустальный бокал к чувственным губам.

– Тогда эти изменения были необходимы. Все чувствовали эту необходимость. Но только у меня хватило смелости провозгласить это вслух и почти насильно повернуть Тигров на новую дорогу… Вопрос тут стоял о выживании всего Клана… Тогда в чем–то было легче.

– В чем?

– Я был новым вожаком. И мое слово было законом.

– А что изменилось теперь?

– Теперь… я стал правителем.

– Не понимаю. Объясни.

– Теперь я уже не могу позволить себе вырезать или изгнать всех недовольных, – усмехнулся, словно сам себе не веря, Белый Тигр. – Ради ерунды я не буду ввязываться в затяжной конфликт с большинством, с влиятельными родами. В конце концов, ко всем нужным мыслям постепенно приходят все. Я могу подождать, когда на моей стороне будет хотя бы половина.

– А разве Белые Тигры еще не созрели до понимания проблемы полукровок? Взять хотя бы этот эпизод в Кнайле. Такого бы не случилось, если бы тигрят от смешенных союзов проверяли на магические способности и отправляли учиться.

– Это только один случай. Разумеется, когда я посчитаю возможным поставить перед Кланом этот вопрос, я его припомню.

– Понятно.

– А чего ты злишься, любовь моя?

– Я не злюсь. Просто в данном конкретном случае твои политические игры, как уже бывало, вылились в мои проблемы.

– Ты утрируешь.

– В чем–то, – согласился Джейко. – Я просто не люблю, когда ресурсы – особенно людские – используются нерационально.

Инема поймал пальцами подбородок темноволосого мага в свои пальцы и заглянул в его странные искрящиеся золотыми звездочками глаза. Взгляд Белого Тигра смягчился.

– Тебе просто жалко этого мальчика, – констатировал он, – так ведь?

– Так, – не стал отпираться Тацу. – У него все могло сложиться совсем иначе.

– Могло, – кивок. – Но не сложилось. Судьба не так уж часто бывает справедлива. Но мы сами выбираем свой путь. Он выбрал свой. Путь убийцы и игрушки в чужих лапах. Но я не собираюсь искать виноватого в этом. И уж тем более обвинять себя. Я верю в вину и расплату. Он виноват, и он расплатился. Когда–нибудь и я, и ты, и все остальные сделаем то же.

Дориан приехал на следующие выходные. Еще бы – ему тоже было интересно, чем все закончилось.

Друзья арендовали маленький прогулочный катер. Невысокий полуседой капитан неторопливо вел его по столь же неспешным водам Илеры – главной реки Ойя, красивой и щедрой, как и сам город. Джейко и Дориан развалились прямо на палубе. Мальчишка, судя по внешнему сходству, внук или поздний сын капитана и владельца суденышка, периодически приносил им выпивку. И жизнь казалось чудесной и безоблачной, как этот мягкий весенний день.

Солнышко ласково просвечивало сквозь совсем уже распустившиеся листья деревьев. Воды красавицы Илеры дарили легкую прохладу, отражая в себе ясное голубое небо и склонившиеся к ним ветви ив. Каштаны как на параде выстроились по обеим сторонам набережной. Их большие белые цветы, когда–то пленившие молодого Тацу, красовались погонами и орденами. Улыбками сияли статуи на фигурных мостах. А девушки, что разгуливали близ реки в нарядных – выходной же! – платьях, нет–нет да и махали мужчинам белыми ручками.

Джейко валялся на стащенном с лавочки покрывале и, попивая золотое пиво прямо из бутылки, щурился на солнце как довольный кот. Дориан, прислонившись спиной к этой самой скамье, тоже отдавал должное пьянящему напитку.

– Эх, хорошо, – протянул Тацу, который, как известно, долго молчать не умел. В ответ – только тихий плеск воды за бортом. – Мм… Дориан? – Он приподнял голову и посмотрел на друга. – Ты чего молчишь?

На губах Эйнерта вдруг заиграла столь редкая для него добрая улыбка.

– Балбес ты, Джейко.

– Это еще почему? – опешил тот.

– Да просто. По определению. Вот сколько тебя знаю, а так и не могу привыкнуть к твоим хождениям по канату над пропастью.

– Это ты о чем? – Обычно так начинались лекции о прискорбном отсутствии у названного этиуса инстинкта самосохранения.

– Это я обо всем, – передразнил его Дориан. – Вот, например, о том, что ты тогда отправился к Рикне Витцу в одиночку.