Глен Кук - Огонь в его ладонях. Без пощады

Ни один из молодых людей не ответил. Браги внимательно изучал Ялмара. Вот он, значит, каков, этот честный содержатель постоялого двора! Насколько можно ему доверять?

Молчание мальчишек вывело Ялмара из равновесия.

— Итак, что вы хотите? Или вы намерены сидеть здесь всю жизнь и молчать, как пара устриц?

— Я не знаю, что мы хотим. Отец, умирая, сказал, что вы его должник. Вот мы и пришли.

— Последнее я сумел заметить. Лучше всего начинайте с самого начала. Может быть, я сумею сообразить, что он имел в виду.

Браги рассказал о том, что произошло дома. Теперь он был способен воспринимать все события менее болезненно.

— Понимаю, — протянул Ялмар, когда Браги закончил рассказ. Он почесал нос, подергал себя за золотистые бакенбарды, подумал немного и спросил:

— Вы хоть чего-нибудь умеете делать? Может, ремесло какое знаете. Плотника? Каменщика? Кузнеца?

Браги отрицательно покачал головой.

— Так я и думал. Вы там у себя только драться умеете. Не самый безопасный способ зарабатывать на жизнь. Боюсь, для вас здесь не очень много вакансий. Живем в мире вот уже пятнадцать лет. В моем ремесле вас никто не возьмет. Слишком бросаетесь в глаза. В телохранители вы тоже не годитесь. Нет опыта. Вот что я вам скажу. Дайте мне пару дней. А пока я поселю вас у себя. Наверху. Старайтесь не болтаться на виду. Конечно, я шепну кому надо, что вы под моей защитой, но это не остановит пьянь, если она решит выпустить вам кишки. Да и полиция может нагрянуть с вопросом, с какой стати я держу у себя тролледингцев.

Поскольку другого выхода у них не было, Браги и Хаакен согласились с предложением.

В «Красном сердце» им пришлось провести целую неделю. Ялмар рассказывал им о Рагнаре такие вещи, которые им не доводилось слышать дома. Итаскиец оказался приятным человеком, хотя и ужасно тиранил мальчишек, заставляя учить чужой язык. По ночам Ялмара посещали странные, зловещего вида люди, хотя он отчаянно отрицал их существование. До Браги в конце концов дошло, что и Ялмар, со своей стороны, им не полностью доверяет.

Однажды Браги спросил:

— А что значат амулет, карта и кинжал?..

Ялмар приложил палец к губам. Проверив дверь и окна, он сказал:

— Они и означают мой долг вашему отцу. Я знаю, что если бы мне пришлось бежать, он бы предоставил мне убежище. И наоборот. Только забудьте об этом. Красным Братьям это будет не по нраву. Внутренний Круг боится дружбы вне Братства. А мы с вашим отцом были друзьями.

Немного позже он сказал:

— Простите меня, парни, но здесь для вас ничего нет. Советую двинуться на юг. Попытайте счастья в Гильдии Наемников. Я слышал, что Высокий Крэг набирает рекрутов.

На следующий день Хаакен начал ворчать.

— Безделье затянулось, Браги, — бубнил он. — Что-то надо делать.

— У нас еще остается Хэлин-Деймиель, — ответил Браги, прикоснувшись к материнскому медальону.

Еще через день Ялмар объявил:

— Я нашел для вас работу охранников в караване, отправляющемся завтра. Охраняя караван, вы и для меня можете сделать кое-какую работенку. С караваном пойдет человек по имени Магноло, он везет кое-какой мой груз. Я ему не доверяю. — Затем, сообщив некоторые подробности, Ялмар закончил: — Если он передаст вьюк не Ставросу, а кому-нибудь другому, убейте его.

В ответ Браги лишь мрачно кивнул.

— Браги, — обратился Хаакен к брату.

— Что? — Браги поворошил палкой угли в костре и смотрел на разгорающийся огонь.

— Мне вроде как бы жалко, что мы прикончили этого Магноло.

Человек, за которым они следили по поручению Ялмара, передал вьюк итаскийца в дом, расположенный в самом фешенебельном квартале Хэлин-Деймиеля. Горя желанием как можно лучше выполнить поручение, они не только убили Магноло, но и ранили благородного господина, хозяина дома. Заодно им пришлось уложить и телохранителя этого господина. Молодые люди ударились в панику и бежали из города.

— Я ужасно голоден, — пожаловался Хаакен.

— А ты заметил, как мало дичи в этих краях? — спросил Браги.

Они разбили свой лагерь на скалистом холме в восьми милях к северо-востоку от Хэлин-Деймиеля. Это был единственный необработанный клочок земли, который им удалось отыскать. Хэлин-Деймиель был древним городом и его окрестности были давным-давно окультурены. Вся мелкая дичь — сельскохозяйственные вредители в первую очередь — была истреблена. В течение трех дней мальчишки не ели ничего кроме рыбы. Да и та в оросительных каналах являлась весьма редким сокровищем.

— Ну и что же теперь нам делать?

Хаакен, казалось, был немного испуган.

Браги об этом не упоминал, так как и сам боялся. Они оказались брошены на произвол судьбы в чужой равнодушной стране.

— Не знаю. Правда, не знаю.

— Выбор у нас небогатый.

— Вот это как раз мне известно.

— Мы не можем оставаться здесь. В этих местах нам угрожает не только голодная смерть. Мы тролледингцы, и нас могут прикончить только за одно это.

— Да. Знаю.

Им уже не раз приходилось бежать. Тролледингцы не пользовались популярностью в прибрежных землях.

— Можно попробовать Гильдию Наемников.

— Мне даже название не нравится. Надо ходить строем и отвечать: «Так точно, сэр. Никак нет, сэр. Слушаюсь, сэр». Я этого не выдержу, заеду кому-нибудь в рожу, и меня повесят.

— А по мне это выглядит не так уж и плохо. Во всяком случае, попытаться стоит. Говорят, что там не заставляют оставаться, если тебе это дело не по вкусу. Это совсем не то, что записаться в регулярную армию.

— Возможно. Но у меня есть другая идея. — С этими словами Браги поднялся и подошел к большому валуну. Прислонившись к нему спиной, он вгляделся в окружающую Хэлин-Деймиель равнину.

Даже ночь не могла скрыть страсть этого странного народа к скрупулезному планированию. Линии огней домов, в которых жили сельскохозяйственные рабочие, складывались в четкую сетку. Эта сетка была особенно заметна днем — ее образовывали тщательно ухоженные дороги и оросительные каналы. Сам же город вдали казался ночью целой галактикой огней.

Где-то у подножия холма громко жаловался на жизнь козодой. Вдалеке, соглашаясь с ним, подавал голос второй. Склон обдувал легкий ветерок, принося с собой запах хлебов, к сожалению, еще не созревших настолько, чтобы их можно было украсть. Только через несколько недель зерно станет съедобным.

Огни поселений постепенно гасли, и Браги остался в темноте под звездами. Отдаленные светила образовывали в небе огромную серебряную сеть. Он смотрел на звезды до тех пор, пока одна из них не сорвалась вниз, прочертив светлую полоску в черном небе. Звезда полетела в сторону Хэлин-Деймиеля.

Браги лишь пожал плечами. Что же, предзнаменование как предзнаменование… Он уселся у потухшего костра напротив брата, который, как казалось, уснул сидя.