Великая шаисса (СИ)

В ворота столицы Великой Империи мы въехали на рассвете. Великолепный Наргази, город моего детства и юности, казалось, ничуть не изменился за два года моего отсутствия. Солнце, пока еще ласковое, а не паляще-жгучее, подсвечивало розовым мрамор роскошных особняков, побуждало крупные яркие цветы на клумбах раскрыть лепестки ему навстречу, поблескивало отсветами в струях фонтанов, бросало блики на глянцевые листья пальм и искрило на вымощенной брусчаткой дороге. Несмотря на ранний час, улицы Наргази были запружены народом. Еще не спала ночная прохлада и жители столицы спешили по своим делам, стремясь управиться с ними до наступления изнуряющей жары. Многочисленные голоса сливались в сплошной шумный гул. Над городом плыли ароматы кофе, специй, благовоний и нежного жасмина — кусты этих белоснежных цветов росли едва ли не в каждом дворе. На глаза навернулись слезы — все-таки я скучала по родным местам, по шумной столичной жизни. Сопровождавшие меня всадники врезались в толпу с громкими криками:

— Дорогу! Дорогу великой шаиссе!

И народ шарахался в стороны, чтобы мой экипаж мог беспрепятственно проехать. Дворец Великого Императора, куда я направлялась, располагался на холме, гордо возвышаясь над городом. Огромное прекрасное здание, внушавшее почтение и трепет подданным, напоминавшее о всевластии и величии Императора. Даже главный храм Небесного Отца находился ниже и выглядел куда менее впечатляюще и великолепно. У парадного входа выстроились слуги, чтобы поприветствовать вернувшуюся после долгого отсутствия сестру Императора.

— Шаисса Амина! Девочка моя! Наконец-то! — седовласая женщина склонилась передо мной в поклоне.

— Найме! Как я рада тебя видеть! — и я обняла свою старую няню. — Ну рассказывай скорее все о последних событиях! Новости до меня, конечно, доходили, но успевали как следует устареть в пути.

— Обязательно, шаисса, вот только придем в ваши покои и останемся наедине.

Подобное начало разговора мне не понравилось. Чего опасается моя верная Найме? Мы с ней шли через строй низко кланявшихся слуг. Нет ли среди них наушников? Я усмехнулась про себя. Да точно есть, в этом сомневаться не приходится. Вот только кому они служат?

— А где мой брат? — задала я вполне нейтральный вопрос.

— Император готовится к встрече послов Северного Королевства, — тихо ответила Найме. — Велел передать, что после окончания официальной церемонии непременно навестит вас, шаисса.

Значит, посольство уже прибыло. Интересно бы посмотреть на северян, но на первой официальной встрече женщинам, даже высокопоставленным и приближенным к Императору, не место. Ничего, у меня будет шанс увидеть послов на неофициальном приеме. Пока же мне не терпелось расспросить Найме о Лайле, ухитрившейся полгода назад стать главной женой моего брата.

Двери в мои покои распахнулись.

— Оставьте нас! — велела я слугам.

Кланяясь, те выполнили мое распоряжение.

— Она хотела поселиться здесь, — злым шепотом сообщила Найме. — Лайла. Сказала, что только самые роскошные покои женской половины подходят по статусу главной жене Императора.

Я неодобрительно покачала головой. Всегда подозревала эту черноволосую красотку в недальновидности.

— И что же?

— Распорядительница запретила ей занимать ваши покои, шаисса. Сказала, что без указаний от вас либо же от Императора она никому не позволит прикасаться к вашим вещам.

Я уже начала догадываться о том, что произошло дальше.

— И тогда Лайла пошла к моему брату, да?

Найме кивнула.

— Никто не знает, что ответил ей Император, но вышла она из его покоев расстроенная. А когда пришла к себе, принялась шпынять рабынь.

Весьма похоже на Лайлу, ничего удивительного. Особа она была хоть и недалекая, но на редкость заносчивая, мелочная и злопамятная. И, что хуже всего, отличалась хитростью. Но при всем этом нельзя было отрицать ее невероятную, какую-то животную привлекательность, удивительным образом действовавшую на мужчин. Невысокая, черноволосая и черноглазая, с тяжелой грудью и крутыми бедрами, Лайла неизменно притягивала к себе мужские взгляды. Но дело было не только в ее красоте. Насколько я помнила, каждое движение, каждый жест этой молодой женщины были преисполнены соблазна. Она умела разжечь в мужчине страсть одним лишь взглядом из-под длинных густых ресниц. Ничего удивительного в том, что мой брат выделял ее среди прочих наложниц, я не видела. Но сделать ее главной женой? Нет, этого я решительно не понимала. Да, девочка из небогатой семьи, отобранная в гарем Императора за исключительную красоту, сумела высоко взлететь. И, раз уж я вернулась домой, мне волей-неволей придется готовиться к противостоянию. Как у великой шаиссы, сестры Императора, прав у меня было куда больше, чем у любой из его жен. Даже если Лайла родит моему брату наследника, ей никогда не стать на одну ступень с той, в жилах которой течет кровь правящей династии. И она прекрасно это понимала. Но вот только смириться не желала. Я помнила радость тогда еще простой наложницы по поводу моего отъезда с мужем в его владения. Должно быть, смерть моего супруга огорчила ее даже больше, чем меня. Ведь брак наш был бездетным, значит, по законам Империи, я имела право вернуться в отчий дом. И этим правом я воспользовалась.

— Ох, а купальня-то… — спохватилась Найме. — Я распорядилась приготовить вашу купальню, шаисса. Не желаете ли помыться с дороги?

— Да, пожалуй, — кивнула я. — Сначала купальня, потом завтрак. И отдохну перед визитом брата. Найме, распорядись, чтобы прислали Фатиму — она будет мне помогать.

— Как пожелаете, шаисса.

Фатиме я доверяла. Она выросла со мной, а потом я забрала ее в дом мужа. Неоднократно я предлагала выдать замуж ее саму, но девушка отказывалась. Я знала, что у нее были любовники — подобное в нашем обществе не поощрялось, но и не порицалось. Внебрачные связи были под запретом лишь для девушек из знатных семей. И конечно же, девушки, утратившие невинность, не могли рассчитывать на то, что когда-либо смогут попасть в гарем к какому-нибудь представителю знати. Но, честно сказать, не слишком уж многим была уготована подобная судьба, поэтому девушки из простого народа (как, впрочем, и юноши) предпочитали до свадьбы, как они сами говорили, «нагуляться». Да и для меня — тут губы мои тронула улыбка — как для вдовы, правила были не столь уж строгие. Хотя после смерти мужа ни одному мужчине не удалось пока заинтересовать меня. А в ближайшем будущем меня, скорее всего, ждал новый брак. Я стану либо наградой для кого-нибудь из союзников брата, либо гарантией мира между двумя странами. Но я не роптала — меня вырастили и воспитали так, чтобы я знала, в чем заключается мой долг перед Империей.