Кэйтлин (СИ)

Высокий, стройный, чем‑то похож на моего отца. Черные, гладко зачесанные назад волосы, грубовато — жесткие черты лица, тонкие губы, которые нет — нет, да и кривятся в какой‑то злой ухмылке, темно — карие, большие глаза остро поблескивают из‑под насупленных густых бровей. Смазливый, но что‑то в нем есть отталкивающее, что‑то порочное.

— Кэйтлин, ты такая нелюдимая. Ты уже здесь больше чем полгода, а ни с кем не познакомилась толком.

Я молча пожимаю плечами, он же не ждет, что я кинусь ему объяснять что‑то или оправдываться? Нет? Ждет? А вот не буду. Я его не знаю и, честно говоря, знать не хочу. Не то чтобы я боялась Марики, но тот ее тон и выражение красивого лица не оставляли иллюзий, что за свое она меня порвет на мелкие клочки.

— Кэт, я могу тебя так называть? Может…

— Нет.

— Что? — Он запнулся и с удивлением вытаращился на меня.

— Нет, ты не можешь называть меня Кэт. Я Кэйтлин.

— Хм…Извини, Кэйтлин. Я хотел пригласить тебя на Осенний бал. Потанцуем, познакомишься с ребятами. Погуляем.

— Рик, я не хожу на подобные мероприятия. Тем более, с незнакомыми молодыми людьми. И не танцую, не умею. — С самым искренним выражением на лице, какое смогла изобразить, я лгала ему.

Я прекрасно танцевала, занятия с тренером сделали мое тело гибким и послушным. Ирен, после того, как боль утраты слегка утихла, выпихивала меня на все школьные праздники, а мои подруги не давали мне там стоять у стенки.

— Так что извини, нет. Но думаю, такому парню, как ты, не составит труда найти девушку, которая с удовольствием составит ему компанию на балу. Извини, мне нужно кое‑что купить, — не дожидаясь его ответа, я юркнула в магазин, мимо которого мы проходили.

Через большую стеклянную витрину было видно, что он недолго потоптался около входа и, пожав плечами, ушел. А я помчалась домой.

Вечером получила награду за долгое терпение, я услышала много нового…

К ужину Дэс не явился и мне пришлось давиться салатом под недовольным взглядом Фионы, которая весь ужин что‑то злобно бурчала про несносных девиц, наглых и отвратительных. Когда отец ворвался в дом, я, уже домыв посуду, сбежала к себе и теперь тихой мышкой сидела на своем посту.

— Она дома? — рык отца можно было, не напрягаясь, услышать и в моей комнате.

— Да, пришла вовремя, а что случилось? — Внизу застучали тарелками.

— Она отказалась идти с этим молокососом на бал, что‑то там типа не танцую, с незнакомыми не хожу… Принцесса, — потише и поспокойнее ядовито протянул отец, усаживаясь за стол.

— Ну, просто заставь ее, в чем проблема? — Фиона явно была удивлена.

— Мам, ты не понимаешь? Пока нельзя, она может насторожиться… и потом, она несовершеннолетняя, может, если что‑то заподозрит, пожаловаться в соцслужбы. Еще не хватало, если они заинтересуются. Я и так не сдержался в прошлый раз, многие видели, как я ударил ее по лицу, а среди них были и люди..

Они помолчали. А я пыталась понять, что значит ' среди них были люди'? А еще кто?

— Если кто‑то подтвердит этот факт, то будут проблемы. Еще эта подруга Ники, она наверняка с ней как‑то общается. От нее недавно пришло письмо, где она поставила меня в известность, что будет наблюдать за Кэйтлин, чтобы я ее не обидел. Черт бы ее побрал!!! — отец явно был в бешенстве.

— А все твое желание тогда приволочь эту суку сюда. И это ее отродье. 'Ой она сильно кашляет, ой ее нужно к врачу на рентген, ой она может умереть'- передразнила она кого‑то. Сердце пронзила острая боль, Фиона передразнивала мою маму.

— Если бы она тогда не поволокла девчонку в больницу, то та не заболела бы свинкой. И не заразила тебя. И сейчас ты бы спокойно был снова женат и детей бы нарож…

Ее трескотню оборвал дикий рев отца:

— Замолчи!!! Я просил тебя больше никогда не напоминать мне о том, что произошло!!!

В столовой воцарилась абсолютная тишина, только было слышно тяжелое дыхание Дэса.

— Я распоряжусь, чтобы щенок продолжил за ней ухаживать. Надеюсь, к весне она согласится встречаться с ним. А там все по плану. И мама, перестань ее все время шпынять, пусть расслабится.

— Хорошо, сынок, хотя меня с души воротит, когда я ее вижу. — Фиона тяжело вздохнула и, судя по звукам, принялась убирать со стола. А я вернулась к себе в комнату. Что‑то такое мелькало в моей памяти, свинка…детское заболевание, а для взрослых… Я кинулась к ноуту.

Да, я все правильно вспомнила, не зря же собиралась поступать в медицинский. Свинка, совершенно детская болезнь, но для взрослых мужчин может обернутся катастрофой, бесплодием. И похоже, именно это и случилось с Дэсом.

Теперь понятна и его ненависть к маме и ко мне. А вот зачем я ему в качестве дочери? Мало ли мужчин, у которых вообще нет детей, живут себе, припеваючи. У него полно племянников разного возраста, вполне могли бы заменить ему его детей. Не понимаю. А еще эта оговорка ' были люди' не давала мне покоя. Не говоря о том, что меня страшно злило, что этот хлыщ продолжает таскаться за мной по распоряжению отца.

На бал я, естественно, не пошла. Дома все делали вид, что все хорошо, но в последний приезд родственников на выходные мне все уши продудели, что я уже взрослая девушка. Что мне пора обзаводиться кавалером, ходить на свидания, получать подарки. Дело дошло даже до того, что отец дал мне денег с наказом купить какие‑то девчачьи тряпки и косметику, аргументируя все тем же, что, мол, я уже выросла и пора становиться девушкой.

Надоело это все ужасно, но был и плюс, и даже не один. Фиона на время заткнулась и теперь на ужинах разговаривала только с Дэсом и дедом о всяких мелочах. И то, что мне дали больше свободы. Я теперь могла гулять по городу, не опасаясь, что отец изобьет меня прямо на улице, ходить в лес, гулять по окрестностям. Чем я и пользовалась.

Мне все время не давали покоя те слова отца про ' и люди'. Почему‑то казалось, что есть связь между лагерем, который находился недалеко от городка, судя по нескольким оговоркам Фионы и отца (я все так же продолжала подслушивать их), и теми словами. Если я найду этот лагерь и посмотрю что там и как — то догадаюсь, кого он имел ввиду, кроме людей. Так что я старательно скрывалась от Рика, который продолжал злить меня своим навязчивым вниманием, то приглашая в пиццерию, то предлагая прогуляться. И убежав от него, ходила в лес, заходя с каждым разом все дальше, но пока ничего не находила.

В какой‑то момент меня настолько достали его предложения, что в голову пришла довольно идиотская мысль — согласиться посидеть с ним где‑нибудь в городе и поговорить начистоту. Рассказать, что я знаю, что он таскается за мной, потому что так велел мой отец и договориться с ним, что он оставит свои поползновения. И перед уроками, в ответ на его очередное приглашение погулять где‑нибудь, я согласилась. Теперь, едва переставляя ноги, плелась на школьный двор, где мы и договорились с ним встретиться.