Юрий Иванович - Становление Империи

И пришло понимание, что пора приступать к разносу поведения самой императрицы. А то сидела с таким видом, словно готовилась броситься на меня с кулаками. Ух! Что сейчас будет! Я набрал воздуха в грудь, язвительно улыбнулся и… пожалел подругу. Всё-таки, что ни говори, а она ринулась меня спасать, решив, что я бултыхаюсь в резервуаре с отработкой и никак не могу из него выбраться. Подобные порывы наказывать нельзя. И так девчонке досталось.

Поэтому я помолчал, вздохнул ещё раз и выдал каким-то чужим голосом:

– Не совсем удачное поведение и некоторые ошибки иных членов нашего Совета мы уже разобрали в частном порядке. Надеюсь, этого, а также непредсказуемых ударов судьбы вполне хватило для правильных выводов. Дальше я хочу сделать заявление по поводу нового пояса с груанами…

Вопрос я поднимал интереснейший, но Катерина не сдержалась от возмущения:

– Как нас критиковать, так он выражений не выбирает! А как на самую виноватую в нарушениях и превышениях управу найти, так «выводы сделаны». Спрашивается: зачем он здесь тогда нужен?

Вера тоже выглядела страшно недовольной, зато Апаша вновь вмешалась своевременно, пусть и ворчливо:

– Конечно, самый главный вывод сделан. В будущем, если императрица попытается совершить какую-то глупость, против которой мы будем все трое возражать, мы имеем полное право удерживать её силой. А то и временно отстранить от власти. Голосуем по этому вопросу: кто «за»? – сама подняла руку, посчитала принцесс, а мою руку проигнорировала. – Кто «против»? Против никого нет. Значит, трое за, против одного воздержавшегося. Решение утверждено! – после чего повернулась только ко мне: – Что уважаемый атрегут хотел сказать по поводу пояса с груанами?

– На склад обещали завезти на днях ещё один пояс с полным комплектом, – начал я осторожно. – Поэтому, если меня соответствующе отблагодарят, я бы мог попытаться наведаться на склад и прихватить желаемое для главнокомандующего империи. Ибо ей больше всего и чаще остальных приходится бывать на фронтах и рисковать собственным телом. Думаю, что ранг Светозарной устранил бы большинство досадных случайностей, нелепых ран и несуразных переломов. Правильно я говорю?

Все кивнули, но Катерина не упустила возможности съязвить:

– Соответствующая благодарность должна выглядеть в виде ласки императрицы, её высочества Веры или от них обеих одновременно?

Не было бы здесь Апаши Грозовой, я бы потребовал большего, чтобы и сама Катюша вошла в вышеназванную компанию. Но не стал так дерзить, уколол совсем по-иному:

– Подобные мелочи меня не интересуют, они решаются в рабочем порядке. Я имел в виду некую формальность, касающуюся проводимого сейчас Малого Совета. Заключается она в официальном статусе, который мне даст право равного с остальными голоса.

Тут уже императрица не стала молчать:

– Ничего себе наглость! Да кто ты такой? Никому не ведомый тайланец, живущий в нашем дворце без году неделя! И уже собрался руководить целой империей? Ты её строил? Ты её создавал? Палец о палец не ударил, а о праве голоса мечтаешь? А ничего у тебя при этом не склеится? И пупок не развяжется?

– Если развяжется, то мы его тут же и склеим! – заявил я твёрдо и обратился непосредственно к Апаше: – Ставь вопрос на голосование. Если я не буду принят с правом равного голоса, тут же покидаю «ваш» дворец и «вашу» империю. Меня и так дома родители заждались и прочие родственники.

Замолк, скрестил руки на груди и уставился демонстративно в потолок. Главнокомандующий стукнула два раза своей мужской ладонью по столу, словно обрывала бурные дебаты. Видимо, девчонки сражались взглядами между собой не хуже, чем ругались. И следующая фраза вообще не давала шанса разгореться новым диспутам:

– Мы все знаем, сколь много Платон сделал для империи, и уверены, что сделает он ещё больше, поэтому… без прений, сразу ставлю вопрос на голосование. Напоминаю, кандидат проходит только в том случае, если мы все четверо проголосуем «за». Итак, голосуем: кто «за» принятие Когуярского в Малый Совет с правом полноценного голоса?

И первая подняла руку. За ней, показав мне в злой ухмылке зубки, подняла руку Мария. Зато принцессы, переглядываясь между собой и зыркая на меня то с возмущением, то с ревностью, вообще не собирались голосовать.

На что председательствующая, словно разговаривая сама с собой, пробормотала:

– Ну-ну… понятно… Никто не спешит подобрать брошенного, отвергнутого фаворита… А вот если он вдруг станет полным членом Малого Совета, то даже принцессе будет не зазорно взять его под своё крылышко…

И опять я чётко прочувствовал в тоне Апаши массу недоговорённостей, полуправды и откровенного издевательства. Что-то такое она знала, чем-то манипулировала и нисколько при этом в своих действиях не сомневалась. А то и вообще развлекалась, словно заранее зная и предвидя все результаты проводимого совета.

Машка тоже меня несколько удивила: казалось вначале, что она будет против отвергнутого ею фаворита. Хотя и не была настолько глупа, понимая, сколько империи от меня пользы. Да и что сейчас творится за этим столом, если не спектакль? Если не простая формальность? Если не игра в великих государственных деятелей? Кто помешает дочерям богини и её сестре (если судить по семейственности) после моего ухода посмеяться над формальным принятием в свои ряды чужого человека? А потом преспокойно управлять дальше, как управляли прежде.

Но… пусть и спектакль, зато он мне нравился!

По поводу принцесс я полагал, что они скорее на моей стороне. Потому что они вдвоём, даже при содействии главнокомандующего, с императрицей не справлялись. Уж слишком та была харизматичным лидером, не прислушивающимся к мнениям даже своих ближайших сподвижников и родственников. А с моим вмешательством получилось бы взобравшуюся на трон девчонку приструнить.

Но эти две овцы сидели и усиленно думали!

Следовало отдать должное бормотанию Грозовой: оно помогло Вере принять решение. И она проголосовала «за». Видимо, и в самом деле решила подобрать отброшенного фаворита, используя его для гимнастики в ночное время и вместо грелки во весь рост.

После чего оставшуюся в одиночестве Катерину стало гневно буравить уже три женских взгляда. Казалось, ещё чуть-чуть, и она согласится со всеми. Но никто при этом не видел ауры упёршейся принцессы, а я видел. По ней получалось, что Катенька, самая податливая внешне из трио, будет стоять за свои идеалы насмерть. Пусть это и приведёт к страшной ссоре, а то и разладу в личных отношениях Ивлаевых-Герчери. Похоже, что чем-то я ей всё-таки крепко не угодил.

Так что для спасения ситуации пришлось и мне переходить на еле слышное бормотание. Тем более что это делать не запрещалось, а лимит времени на голосование вроде пока не истёк: